Могила для двоих (сборник) - Алексей Макеев

– Это, конечно, правильно, – сказал Виталий. – Но все же интересно, почему вы так уверенно исключаете папу из числа подозреваемых?

– Потому что, услышав эти шаги, я сразу спросил Константина, не он ли вышел. Помните, какой ответ я получил? Костя стал надо мной издеваться, предложил отвести в постель… Значит, он находился в комнате.

– Тогда, может, это Ирина Валерьевна ходила? – внезапно предположила Таня.

– Татьяна, как ты можешь?! – воскликнула хозяйка усадьбы. – Значит, по-твоему, это я убила Бориса?

– Я все могу! – парировала Татьяна. – У меня дорогого мне человека убили, и я хочу знать, кто это сделал. Не меньше вас хочу. – Эти слова она произнесла, повернувшись к Гурову. – А вы, Ирина Валерьевна, Бориса за человека не считали. Да и меня тоже. Всегда его презирали.

– Понимаю, – кивнул Гуров. – Однако из-за презрения не убивают. Кроме того, Ирина Валерьевна так же не могла быть убийцей, как и ее муж.

– А это почему? – поинтересовался Саенко.

– Потому что, когда Костя стал надо мной подшучивать, раздался смех. Первой рассмеялась Настя, потом Лена, Ксения и Ирина Валерьевна. Я хорошо это запомнил. Значит, они тоже были в это время в комнате.

– Тогда что же получается? – заключил Виталий. – Остаемся только мы с Сергеем. Но я…

– Ты как приземлился на стул, так уже и встать не мог, – заметила его жена.

– Хотя и порывался совершить какой-нибудь подвиг, – поддержала ее Ксения. – Виталий сидел слева от меня, и я все время слышала, как он сопит и что-то бормочет.

– Да, я тоже это слышал, – поддержал ее Кривобоков. – Я с другой стороны сидел.

Наступило молчание. Взоры всех, кто был в комнате, обратились на Сергея Саенко.

Глава 10

Банкир затравленно оглянулся.

– Вы что?! – воскликнул он. – Что вы хотите сказать?! Что это я убил Бориса? Но зачем? С какой стати?!

– Мало ли какая может быть причина? – рассудительно заметила Ирина Валерьевна. – Может, он на Настю заглядывался? Могло такое быть? Могло. И мне даже вспоминается, что я заметила пару раз, как покойный с ней заигрывал…

– Глупости вы говорите! – ответила ей Татьяна. – Глупости и мерзости! Ни с кем Боря не заигрывал!

– Ну, конечно, тебе хочется думать, что он на тебя одну смотрел, – усмехнулась Кувшинова. – Влюбленные так слепы…

– Не знаю, слепы они или не слепы, только нас с Сережей вы сюда зря впутываете! – гневно произнесла Настя. – Все это одни домыслы. Борис на меня и не думал заглядываться, а у Сережи никаких конфликтов с ним не было. А главное – все то время, пока не было света, Сергей находился в комнате. Я это могу с уверенностью сказать, потому что он все время насвистывал мелодию из «Крестного отца». Хотел так меня успокоить – знает, что я эту музыку люблю. Правда, Сережа?

– Да, ты угадала, – ответил Саенко. – Только, боюсь, одного твоего свидетельства будет маловато. А больше никто моего художественного свиста, наверное, не слышал…

– А вот и нет! – внезапно произнесла Лена. – Я слышала. Ты же справа от меня сидел. Слева был Виталий, он ворочался на стуле, дышал тяжело. Я его даже спросила тихонько: «Ты что, тебе плохо?» – но он ничего не ответил. А справа Сергей сидел. И верно, я теперь вспомнила, что он все время насвистывал.

– Так что же получается? – недоуменно произнес Константин Геннадьевич. – Получается, что никто из комнаты не выходил. Но и постороннего в доме не было. И в дверь никто не входил – Лев с Павлом это проверили. Выходит, что никто убить Бориса не мог! – Он повернулся к Гурову: – Так, может, вы с Павлом все-таки ошиблись и налицо несчастный случай? А травмы, о которых вы говорите, Борис мог получить и раньше. Например, возился с катером, а на море качка, его бортом ударило – вот и травма…

– Мне бы самому хотелось, чтобы мы ошиблись и это был бы несчастный случай, – ответил Лев. – Но, к сожалению, факты говорят другое. Такие травмы нельзя получить случайно. К тому же они были совсем свежие. Для полной уверенности нам нужно найти орудие убийства. Поэтому в ближайшее время мы сосредоточимся на этом. Что же касается неудачи нашего следственного эксперимента с рассаживанием и установлением действий каждого… Я думаю, что пока нельзя делать никаких выводов.

– То есть как? – удивился Кувшинов. – Ты же сам все слышал. У всех, кто находится в этой комнате, есть алиби. У каждого есть свидетели, которые утверждают, что он из комнаты не выходил. Вот тебе и вывод: среди присутствующих убийцы нет. И в доме нет. Значит, его нет вообще. Ты, Лев, просто не хочешь признать свою ошибку.

– Давай решим так, – остановил его Гуров. – Сейчас уже поздно, скоро двенадцать. Пора спать ложиться. Ночью, я надеюсь, никому гулять по берегу озера не захочется. Пусть дверь остается закрытой до утра. Завтра утром мы возобновим поиски орудия преступления. Если до полудня мы его не найдем – режим «домашнего ареста» отменяется, и все могут передвигаться как им хочется.

– Да, передвигаться! – воскликнула Ирина Валерьевна. – Только не гулять по этому дурацкому берегу, а уехать! Немедленно уехать отсюда – вот чего я хочу!

– Боюсь, с этим у вас не получится, – покачал головой Лев. – Пока продолжается ураган, уехать отсюда никому не удастся ни по воде, ни по суше, ни воздушным путем. Тем более теперь, когда погиб механик.

– Выходит, мы здесь заперты, как звери в клетке? – воскликнула хозяйка, и в ее голосе прозвучали истеричные нотки. – Что мы попали в западню?

– Ну, западня или нет, а пока вам придется остаться здесь, – заключил Гуров. – Ладно, все свободны. Как я уже сказал, входная дверь будет заперта, и ключи останутся у Павла Петровича. Утром – скажем, часов в восемь – мы ее откроем для желающих совершить прогулку. Но только под нашим контролем. А сейчас – всем спокойной ночи.

Ответом ему было гробовое молчание. Все так же молча люди начали расходиться, и вскоре гостиная опустела, остались только Гуров с Кривобоковым.

– Ну, и что ты об этом думаешь? – спросил криминалист. – Ситуация прямо патовая. Из гостиной никто не выходил, в дом никто не входил, а значит, убить механика никто не мог. И орудия преступления нет.

– Не совсем так, – возразил Гуров. – Я уверен, что кто-то выходил из комнаты. Больше того – я это твердо знаю. Дело в том, что я протянул руку и коснулся человека, который двигался по комнате. Но только коснулся – он ускользнул от меня.

– Как это возможно? – удивился Кривобоков. – Мы же установили, что никто не вставал!

– Нет, не так, – покачал головой Лев. – Это собравшиеся здесь утверждали, что никто из них не вставал, но кто-то из них лжет. И даже, может, не один человек, а несколько. Один – убийца – покидал комнату, а еще один или двое выступают свидетелями и показывают, что говорили с ним или слышали.

– В таком случае это должны быть, скорее всего, родственники. Или это Кувшиновы, старшие или младшие, или Саенко, муж с женой, – заключил криминалист. – Но когда я начинаю думать, что это Костя с Ириной или эти милые девушки – Ксения, Лена, Настя, у меня все в душе говорит, что такого быть не может. Понимаешь, психологический портрет преступника не складывается. И потом – какой мотив? Где, когда механик мог перейти дорогу Насте, Сергею или той же Ирине? А если он перешел ее Косте, то ему проще было его просто уволить!

– Да, все правильно, – кивнул Гуров. – И тем не менее я уверен: убийца находится среди нас. Надо признать, что я давно не сталкивался с такой трудной загадкой, как это дело.

– Ну, и как же мы будем решать этот ребус?

– Через поиски монтировки, – уверенно ответил Лев. – Найдем орудие убийства – найдем и убийцу.

– И где мы будем его искать? Часть дома мы с тобой обшарили…

– Большую часть, – уточнил Гуров. – Когда мы с Костей лазили по чердакам и подвалам, я не столько следы постороннего искал, сколько эту самую монтировку. Но нигде не нашел. Значит, она может находиться только в одном месте…

– Ага, понял! – воскликнул Кривобоков. – В комнате самого убийцы, верно?

– Да, или в комнате его сообщника. Или сообщницы.

– Так ты что, завтра хочешь устроить обыск?

– Другого выхода я не вижу, – пожал плечами Гуров. – Мы с тобой, конечно, можем перерыть еще раз все подвалы и подсобки, но я уверен: это будет пустая трата времени.

– Но можно и не устраивать обыск, так сказать, официально, – заметил Кривобоков. – Просто предложить всем прогуляться, а один из нас останется и осмотрит комнаты.

– Да, этот вариант мне больше нравится, – согласился Гуров.

…Хотя перед сном Лев дал себе команду хорошенько выспаться, мозг не желал подчиняться. Спалось ему плохо. Он несколько раз просыпался, прислушивался. Завывал ветер, дождь все так же барабанил по крыше, и только эти звуки и было слышно. Наконец ему удалось крепко уснуть, даже сон какой-то приснился. И вдруг он проснулся, словно от звонка будильника, и сел на кровати.