Мы – животные: новая история человечества - Мелани Челленджер

нас есть душа. Или, если мы не хотим называть это душой, мы говорим, что внутри нас есть личность, более важная, чем тело, из которого она состоит. С этой точки зрения тела других животных ничего не значат. Они лишь части механизма, заменяемые детали. Мы можем делать с ними все что пожелаем.

Вся наша система ценностей – искусственно созданный нами дом. В английском языке современное значение слова «животное» – «существо, отдельное от цивилизованных людей» – возникло примерно в то же время, что и гуманизм. Как писал Аласдер Макинтайр, «с самого начала его использования в XVI веке в английском и других европейских языках слово “животное” и другие связанные с ним выражения применялись как для того, чтобы обозначить класс, включающий в себя пауков, пчел, шимпанзе, дельфинов и людей… так и для того, чтобы обозначить класс, состоящий лишь из отличающихся от человека животных. Именно последний вариант стал доминирующим в современных западных культурах, а вместе с ним закрепился и в мышлении».

Стоит отметить, что независимо от того, насколько глубоко мы проникнем в физическую сущность организмов, мы так и не найдем там границу. Не существует четкой разделительной черты между нами и другими животными, нет ничего, что могло бы дать нам неопровержимую нравственную категорию. Наука сегодня показывает нам, что жизни других организмов не только более сложны и разумны, чем мы хотели бы признать, но также что наши собственные характерные черты – в большей или меньшей степени – это вещи, которые природа может заново воспроизвести. Возможно, это удар по Богу. И намного более сильная угроза рациональному животному, убежденному, что он является центром всего.

Несмотря на то что малейшее понимание нашего опыта показывает, насколько необходимо заботиться о человеческих жизнях, это не отделяет нас от остальных живых существ на планете. Человеческая жизнь остается жизнью животного. Наша осознанность и наш обмен мыслями делают нас сильным и чувствительным животным, но ничто из этого не прекращает нашу жизнь в качестве животного. Лишь сейчас становится ясно, насколько сильно эта идея повлияла на человеческое сообщество. Сейчас это становится очевидным более чем когда-либо, поскольку десять тысяч лет эволюции явили миру животное, которое не считает себя животным.

Мир первоцветов

В апреле 2019 года израильский космический аппарат совершил аварийную посадку на поверхность Луны, возможно, привезя с собой тихоходок – странных крошечных экстремофилов[32] с нашей планеты. Не было никакого публичного обсуждения по поводу засорения Луны жизнью с Земли, а также не было никаких хорошо аргументированных этических обоснований для этого акта. Были лишь деньги и технологии. Тихоходки, зафиксированные для путешествия на липкой ленте, могут находиться в состоянии анабиоза до тех пор, пока условия вокруг не станут приемлемыми для жизни.

За всем этим стояла команда Arch Mission Foundation («Миссия Ковчег»), цель которой – сохранить «резервную копию планеты Земля», чтобы «распространить наиболее важные знания человечества во времени и пространстве». Создатели этого эксперимента надеются на то, что, какая бы судьба ни была уготована человеческим цивилизациям, их архив в виде надежной записи о нашем существовании будет собран в окрестностях Солнечной системы. Это «гарантирует, что наш вид и цивилизация никогда не будут потеряны». Существует несколько похожих проектов: библиотека Long Now[33] – обширная память о цивилизации в виде архива, Memory of Mankind[34] и организации EarthLight Foundation, цель которой – нести «семя жизни в ныне мертвые места». EarthLight Foundation – это свободный коллектив по большей части преуспевающих индивидов с миссией «поддержания распространения жизни и человечности за пределами Земли». EarthLight признается в «бережном хранении и прославлении жизни». Тем временем Arch Mission Foundation основал Нова Спивак, технолог и футуролог. И чем он это мотивировал? «Помочь нам спасти человечество». Кроме того, у нас есть Всемирное семенохранилище на Шпицбергене, которое глубоко спрятано – не без иронии – в заброшенной угольной шахте в вечной мерзлоте арктической Норвегии. Внутри находятся семена самых разнообразных растений, хранящиеся на случай всемирного кризиса. Помимо растительных, есть и генные банки, где с помощью жидкого азота хранятся сперма и яйцеклетки животных на случай, если нам понадобится восстановить биоразнообразие. Подобные репозитории начали появляться по окончании холодной войны. Они приобрели еще бо́льшую значимость, когда люди стали осознавать, как действия человека влияют на всю остальную жизнь на Земле. Столкнувшись с картиной вымирания, наши умы неизбежно обратились к собственному потенциалу.

В первый День Земли в 1970 году, чтобы предотвратить сокращающуюся численность других видов, на уличные демонстрации вышло поразительное количество американцев – двадцать миллионов. Тогда меня еще не было на свете, и с тех пор ничего подобного не повторялось. Но и при моей жизни и без того небольшое количество некоторых наиболее примечательных видов – от львов и тигров до жирафов и горилл – также продолжало сокращаться. В настоящее время численность тигров составляет примерно семь процентов от их исторической численности. То же самое относится и ко львам в Африке. Летом 2019 года мир встрепенулся после публикации результатов совместной работы китайских и австралийских ученых, обнаруживших, что к концу этого века исчезнет более сорока процентов видов насекомых, населяющих Землю.

Люди всегда влияли на окружающие нас ландшафты и природные системы, но есть большая разница между влиянием племени из Серенгети и влиянием миллионов людей с автомобилями. Сильнее всего такие перемены отражаются на организмах, на которые обычно мало обращают внимание, то есть тех, что растут на растениях – это мхи, печеночники и орхидеи. Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что в моей родной стране, откуда началась индустриализация, до перехода к новым производственным процессам в конце XVIII века популяция эпифитов была на восемьдесят процентов больше.

Некоторые назвали этот период исчезновения видов антропоценом – так Пауль Крутцен определил новую эпоху человечества. Возможно, сейчас лучше придерживаться термина «голоценовое вымирание». Как минимум со смерти шерстистого мамонта и до исчезновения странствующего голубя пути нашего влияния на изменения в популяциях живых организмов были сложными и разнообразными. Но можно с уверенностью сказать, что воздействие, которое мы оказываем на Землю и большинство населяющих ее организмов, непропорционально велико.

Наша борьба с животной природой затрудняет оценку роли человека в изменении жизни на планете. Из-за этого становится еще труднее понять, что нам следует делать. Когда речь заходит о сокращении видов, некоторые указывают на то, что вымирание – естественный процесс в эволюции жизни. Некоторые даже утверждают, что нынешний процесс вымирания, возможно, внесет свой вклад в создание условий для новой эры разнообразия. Трилобиты, которые преобладали на Земле в течение двухсот миллионов лет, встретили свою смерть во время массового