По моему хотению. Сборник детективов - Леонид Амстиславский

– Семен, что это, – спросила мать, – что за маскарад?!

Грутов, улыбаясь, молча положил на стол все документы: орденские книжки, удостоверение – все, что отныне подтверждало и легализовало его жизнь. Таня и дочка, мама, отбирая друг у друга, читали все это, охали, ахали и, наконец, повисли на нем все сразу. Чуть успокоившись, начали накрывать на стол.

Расспросы и объяснения были уже за столом. Грутов не вдавался в детали. Отвечая на вопросы об орденах, говорил: «Это за работу на Юге, это за некие дела на Востоке, это за работу в Европе и т. д. Все детали – лет этак через десять, если буду писать мемуары…»

Знаете, бывает так, что просыпаешься с ощущением, что сегодня произойдет что-то хорошее. Бывает и так, что ощущение предвещает нечто плохое. Тревожное такое ощущение. А я сегодня проснулся с ощущением чего-то упущенного. Странное и неприятное ощущение.

Лежу и вспоминаю, анализирую вчерашний день. Статьи в номер сдал. Гарику помог, дал денег. Ну что еще? Ага, отбился от тикета. Правда, полицейский странный попался… Потом – пляж, потом – домой. Интересно, чего это вдруг вчера на пляже народ попер из воды, как будто акулу увидел. Испугались чего-то? Да нет, испуга не было, все поеживались так, как будто всем сразу холодно стало. Как мне.

Как мне! Вот оно! Вот что не давало мне покоя, засев в мозгах какой-то занозой несоответствия.

Я убеждал полицейского в том, что еду к врачу, и хотел, чтобы он мне поверил. И он мне поверил! То же самое и в редакции, и с Гариком. Я захотел, и мне поверили.

Значит, мои ощущения как-то передались окружающим. Кстати, когда я опять вошел в воду, попривык к ее температуре и мне стало хорошо и комфортно, все опять полезли в море.

Может, на старости лет у меня прорезались экстрасенсорные способности? Вот это был бы номер! Надо будет поэкспериментировать сегодня.

Душ, бритье – и на работу.

По дороге к машине встречаю нашего супера – Хуана. Неплохой мужик, но допроситься его что-то сделать практически невозможно. Он отказывает с такой обезоруживающей улыбкой, что с ним даже поругаться невозможно. Никого и ничего удачнее для запланированного эксперимента не придумать.

– Привет, Хуан, как жизнь?

– Спасибо, сэр, все О’К!

– Хуан, у меня проблема, нужна твоя помощь…

У Хуана на лице моментально появилась знакомая мне улыбка и губы уже сложились для привычной фразы – «…сожалею, сэр, но это сейчас невозможно… Может быть, на следующей неделе…»

– Хуан, я хочу, чтобы вы сменили мне смеситель на кухне! Заодно и в ванной…

Знакомая улыбка сползла с Хуана, уступив место выражению глубочайшего внимания.

– Разумеется, сэр! Я немедленно пошлю к вам сантехника!

– И учтите, Хуан, мне нужны хорошие смесители! Не китайский эрзац.

– Понимаю, сэр, все будет сделано на самом высшем уровне!

Сработало! Еще раз сработало!

Поздравляю! Оказывается, я – экстрасенс! Судя по реакции тех, с кем я контактировал, мне верят, что бы я ни наплел, и не могут отказать, когда что-то я прошу или хочу.

Ну и что мне теперь с этим даром делать?..

Из русскоязычной американской газеты

«… Во вторник на брайтонском пляже наблюдалось что-то вроде массового помешательства. Ни с того ни с сего около 500 человек купающихся спешно вышли из воды, жалуясь на охвативший всех озноб. Однако уже через 15 минут все «замерзшие» спокойно продолжили наслаждаться волнами Атлантики. Представители администрации и спасатели, дежурившие на пляже, утверждают, что на всех остальных участках пляжа ничего подобного не наблюдалось…»

Из досье Владимира Шаевича:

Шаевич Владимир Рувимович, полковник ВДВ, награжден (перечень…), иммигрировал в США в 1985 г, в рамках программы «иммиграция». Внедрение и адаптация прошли успешно. В качестве «агента влияния» выполнял отдельные поручения и добился высоких результатов (перечень успешных операций).

Детей нет. Жена скончалась в 1998 г. Одинок. Владеет бизнесами (перечень). Финансово самостоятелен.

Из отчета Владимира Шаевича.

«Согласно вашему поручению о мониторинге нештатных ситуаций на подконтрольном мне участке, сообщаю, что в период с… по… ничего, вписывающегося в рамки интересующей вас темы, не происходило.

Однако не могу не упомянуть о неадекватном спонтанном поведении группы людей (от 450 до 550 человек), проявившемся в практически одновременном выходе из воды на пляже Брайтона.

Проведенный мной впоследствии опрос очевидцев и участников этого явления выявил только одну закономерность – ощущение озноба. На соседних участках (отдаление не более одного км) ничего подобного не наблюдалось. Если данный эпизод представляет интерес в рамках темы, готов провести более тщательный анализ ощущений и эмоционального состояния участников и очевидцев события».

Из ответа Центра В. Шаевичу:

«…Интерес представляет. Установите социальный, возрастной и интеллектуальный состав участников описанного события. Особый интерес представляют аналогичные случаи любой направленности, участниками которых становились группы людей разных возрастных категорий и расовых принадлежностей…»

Грутова мало кто знал в Управлении в лицо. Даже в Первом Управлении Главка, к которому по принадлежности относился отдел «Д». Этот отдел, в котором все эти годы служил Грутов, подчинялся непосредственно и только начальнику ГРУ. Даже Первый Зам не имел права отдавать никаких приказов и распоряжений начальнику отдела «Д». Уйдя в запас с должности заместителя начальника этого отдела в звании полковника, Грутов особенно не переживал, что не получил генеральских погон (хотя сама должность была генеральской). Продолжать служить режиму, пришедшим к власти нуворишам и их доверенным ставленникам не было ни сил, ни, главное, желания. Да и в самом Управлении произошло много кадровых перестановок. Уходили опытнейшие, проверенные сотрудники. На их место приходили пронырливые говоруны, имеющие представление о специфике ГРУ разве что из детективных романов.

Страна, как всегда, ни в чем не знала удержу. Полная закрытость в «застойные времена», когда засекречивалась даже технология мыла, сменилась разнузданной гласностью и распродажей государственных и военных тайн. Годами, десятилетиями законспирированные за рубежом люди, внедренные в святая святых западных военно-государственных структур и позволяющие заранее знать о планах потенциальных противников, сдавались и засвечивались походя, за ланчами политиков и политиканов. Рушилась система безопасности страны, ломались и калечились десятки и сотни жизней и биографий.

Эпоха жизни сменилась временем выживания. Надо было либо сразу рвать, оскаливая клыки, шагать по головам и трупам, либо… Противостоять этому у Грутова реальной возможности не было, а участвовать в шакально-гиенном раздирании благ он не хотел. Он ушел и не ошибся. Ушли многие. Вслед за ним в отставку были отправлены начальник Главного управления Лагутин да еще пара десятков «стариков». Нет, стариков не по возрасту. Возраст еще позволял 10–15 лет полноценно служить и приносить реальную пользу. Но именно это – реальная польза, опыт и глубокое понимание сути происходящих процессов были не нужны. Мешали тем, кто пришел, прогрызся к власти.

«Как они потом пожалеют», – посетовал Грутов, когда, узнав об отставке Лагутина, позвонил ему «поздравить» с началом пенсионной жизни. Они давно знали и уважали друг друга. Встречались и по службе, и вне ее. Приятелями, в полном смысле этого слова, они не были. В этой системе не бывает ни друзей, ни приятелей. Но отношения Грутова с Лазутиным нельзя было назвать просто уважительными. Что-то связывало их подсознательно. Скорее всего, это было безусловное, проверенное десятки раз на протяжении многих лет доверие друг к другу. Был Грутов и на банкете, который устроил Лагутин в «честь» отставки. Приглашенных было немного: одни «старики», прослужившие вместе не менее десятка лет. Никого из новых. Даже преемника своего Федор Иванович не пригласил. Оказывается, (Грутов узнал об этом позже, года через два), преемник позвонил Лагутину и по телефону (!) выразил свое сожаление о «безвременной» отставке, поздравил с наградой (дежурный «пряник» при уходе на пенсию), предложил-разрешил обращаться, если что. Грутов узнал об этом звонке от самого Лагутина, когда спустя два года после памятного банкета заехал к нему посоветоваться по одному вопросу. Тогда же и передал ему предложение генерала Рохлина, который в то время возглавлял ДПА (Движение в поддержку армии) примкнуть к этой организации.

Грутов уже был тогда активным членом ДПА и занимался определенным кругом вопросов, о конкретике которых никто, кроме самого Рохлина, не знал. ДПА носило резко оппозиционный характер по отношению к существующей власти. Резкие, бескомпромиссные высказывания и выступления Рохлина в Думе, на ТВ и в различных СМИ заставляли очень многих из власть имущих внимательно и настороженно относиться к ДПА и ее лидерам.