После первой смерти - Лоуренс Блок

— Индекса вот нет, — вдруг брякнул Дуг.

— Он мне не понадобится.

— Поедешь туда?

— Нет конечно. Слишком опасно. А к тому же и бесполезно.

Я переписал имя и адрес на листок бумаги, который сунул в карман.

— Мистер Расселл Дж. Стоун звучит многообещающе, — сказал я. — Но остаются и другие варианты.

— Например?

— Например, ее прежний друг, не думаю, что ты о нем слышал. Или один из коллег по факультету, которого ты наверняка знаешь. Уоррен Хейден.

— Хейден? Ты, наверное, шутишь.

— Я не шучу уже почти пять лет, Дуг.

— Слушай, какого черта Уоррену Хейдену...

— Кэм Уэллс отправился цветочки выращивать, так ведь?

— Ну конечно, всего пару месяцев спустя после того, как ты... мм...

— Можешь сказать: сел в тюрьму. Так и скажи. Не будем делать вид, что этого не произошло.

— Всего пару месяцев спустя после того, как ты сел в тюрьму, Кэм Уэллс вышел на пенсию.

— И Уоррен возглавил факультет?

— А кто же еще?

— Именно это я имею в виду, — сказал я.

Он посмотрел на меня с недоверием.

— Если я правильно понимаю, по-твоему, ради того, чтобы исполнять обязанности декана, маленький человек вроде Уоррена Хейдена, который мухи не обидит, взял нож и...

— А почему нет?

— Алекс...

— Черт возьми, — сказал я, — по крайней мере, это повод, разве нет? Разве не готовы все без исключения верить, что я убил двух девушек, не имея вообще никаких оснований? Я, во всяком случае, веду речь о мотивах, я выдвигаю гипотезы.

Я снова закурил.

— Я знал одного старого зэка, осужденного на пожизненное. Убийцу. Знаешь, за что его посадили?

— Нет.

— Он играл в карты со своим лучшим другом и проиграл. И потом по здравом размышлении решил, что друг, похоже, смошенничал. Он пришел в ярость. Подождал два дня, очень тщательно все обдумал, а потом поехал в центр города и купил дробовик. Потом он пошел к другу домой и разрядил ему в лицо оба ствола. Снес ему почти весь череп.

— Не понимаю, при чем...

— Я еще не закончил. Знаешь, сколько он проиграл тогда? Знаешь, потеря какой умопомрачительной суммы толкнула его на убийство?

— Алекс...

— Пятнадцать центов, Дуг. — Я на мгновение закрыл глаза. Человеческая порода — не самое совершенное творение. — Пятнадцать центов. Положение декана исторического факультета, черт возьми, стоит куда больших денег.

— Не думаю, что Уоррен Хейден пошел бы на такое.

— И я тоже не думаю. Но хочу убедиться наверняка.

— Я даже не уверен, что он в этом году в Нью-Йорке. По-моему, он брал отпуск на год и сейчас где-то в Южной Америке, кажется в Перу.

— Я проверю. Есть некоторые вещи, — их совсем немного, Дуг, — которые мне нужно проверить. Речь идет о моей жизни.

— Конечно.

Я встал и отодвинул стул. Мы оба ощущали неловкость. Я узнал все, для чего приходил, и каждый из нас был рад, что настало время прощаться.

— Я пойду, — сказал я ему. — Спасибо за кофе и за разговор. И за Расселла Стоуна.

— Не делай глупостей.

— Ладно.

— Даже если у Гвен и был кто-то, хоть я в это вот на столько не верю, это все равно ничего не доказывает. Само по себе.

— Может, и нет.

— Держи себя в руках.

— Угу.

Он проводил меня до двери.

— У меня ведь отложены для тебя деньги. Они тебе нужны?

Я сказал, что да. У меня еще оставалась некоторая сумма, но я чувствовал, что лишними они не будут. Времени было слишком мало, и я не хотел тратить его на решение финансовых вопросов. Дуг вернулся с двумя сотнями долларов десятками и двадцатками.

— Я все верну, — сказал я.

— Я на это рассчитываю.

Он ни на что не рассчитывал. Он сказал так по доброте душевной. Он был мой единственный друг, но он тем не менее не верил мне, а я не вполне доверял ему. В нашем мире иногда может быть действительно одиноко.

— Где тебя можно найти?

— Нигде. Я ночую на улице.

— Это безопасно?

— Нет. Теперь я поищу отель. Где-нибудь в Джерси, на той стороне реки, не знаю пока. Подолгу жить в одном месте не буду. Безопаснее все время переезжать.

— А если что-нибудь всплывет?

— Дай объявление в «Таймс». Колонка личных объявлений. Какое-нибудь стандартное. Ввиду того что жена оставила меня, я впредь отказываюсь нести ответственность за ее долги. Каждое утро появляется полдюжины таких объявлений, никто никогда их не читает, так что все пройдет гладко. Если я увижу его, я тебе позвоню.

— Мне бы не хотелось делать это под своим именем. Кей убьет меня...

— Господи, конечно нет. Придумай имя. Как тебе, ну, скажем, Питер Портер? Ввиду того что моя жена Петуния оставила меня — этого довольно.

— Питер Портер и его жена Петуния.

— Отлично. Нам будет легко запомнить.

— Ага.

Мы обменялись неловким рукопожатием. Он открыл мне дверь и подождал, пока придет лифт. Потом мы снова пожали друг другу руки, на этот раз с чуть меньшей неловкостью — он пошел к себе, я спустился в лифте на первый этаж.

Питер Портер и его жена Петуния. Проще было назвать ему гостиницу, где я остановился. Но я все еще не доверял ему, впрочем, как и никому другому.

Глава 10

Возвращаясь на метро обратно в центр, я попытался придумать, как с пользой провести остаток ночи, но в голову ничего не приходило. Ночь давала большую свободу передвижения, но в этот час нельзя было ни встречаться с людьми, ни звонить им, так что в результате я лишался возможности куда-либо отправиться.

Я поехал обратно в отель, где снова занялся своими записями. Расселл Дж.Стоун. Наверное, можно было узнать что-нибудь о нем, но как? Я отложил обдумывание этого вопроса на утро. Уоррен Хейден — с ним явно не складывалось. Казалось в высшей степени невероятным, чтобы он прилетел из Перу, перерезал горло малышке Робин, а потом снова отправился на поиски исчезнувших городов инков — или что там еще может искать человек в перуанских дебрях. Его теперешнее пребывание в Перу нуждалось в подтверждении, и это можно будет проверить, а пока он выглядел совершенно безобидным.

Пит Лэндис. Он оставался в списке, и я не узнал ничего, что подкрепило бы или сняло с него подозрения. Дуг не знал его, так что в разговоре с ним было бессмысленно упоминать это имя.

Дон Фишер. Я увидел его имя в старом списке и никак не мог сообразить, почему он там оказался. Я купил у него страховой полис. Какое он может иметь отношение к убийству? Я закрыл глаза и увидел молодого человека приятной наружности в очках с толстыми стеклами, с густыми бровями, которые срослись, напоминая сплошной горный хребет. Любовник Гвен? Мой враг? Невозможно.

Я торжественно вычеркнул Дона Фишера. И тут же рассмеялся, потому что единственный подозреваемый — если подобное слово годилось в данном случае, — единственный подозреваемый, которого мне пока удалось исключить, оказался человеком, о котором я не подумал ни разу, после того как занес его имя в список.

Я делал успехи. Если так пойдет и дальше, мне грозило провести все оставшиеся дни занося в список имена незнакомцев и все ночи — снова вычеркивая их. Я вязал Пенелопину шаль, вместо того чтобы ткать гобелен мадам Де Фарж, что было более целесообразным занятием.

Я отложил в сторону записи. Они мне надоели. Я включил телевизор и посмотрел подряд несколько фильмов, отличавшихся друг от друга главным образом тем, сколько раз в титрах промелькнуло слово покойный. Посередине одного из этих фильмов я выключил телевизор, разделся и лег спать.

— Миссис Стоун?

— Да.

— Доброе утро, миссис Стоун. Меня зовут Курт Эймори, я сотрудник Центра промышленных исследований. Мы проводим опрос, и я хотел бы задать вам несколько вопросов. Если у вас найдется несколько минут, в качестве компенсации за беспокойство я буду рад переслать вам по почте небольшой подарок. Итак, скажите, пожалуйста, сколько часов в неделю в среднем вы и ваша семья проводите у телевизора?

— Ну, как правило, по вечерам мы смотрим телевизор примерно час, так мне кажется, но я еще включаю его иногда в течение дня...

Я не очень вслушивался. Я задал еще несколько обычных вопросов. Трубку я обернул носовым платком — где-то читал, что это меняет голос, хотя, честно говоря, вовсе не был в этом уверен.

— Сейчас несколько вопросов для статистики, миссис Стоун. Сколько человек в вашей семье?

— Нас трое. Я, мой муж и наш сын.

О ребенке я не знал.

— Вы все — уроженцы Калифорнии?

— Нет. Я переехала сюда около четырех лет назад.

— А мистер Стоун?

— Он живет здесь уже десять лет, раньше жил в Чикаго.

— Чем он занимается?

— Он директор по закупкам в Интерпаблик Кемикл.

Я продолжал задавать вопросы, понемногу собирая факты, которые должны были мне помочь выследить Расселла Стоуна. По мере того как я набирал информацию, паузы перед ответами Гвен все увеличивались, как будто она спрашивала себя, почему Центр промышленных исследований интересуют такие пустяки. Потом послышался голос оператора, сообщившего, что мои три минуты истекли, и тут моя бывшая жена не выдержала.