По моему хотению. Сборник детективов - Леонид Амстиславский

Прошел июль – месяц гибели Рохлина. А уже в августе, на внеочередном съезде ДПА, был избран новый председатель. Грутов не мог даже предположить, что им станет Вьюгин. Да и не для одного Грутова избрание Вьюгина, бывшего прокурора Генпрокуратуры, человека, бывшего далеко не на первых ролях в руководстве ДПА, стало неожиданностью. Сам Вьюгин в своем выступлении просил поддержать другую кандидатуру. Но выбрали именно его. Видимо, кому-то очень не хотелось видеть достойную личность в руководстве ДПА – движении, набравшем накануне смерти Рохлина достаточно большую силу. И ставка на Вьюгина оказалась достаточно верной. Новоиспеченный председатель делал все от себя зависящее, чтобы ДПА топталось на месте. Но и это стало понятным несколько позже. Вместе с тем…

На этом месте записки оборвались…

Было заметно, что все остальные страницы, вплоть до обложки потрепанной толстой тетрадки, были вырваны.

Седой мужчина в штатском отодвинул тетрадь и нажал кнопку звонка. В кабинет, отделанный потемневшим от времени деревом, вошел полковник.

– На завтра вызовите ко мне всех, кто имел к этому отношение. К десяти утра.

– Весь отдел?

– Не «весь отдел», а ВСЕХ! Вплоть до этого **удака, начальника рязанской зоны. И его зама по оперативной работе. Всех!

Полковник сделал пометку в блокноте.

– Разрешите исполнять?

Исполняйте.

Москва.

За несколько лет до описываемых в Нью-Йорке событий.

Начальника ГУИН (Главного управления исполнения наказаний), генерала ****, начальника Главного следственного управления МВД РФ, генерала ****, начальника рязанской зоны, полковника **** и начальника оперативной части этой же зоны, подполковника **** привезли на Лубянку одновременно. Их не «пригласили» и не «вызвали». Их привезли!

Всего в кабинете Председателя ФСБ собралось человек двадцать. Включая и «вызванных на ковер» сотрудников Службы внешней разведки.

Председатель еле сдерживал себя.

– Итак, о нашем грандиозном провале, по счастью, никому, кроме меня, не известно. Но для всех присутствующих, – Председатель обвел собравшихся тяжелым взглядом, – этого более чем достаточно. Начну со своих, с тех, в ком просто не имел права сомневаться. Кто отвечал за расследование гибели генерала Серова и еще двух, кажется Кирова, и этого, как его.

– Махова, – подсказал со своего места один из СВР-шников.

– Да. Махова, – продолжил Председатель. – Я читал материалы и отчет по проведенному расследованию. Полный бред! На уровне идиота-участкового. Выдающиеся люди, ученые, специалисты, гордость Службы работали больше года и никаких результатов, никаких следов того, чем они занимались?! Я слишком хорошо знал Серова, чтобы поверить в то, что он потратит столько времени впустую. Последним из тех, с кем серьезно и плотно контактировал Серов, был полковник Грутов. И что же? «Умер» в зоне? Инфаркт? А где были ваши врачи, черт их подери?! Да его при первом же недомогании нужно было бы к лучшим врачам, в Кремлевку, а не в вашу вонючую санчасть. Ладно. Что сейчас, после драки… Вы, – Председатель подошел вплотную к вскочившему и замершему по стойке смирно начальнику зоны и уперся ему в грудь пальцем, – вы знали, кто у вас сидит?

– Так точно, бывший полковник Грутов, Александр Васильевич. Осужден по статьям.

– Заткните эти статьи себе в ж##у! – прошипел Председатель. А вы, – он обратился к начальнику ГУИН, – вы предупредили своих вертухаев, что за жизнь и здоровье Грутова они отвечают головой?

– Но он отбывал наказание согласно общим правилам содержания. Хотя я, разумеется, предупредил о неприменении к нему…

– Вы что, уважаемый, – Председатель перешел почти на шепот, – идиотом меня считаете? Какие «общие правила», какие «неприменения»?! Да вы сами лично, в своих генеральских погонах, должны были его шнырем стать и оберегать все 24 часа в сутки! Вы понимаете, что он был единственным, кто знал о… Впрочем, неважно, что он знал, важно, что ваши дуболомы его не уберегли.

У начальника ГУИНа, видимо, наступило временное помутнение сознания. Иначе просто невозможно объяснить, как он осмелился возражать всесильному Председателю ФСБ.

– Для начала хочу отметить, что не «мы не уберегли», а вы не уберегли. Вы же допустили, чтобы его судили и осудили. Он же, что ни говори, был правой рукой Рохлина и, насколько мне известно, участвовал в подготовке военного переворота силами этого ДПА, – уверенно начал тюремный генерал.

Председатель вернулся к своему столу, помолчал, медленно повернулся лицом к присутствующим и медленно чеканя слова произнес:

– Никакой «подготовки к перевороту» никогда не было! За провокационные заявления, основанные на бабских сплетнях, высказанные старшему по званию в присутствии подчиненных, я буду вынужден ставить перед президентом вопрос о несоответствии вами занимаемой должности. Что касается дисциплинарных мер, то сегодня же о нашей беседе будет доложено министру внутренних дел.

– Я могу удалиться? – дрожащим от напряжения голосом спросил начальник ГУИНа.

– Нет! «Удалю» я вас сам, когда сочту это нужным. Прежде чем покинуть этот кабинет, вы подготовите приказ об увольнении полковника ***, – председатель назвал фамилию начальника зоны, – и о назначении на его место подполковника *** – начальника оперативной части. Звоните прямо отсюда, с моего телефона, к себе в кадры, и чтобы через полчаса подписанный вами приказ лежал у меня на столе. Исполняйте!

Начальник ГУИНа молча подошел к столику, на котором стояла батарея телефонов правительственной связи, и набрал нужный номер.

– А теперь вернемся к «своим», – многообещающе произнес Председатель и поманил пальцем седого, но еще не старого человека в штатском. Согласно вашему же отчету, «Магнолия» в ее первоначальном, так сказать, «чемодано-дипломатном» исполнении бесследно исчезла. Так?

– Так точно!

– Согласно этому же отчету, никаких проясняющих ситуацию документов, свидетельств и прочего вами не обнаружено?

– Так точно!

– Согласно этому же проклятому отчету, жена Грутова скончалась от «острой сердечной недостаточности» во время первого же допроса, так?

– Так точно!

– Кто проводил это дознание?

– Майор ***, специалист с большим опытом подобной работы.

– Насколько мне известно, сейчас этот «опытный» кретин служит заместителем начальника районного отделения ФСБ в Ямало-Ненецком округе, так?

– Так точно!

– Там он и сгниет. И молитесь Господу, чтобы вы не стали начальником этого же отделения в том же округе. Ясно?

– Так точно!

– А теперь, прежде чем мы останемся в узком кругу «своих», – с нескрываемой издевкой произнес Председатель, – прошу всех присутствующих, включая и вас, генерал, – Председатель кивнул в сторону начальника ГУИНа, – скрупулезно и безоговорочно исполнить следующие указания: Подполковника ***, – Председатель подошел к вытянувшемуся перед ним начальнику оперативной части рязанской зоны, – представить к очередному званию и сегодня же утвердить в должности начальника зоны. Вам, – Председатель вновь ткнул пальцем в сторону теперь уже бывшего начальника, – сдать все дела в течение ближайших 72 часов. Вы, – Председатель обернулся к одному из своих сотрудников, – вместе с нашими экспертами все эти 72 часа будете не просматривать, а вынюхивать все документы по зоне. С вами, – Председатель обратил наконец внимание на начальника следственного управления, генерала***, – будет разговор особый. Сами понимаете, что в нашей работе ошибок не прощают. Но я дам вам шанс… Вы с нашими ребятами и с вашими лучшими специалистами сегодня же отправитесь в зону. Сидите там, не вылезая, но к концу недели я должен знать о жизни Грутова в зоне все. Все, понимаете? С кем дружил, с кем враждовал, с кем пил, ел, кто был его хлебником, где этот хлебник сейчас – все, вплоть до того, сколько раз в день ходил в туалет. Сумейте расположить к себе всех, кого можно и кого нельзя, и обещайте что угодно – жрачку от пуза, выпивку, УДО… (условно-досрочное освобождение). Хоть организацию побега. Но я должен знать все!

Ну и последнее. – Председатель вздохнул, и обратился к подполковнику, начальнику оперативной части зоны. – Расскажите мне еще разок, как к вам попала эта бесценная тетрадка. Своими словами и без официальщины. Как если бы другу, за бутылкой пива. Не торопясь и с деталями.

– Как-то во время очередного обхода бараков, заметил валяющуюся в умывалке книжку. Открыл, вижу – из нашей библиотечки. Штамп наш, внутренний, зоновский. А часть страниц выдрана. Видимо, на самокрутки. Сигареты сейчас, сами знаете, ценой кусаются, так вот зекам стали чаще из дома в передачах передавать табак. Так вот, табак передают, а с бумагой для самокруток – дефицит. Я уже даже сам потребовал у заведующего зоновским ларьком завезти с базы, чтобы можно было купить, кому нужно. А она все забывает. Так вот, зеки газеты рвут на самокрутки. Зона выписывает по две газеты на отряд. А в отряде – триста человек. В зоне – 10 отрядов. Понятно, что не хватает. Вот и вырывают страницы из книжек. Непорядок, да и тем, кто читает, неинтересно, если страниц не хватает. Я и дал команду провести инвентаризацию библиотеки, изъять все испорченные книги и списать. А тех, кто будет возвращать с вырванными листами, наказывать – свиданки лишать или еще как-то. Ну, провели инвентаризацию, собрали все книги к списанию. Мы их не сжигаем, а отправляем в макулатуру. Экология, знаете ли. Но перед сдачей все необходимо тщательно проверить, может, кто-то записку на волю намылился отправить. Всякое бывает, знаете ли. А у меня дежурство как раз, ночное. Все равно, думаю, ночь не спать, так я сам и просмотрю, прошмонаю. Ой, виноват, в смысле проверю все книжки. Ну и напоролся на эту тетрадку. Как она в библиотеку попала – ума не приложу. А, с другой стороны, Грутов-то постоянно туда захаживал. А где лучше всего листок спрятать? – На дереве! А тетрадку? Понятно, что среди других книжек – кому они в зоне нужны? Из трех тысяч спецконтингента библиотекой от силы полторы сотни пользуются. Ну, начал я читать, и понял, что не моего ума это дело. Мне по рангу о таком не только знать, но и догадываться не положено. Вот я ее и сдал в ваше рязанское отделение. Оттуда она к вам… Как положено, видите ли…