Нулевая версия - Вильям Михайлович Вальдман

— спросил блондин и, не дожидаясь ответа, задал еще вопрос: — Где ты подцепила такого представительного пижона? Кто он?

— Это тебя не касается. — Валя резко отпрянула от него и остановилась.

— Я был вчера у тебя, но не застал. Послушай, глупенькая, я ведь любил тебя и, что самое смешное, продолжаю любить. Неужели ты все забыла?

— Мне нечего забывать, — зло ответила она. — Ничего интересного не было, одна голая физиология...

— Ты взбалмошная дура... Прости, сорвалось.

— Хватит, — сказала Валя.

Он подвел ее к столику, за которым сидел Костя, вежливо поблагодарил и ушел.

— Знакомый? — осведомился Костя.

— Муж... бывший, — равнодушно ответила Валя. — Налей мне вина.

Костя с интересом взглянул на Стасика. Он сидел в дальнем углу зала. Его сосед по столику, молодой парень, с важным видом дымил трубкой.

Потом Костя еще несколько раз бросал взгляды на Стасика, отмечая про себя, что бывший Валин супруг изрядно наливается спиртным. Сосед Стасика по-прежнему не выпускал трубку изо рта.

Примерно через час Стасик подчеркнуто твердой походкой прошел мимо них к выходу. И сразу же в зале послышался шум. У столика, который только что покинул Стасик, стояли милиционер и пожилой посетитель — он что-то взволнованно объяснял милиционеру.

Когда Костя рассчитывался с официанткой, он услышал за спиной возмущенный женский голос:

— Подумай только, вон тот с трубкой прямо здесь, за столиком, снял часы с какого-то парня. Тот даже не почувствовал. Хорошо, что мужчина заметил...

* * *

Чувство раздражения, возникшее вчера, когда ему с Николаем поручили расследование дела об исчезновении Валентины Смолиной, не проходило. Арслан пытался успокоить себя, но безуспешно. Нет, это не было обидой. Просто его захлестнула неудовлетворенность. Все отчетливей стало казаться, что ты просто-напросто неудачник...

Сейчас, возвращаясь с Николаем в город, Арслан попытался привести в порядок события последних дней, разобраться в них, обрести душевное равновесие.

«Собственно говоря, ничего страшного не произошло. Чего же я раскипятился? Наверное, потому, что никак не разделаемся с кражей в военторге. Сколько раз казалось, что сели на хвост преступникам, но увы! Правда, сейчас кое-что наметилось. Оказывается, накануне кражи получили партию командирских часов — они тоже исчезли. Остались коробочки от часов, с паспортами. А это уже кое-что...»

Арслан притушил окурок, откинулся на спинку сидения и закрыл глаза.

«И где эту Валю искать, куда она могла запропаститься? Может быть, уехала с кем-нибудь? Почему бы и нет... Мать против, а тут любовь... Под маркой поездки в дом отдыха собрала она вещи и махнула с любимым... В этом, по крайней мере, больше смысла, чем в версии о самоубийстве. Правда, если верить матери, этот Стасик хотел бы снова сойтись с Валей. Он приходил к ним в последний вечер и был особенно настойчив, а узнав, что Валя уезжает в дом отдыха, сказал, что обязательно проводит ее... Провожал он ее или нет?.. Да-а, Стасиком придется заняться...»

Машину тряхнуло, Арслан открыл глаза. Оказывается, проезжали железнодорожное полотно. Арслан вытянул занемевшие ноги.

«С Валей этой все пока путано-перепутано. Во-первых, почему она приехала в дом отдыха на день позже? Во-вторых, почему была без вещей, хотя мать утверждает, что дочь взяла с собой чемодан? В-третьих, кто этот парень, который, по словам отдыхающих, искал ее в день приезда? В-четвертых, почему... Впрочем, не хватит ли этих «почему?» И кто даст на них убедительные ответы?..»

* * *

Поздним осенним вечером пассажирский поезд Москва-Харьков остановился на пустынном разъезде. С подножки второго вагона ловко спрыгнул высокий мужчина в плаще. Обогнув одинокую будку стрелочника, он вышел на едва заметную тропинку и быстро зашагал вдоль редкой лесопосадки.

Мужчина шел уверенно: он вырос в этих местах. Последний раз он был здесь более пяти лет назад. Много воды утекло с тех пор, а степь не менялась; она встретила его своим неповторимым запахом и безграничным раздольем, которые всегда чудодейственно снимали тяжесть с души.

Начал накрапывать дождь, когда он вошел в хутор и остановился у крайней хаты дядьки Нестора. Старая яблоня, которая росла во дворе, все так же свешивала свои ветви на дорогу. Немало яблок уносили они отсюда во время дерзких мальчишеских набегов. А однажды дядька Нестор одной рукой поймал сразу двоих — его и Ваську Горобца, а второй рукой надрал им уши... Мужчина усмехнулся и потрогал ухо. Яблоки уже давно не его профиль. Он равнодушно посмотрел на спелые плоды и пошел дальше. Вот и клуб, куда он частенько ходил на танцы. К клубу примыкал магазин — здесь ребята угощали девчат лимонадом...

Внезапно он остановился, еще боясь признаться себе — почему. Проходя мимо дома дядьки Нестора, он поскользнулся и, чтобы не упасть, ухватился за железную стойку ограды. Пальцы ощутили холодок металла. Это была обыкновенная металлическая трубка.

«Трубка... Клуб... Магазин...» Мысль молниеносно соединила эти звенья в единую цепь. Внутренний голос запротестовал: «Не надо. До дома, где тебя ждет мать, триста метров. К нему ты шел долго, с твердым намерением «завязать», начать новую жизнь. Неужели сейчас сорвешься?..»

Но какая-то сила уже заставила его вернуться, вырвать довольно глубоко загнанную в землю железную трубку. Подойдя к зданию клуба, он огляделся: вокруг не было ни души. Заткнув железную трубку за пояс, он ловко вскарабкался по телеграфному столбу. Протянув ногу, почувствовал карниз крыши. Осторожно пошел по крыше и влез через слуховое окно на чердак.

Прошло минут двадцать, прежде чем удалось с помощью железной трубки пробить отверстие в потолке. Прыгать вниз он не хотел, чтобы не шуметь. Огляделся по сторонам, зажег спичку и увидел тянувшуюся по чердаку веревку. Выдернул ее, привязал один конец к балке, а второй конец опустил в пролом. Спустившись вниз, он несколько минут отдыхал на каком-то мешке. Потом чиркнул спичкой и, увидев на ящике керосиновую лампу, зажег ее. Как и в большинстве сельских магазинов, здесь было два отдела: промтоварный и продуктовый.