Загадка Ватикана - Фредерик Тристан

— Жалкие создания, что вы можете сделать тому, кто владеет могуществом назорея?

Удивленные ангелы остановились, чтобы посовещаться. После чего начальник отряда вышел вперед.

— Мы всего лишь воины и выполняем приказ. По велению Его Величества царя Соломона извольте следовать за нами.

Базофон удостоверился, что копна золотых волос держится у него на макушке крепко благодаря ремешкам, которыми он ее там закрепил, и презрительно бросил:

— Ну-ка попробуйте меня тронуть! Разве вам не известно, что я светоч Фессалии?

Ангелы даже не знали, где находится эта Фессалия, и возглас Базофона их не остановил. Они должны были исполнить приказ. Поэтому они все вместе набросились на молодого человека, который, убежденный в своей необыкновенной силе, стал защищаться как его учили. В один миг несколько ангелов оказались на полу. Другие, удивленные этим сопротивлением, обнажили мечи и стали угрожающе наступать на Базофона, но он только смеялся, уверенный, что легко с ними справится. Однако вскоре ему пришлось туго. Один из клинков ранил его в запястье, и оттуда обильно брызнула кровь.

И тогда, объятый страхом, он неожиданно понял, что не владеет могуществом назорея и что копна золотых кос защищает его не больше, чем обыкновенная шляпа. Обманутый в своих ожиданиях, удрученный, он разрешил себя увести.

Царь Соломон председательствовал в небесном суде, когда в окружении одетых в боевые доспехи ангелов к нему привели Базофона. Молодой человек был в подавленном состоянии духа. Стоило ли бросать вызов своему учителю Самсону ради такого ничтожного результата? И что теперь решит царь?

Поднялся секретарь суда и объявил, что подозреваемый в преступлении явился. Почти тотчас же, как подброшенный пружиной, вскочил на ноги Самсон, которого в первую минуту Базофон не узнал, так как он накрутил на голову чалму, чтобы скрыть оголенный череп.

— Ах ты ж, мерзкий злодей! — воскликнул он громовым голосом. — Ты посмел прикоснуться к моей особе, когда я спал, и не только к моей особе, но и к ее самому священному украшению! Посмотрите, что сотворил со мной этот гнусный богохульник!

И театральным жестом он сорвал с головы чалму, открыв взорам свою остриженную макушку. Шепот изумления прошелестел по рядам изумленной публики. Базофон к великому возмущению присутствующих, увидев великана в таком ощипанном виде, не смог удержаться от дурацкого неконтролируемого смеха.

— Вы сами видите! — воскликнул Самсон. — Вместо того чтобы раскаяться, этот вонючий недоносок насмехается над своим учителем. Я научил его боевым искусствам племени Дан. Я к нему относился как к собственному сыну. И вот как он меня отблагодарил. Я требую справедливости, о мудрый царь! Справедливости!

В этот миг поднялась Далила, прекрасная филистимлянка, и в свою очередь закричала:

— Разве этот презренный вор не попытался свалить свою вину на меня? Да, и я когда-то совершила подобный проступок, но я понесла за него заслуженное наказание, и Самсон простил меня еще с тех давних пор. Если бы мать преступника не пришла и не выдала его, меня бы несправедливо обвинили. Итак, к своему гнусному злодеянию негодяй добавил и клевету. Так пусть же постигнет его жестокая кара!

Услышав яростные вопли Далилы, Базофон перестал смеяться. А Соломон ударил по своему деревянному трону скипетром, который держал в руках, и сказал:

— Обо всем этом мне уже сообщили. И я сразу должен заявить, что преступление совершено серьезное. Никому не позволено присваивать добро ближнего, если он тебе этого не разрешил, а в особенности тогда, когда речь идет о части его тела, тем более, если эта часть тела священна — а именно это и случилось в рассматриваемом случае с похищением волос у Самсона. С другой стороны, я узнал, что злоумышленник украл волосы не для того, чтобы украсить себя, а потому, что с помощью обмана надеялся заполучить могущество назорея. Иными словами, мы имеем дело сразу с тремя преступлениями различного рода: кражей волос, преступлением, оскорбляющим звание назорея, и наконец преступлением гордыни, состоящей в том, что преступник посягнул на права самого Бога-Отца, так как только Всевышний может дать кому бы то ни было могущество, которое этот наглец хотел присвоить.

— Позор! — в один голос воскликнули присутствующие.

— Поэтому, — продолжал царь Соломон, — чтобы восстановить справедливость, надо наказать виновного трижды. За кражу волос он будет изгнан на Землю без надежды возвратиться на Небо вплоть до своей смерти. За преступление, оскорбляющее звание назорея, он будет приговорен не умирать до тех пор, пока он не превратится в святого наивысшей категории. За преступление гордыни — самое отвратительное — ему будет отказано в вечном блаженстве, пока он сам, без посторонней помощи, не обнаружит путь к вратам Рая.

В первую минуту Базофон не понял приговора. И хотя, разумеется, он был обеспокоен, так как условия трех приговоров входили в противоречие между собой, но желая показать, что все ему безразлично, он пожал плечами и сказал в сторону:

— Тем лучше. Я уже начал скучать на вашем Небе. Возможно, в Аду жить веселее. Но на первое время я готов удовлетвориться и Землей. Благодарю вас.

Под ропот публики охрана увела его из зала. Он не проявил ни малейшего раскаянья.

Святой Дух, которому сообщили об этом поведении Базофона, пошел к Иисусу и спросил Его:

— Вы уверены, что не ошиблись в выборе этого юноши?

— Сиятельный Параклет, мир — это удивительный, ни на что не похожий муравейник. Я там был и смею вас уверить, что здесь, в Раю, мы имеем только слабое представление относительно того, что там происходит. Я просто не знаю, каким образом донести до понимания смертных наше послание любви и мира. Мои компаньоны, апостолы, уже все на Небе. Недавно умер и самый младший из них, Иоанн. Возникли многочисленные ереси. И в то же время язычники опомнились и пришли в себя. Император убежден, что наши верующие — безбожники, так как они отказываются поклоняться идолам. Надо навести в мире порядок. Базофон об этом позаботится.

— Правильно ли я Вас понял, — спросил Параклет, — что Вы не исключаете применения силы и хитрости?

— Средиземноморье — этот обширный соленый пруд, расположенный в самом центре земной тверди, — станет ареной ожесточеннейших потасовок: интеллектуальных, политических и религиозных сражений. Там будет все. Так вот, чтобы распутать клубок, который из всего этого образуется, одного духа будет мало. Мозги у людей обычно свернуты набекрень. Они питаются словесными хитросплетениями и считают истиной самую извращенную ложь, если ее подать прилично. Необходимо напустить на них чуму. Сильвестр и станет этой чумой. Он будет расшатывать у людей сознание, вынуждая их углубляться в его дебри в поисках спасения. Разве я не говорил, что принесу людям не мир, а меч? Для того чтобы там установился надежный мир, нужно чтобы сначала там как следует погулял меч.

Святой Дух, как и следовало ожидать, поддержал Христа. Потом он отправился к Деве Марии и так ей сказал:

— Пользующийся вашим покровительством юный Базофон, по крещении Сильвестр, возвращается на Землю. Вам известно, что по мудрому решению царя Соломона он должен был бы оставаться там лишь в течение шести небесных месяцев. Однако он так грубил своим учителям, что мы не считаем возможным вознести его сюда так скоро. Мой долг вас об этом предупредить.

Богородица отлично поняла, что отношение к юноше изменилось, и ответила:

— Этот мальчик живой, как ртуть. Буйный нрав заведет его в такие необычайные приключения, что ему следует дать товарища, который сумел бы иногда умерить его пыл.

— Отличный совет, — сказал Параклет. — Изо всех учителей только Иосиф, ваш замечательный муж, имеет на него хоть какое-то влияние. Я попрошу, чтобы он нашел кого-нибудь в товарищи Базофону.

— Ну, поскольку вы интересуетесь моим мнением на этот счет, — сказал учитель плотницкого дела, — то знайте, что Базофону прежде всего понадобится хорошая палка. Я выстрогал для него такую из ливанского кедра. Она будет для него большой подмогой в драках, в которые он, с его буйным характером, неизбежно ввяжется. Не могли бы вы заколдовать эту палку, чтобы она при необходимости сдерживала его гнев, а когда потребуется, возбуждала?

Так и сделали.

На следующий день Базофона освободили из-под стражи и привели к матери, чтобы он попрощался с ней. Хотя добрая женщина и была крайне недовольна поведением сына, она тем не менее продолжала верить в его высокое предназначение. Со слезами на глазах она обняла его и расцеловала, не зная, скорбеть ей или радоваться. Вскоре пришел святой Иосиф и подарил юноше палицу. Базофон явно обрадовался такому подарку. Он сразу же раскрутил ее у себя над головой и сделал несколько выпадов, показав таким образом, что хорошо усвоил уроки своего учителя Самсона. Потом подлетел эскорт ангелов и без дальнейших церемоний унес Базофона на Землю, причем он даже не успел оглянуться, чтобы увидеть, как затворились за ним тяжелые врата Рая.