Осьминог. Неонуарная киноповесть - Борис Мышлявцев

– Это же Даша! – с ужасом воскликнула Лена.

На лбу у мертвой девушки был вырезан перевернутый крест.

ГЛАВА 8. «Свастика»

– Первый выпуск денежных знаков молодой советской власти, – Геннадий Степанович кивнул на разложенные по столу ветхие купюры. – Посмотри на них внимательно. Ничего необычного не замечаешь?

Роман со своего стула прищурившись посмотрел на купюры.

– Орлы царские?

– Это-то ладно. Большевики деньги с орлами еще долго выпускали, до тридцатого примерно года. Потому что к ним доверие выше было. Ты возьми одну – да рассмотри повнимательнее. Не бойся, они в хорошей сохранности.

Роман аккуратно взял тысячную банкноту и с удивлением увидел хищные свастики, украшавшие купюру по углам.

– Как это? – не понял Роман. – Это же вроде нацистский символ…

– Живете в плену стереотипов, молодой человек, – рассмеялся Геннадий Степанович. – Раз свастика – так сразу и нацисты… Свастика – всего лишь символ солнца у древних ариев. От них свастика попала в Тибет и Монголию.

– В Монголию? Ну а советская власть-то здесь при чем?

– А при том, что купюры эти подготовлены были царским еще Госбанком. Предназначались для ограниченного хождения на территории Монголии. Монголия тогда боролась за независимость от китайцев, Россия планировала оказать ей поддержку и объявить протекторат. Вот эти купюры и стали первыми деньгами советской власти. Взяли первое, что под руку попалось. Выпускались, кстати, до двадцать второго года, небольшими партиями.

– Причудлива наша история, – заметил Роман, положил купюру на стол. Геннадий Степанович бережно уложил купюры в специальный альбомчик и спросил:

– Читал, что тут Славуцкая про тебя пишет? Сегодня утром выложила.

– А что она пишет? – встревожился Роман.

– Про тебя тут немного. «Похмельный следователь приходит без ордера, изображая из себя хэмметовского персонажа», и так далее.

– Вот ведь сука… – выругался Роман.

– А дальше она про твое нынешнее дело. Мол, вместо того чтобы отрабатывать очевидную версию ритуальных убийств, следствие занимается ерундой. Видимо потому, что подозревавшийся в похищении девушек сатанист Христенко имеет высоких покровителей.

– Я с ней по-хорошему… Можно было и задержать ее – да и допросить по всей форме, – сказал Роман.

– А вот и надо было задержать – если основания были. А ты с дружескими визитами расхаживаешь. Понравилась тебе Славуцкая?

– Мне она показалась вполне адекватной, симпатичной теткой.

– Она старая скандальная сука. – сказал Геннадий Степанович. – В этом образе живет, этим образом и зарабатывает. Когда надо – может милой прикинуться. Дураки, вроде тебя, ведутся – и болтают лишнее. А она и рада.

– Кажется, я немного понимаю Терновских. Он ее крепко не любит…

– По второй девушке данные когда будут? – спросил Геннадий Степанович.

– Мы с группой после обеда собираемся.

– Тоже ведь не простого человека дочь. – задумчиво сказал Геннадий Степанович. – Этот, который умер недавно… Богер, кажется. Немецкая какая-то фамилия. У него в Морском рынке доля, да земля под застройку у Золотого взморья.

– Ильичей своих отдали уже покупателю? – спросил Роман, кивая в сторону опустевшего шкафа, еще недавно заполненного бюстиками вождя мирового пролетариата.

– Отдал. Ты мне скажи лучше – как так получилось, что ты на месте преступления оказался?

– Хотел еще раз не торопясь осмотреть – вдруг не заметили чего в прошлый раз.

– И ты этот осмотр в присутствии посторонних собирался производить?

Роман сосредоточенно смотрел на носок кроссовка.

– Христенко задерживать пока не будем. Что на него есть, кроме подозрений пятилетней давности? Но наблюдение установи . Посмотрим, кто ходит к нему. Как он тебе, кстати?

– Сумасшедший какой-то, – неприязненно сказал Роман.

– Может и сумасшедший, – согласился Геннадий Степанович. – Но сумасшедшие очень хитрыми бывают. Был лет тридцать назад один случай…

Геннадий Степанович прервал сам себя и проворчал:

– Ладно, иди уже.

***

– И рассказывать-то нечего, – развел руками Артем Сергеич. Медик кинул Роману на стол папку с результатам экспертиз. – Все тоже самое, что и в первом случае. Прижизненный удар по голове, затем, через несколько часов – удушение. Нет следов наркотической зависимости погибшей, следов уколов нет. Крест на лбу вырезан вскоре после остановки сердца, то есть посмертно. Вырезан, судя по всему, ножом.

– А ДНК дельфина? – спросил Роман.

– Вроде бы нет.

Криминалист Дима раскрыл свою папку:

– Метров за тридцать до места – следы забуксовавшей машины. Дальше жертву несли на руках. Думаю, преступник решил, что волочить тело по липкой грязи будет не слишком удобно. Сохранились отпечатки следов на обочине, примерно сорок третьего размера. Вторая жертва лежала практически ровно на том же месте, что и первая.

– Получается, для преступника это имело какое-то важное значение – чтобы все было как в первый раз… Не похоже на обычную уголовку, это даже если крест не считать, – заметил Андрюха.

– Получается, что так, – согласился Роман. – Вот только на первом теле креста такого не было.

– Может спугнул кто-то, не успел вырезать, – предположил Цой.

– Может и спугнул. Через какое время после остановки сердца сделаны надрезу? – спросил Роман у Артема Сергеича.

– Если судить по характеру кровяной коросты – сразу после остановки смерти. Если бы чуть позже – кровь уже начала бы сворачиваться.

– А с наблюдением что делать будем? – спросил Цой.

– Квартира на первом этаже. Напротив деревья есть. На дерево камеру зафигачим. А к оконному стеклу – прослушку, – сказал Роман. – После совещания зайди в техотдел, возьми оборудование. Вечером, как стемнеет – поставишь.

– Ты же уже был на местности? Может, вместе съездим? – спросил Романа Цой.

– Хорошо, – согласился Роман.

***

Терновских бросил на стол коробку чая.

– Значит, ритуальные убийства? – спросил он, усаживаясь на шаткий стул.

– С чего вы взяли?

– У Славуцкой прочитал.

– Это ее предположения. У нас официальных версий пока нет, – сказал Роман. – Если верить всему, что Славуцкая пишет – так вы, например, монстр получаетесь. Спрут, главарь мафиозной группировки.

– Какой я вам спрут? – усмехнулся Терновских. – Тогда уж кашалот. А кашалоты, кстати, это злейшие враги спрутов. Они как раз ими и питаются.

– Вы с какой целью пришли-то? Про океанологию поговорить? Чаем угостить бедного следователя? Чай заберите, нам подарки нельзя принимать.

– Ну так выбросите, раз нельзя. А пришел я, чтобы немного помочь вам с расследованием. Я же тоже без дела не сижу. Одну версию отработал. Насчет решетниковских.

– И что решетниковские?

– Не причем они.

– Откуда же у вас такая уверенность ?

– Вы же мне методику и этапы своего расследования не раскрываете? Вот и мне уж позвольте оставить за кадром мои. Просто сообщаю вам, чтобы вы лишних усилий туда не направляли. Дельфинарием занимаетесь?

– Эта версия тоже в работе, – неохотно кивнул Роман. – По научному руководителю в