Под небом Новгорода - Регина Дефорж

Бодуэна Фландрского устраивало такое положение дел, и при случае он даже извлекал из этого пользу, но сестра короля, Адель Фландрская, испытывала к этому «проклятому», как она его называла, устойчивую ненависть, что нельзя было полностью объяснить старыми разногласиями.

Очень привязанная к брату, Адель страдала от поведения матери, старавшейся не допустить Генриха на трон. Мать не колеблясь обвинила его в пристрастии к содомии. В ежедневных столкновениях отец Генриха король Роберт истощил свои последние силы, но настоял-таки, чтобы королем был Генрих.

Ради брата она согласилась взять в мужья графа Фландрского, ставшего союзником. Все же, чтобы обеспечить мир королевству, Адель была готова отдать свою дочь Матильду за побочного сына Роберта Великолепного, герцога Нормандского Гийома. Она не хотела больше видеть страданий, порожденных войной; и так достаточно было голода и эпидемий. Достаточно убивали бедный люд.

Адель была сильной женщиной, но Генрих был ее слабостью. Ради любимого брата графиня, женщина добрая и сострадательная, могла даже стать убийцей.

Покинув брачное ложе, король поспешил к ней, чтобы подробно рассказать, как он провел ночь. Адель горячо похвалила его. Только бы эта принцесса из далекой страны могла родить сына и отдалить брата от его красавчиков-оруженосцев!

Удача первой ночи сделала Адель союзницей и подругой Анны. Графиня Фландрская решила взять молодую женщину под свое покровительство. Сейчас надо было удалить графа де Валуа; Бодуэн, ее супруг, найдет для этого предлог.

Служба закончилась благословением, и королевская чета покинула собор под приветственные возгласы жителей города Реймса.

В архиепископстве Анна попрощалась со своими дядей, князем Судиславом, с посадником Остромиром, боярами, посланцами шведского и венгерского королей. С тяжелым сердцем она передала подарки для родителей и письмо к Всеволоду, в котором спрашивала новости о Филиппе. Потом Анна наблюдала, как уезжают представители русской земли. Около нее оставались только Елена и Ирина.

Обряженная в легкие одежды, Анна отказалась сесть в носилки, предпочитая ехать верхом рядом с королем.

Длинная процессия тронулась под восхищенные взоры народа, пришедшего полюбоваться своей королевой. Очарованные ее молодостью и красотой, люди устроили ей торжественные проводы. Правда, восторг их был подогрет раздачей съестных припасов и милостыни.

Путешествие до Санли продлилось десять дней.

Глава двенадцатая. Санли

Анна удобно устроилась в Санли, поселившись в замке, где провозгласили королем деда ее супруга. Она устала от пиров и празднеств, которые считали обязанными устроить хозяева каждого замка, где они останавливались после очередного перехода. Больше всего любившая смеяться, петь, плясать и охотиться, очутившаяся среди этих насмешливых и любящих спорить французов, Анна испытывала скуку, которая была замечена Госсленом де Шони; он не знал что сделать, дабы развлечь королеву. Накануне прибытия в Санли она исчезла на несколько часов. Графы, бароны, оруженосцы, воины и многие слуги отправились на поиски. Нашли Анну сидящей под деревом и поющей с Оливье из Арля. Сильно разгневавшись, король устроил сцену ревности юноше и жене. Королева выслушала все упреки с ясным и спокойным выражением лица (что, на взгляд Госслена и Елены, не предвещало ничего хорошего).

Генрих так рассердился, что в первый со времени их бракосочетания раз не взошел на ложе королевы. Это его недовольство продлилось еще неделю. За это время Анна привыкала к новой печальной и суровой, как она считала, обстановке. Маленький городок, нарядный и веселый, с его рынком, заваленным съестными припасами, красивой рекой, церквами и особенно охотой в окружающих город лесах, ей понравился.

Елена, Ирина, придворные дамы, любезная Изабель, очаровательная Хильдегард, ласковая Матильда — все старались развеселить королеву. Но она отвечала только вымученной улыбкой. Единственными минутами, когда Анна вновь становилась беззаботной молодой княжной из Новгорода, были те, когда в обществе Госслена де Шони она преследовала в темных лесах королевского домена крупную дичь.

В короткое время Анна стала любимицей рыцарей и оруженосцев; ее полюбили за умение пускать сокола и загонять оленя. Все мужчины хвалили ее за смелость и ловкость, наперебой старались подсадить ее в седло, подержать ей лошадь, протянуть кубок, с тем чтобы Анна могла утолить жажду.

Каждый день по многу часов Анна скакала верхом до усталости, оставляя далеко позади придворных дам; они не поспевали за ней, хотя и были отличными наездницами. Анна оказывалась одна в окружении мужчин, большая часть из которых были людьми грубыми, жившими грабежом, насилием и убийством. И, однако, все они отдали бы жизнь за один ее благосклонный взгляд и убили любого, кто осмелился бы проявить неуважение к королеве. Среди этих людей она чувствовала себя в безопасности, и их общество ей нравилось больше, чем общество короля, графов, епископов и знатных дам при дворе в Санли.

Завидуя ее успеху, Генрих тоже иногда отправлялся на охоту. Он с растущим неудовольствием замечал, что его рыцари предпочитали охотиться не с ним, а с королевой.

Графини и прелаты очень неодобрительно относились к поездкам королевы верхом. Место супруги короля было не в лесу, а в замках. Ей следовало сидеть дома или посещать бедных, присутствовать на церковных службах, слушать благочестивые проповеди, играть на музыкальных инструментах, вышивать или прясть в обществе Матильды и дам, но главное — ублажать супруга.

В июне двор переехал в Мёлан. Анна пожелала, чтобы Матильда Фландрская оставалась при ней: ее мягкость и молчаливость позволяли королеве отдохнуть от болтовни других дам окружения.

Однажды, когда обе молодые женщины купались в Сене в обществе других дам. их потревожили громкие голоса, раздавшиеся из зарослей ивняка. Смеясь и испуганно визжа, маленькая группа женщин вышла из воды. Анна и Матильда, забавлявшиеся тем, что носились друг за другом, ничего не заметили и оказались одни, когда неизвестный всадник въехал в воду. Королева в гневе нахмурилась, а Матильда прикрыла свою маленькую грудь. Человек соскочил в воду и схватил Матильду за руку.

— Правду ли мне говорят, что вы отказываетесь выйти за меня замуж, потому что я незаконнорожденный? Знаете ли вы, что дамы и более знатные, чем вы, просят меня взять их замуж?!

— Сеньор, отпустите, Вы меня позорите… Я не одета…

— Вижу, я даже нахожу, что вы худоваты!

Матильда покраснела. Гнев придал ей силы, и она вырвалась.

— Монсеньор, монсеньор, вы оскорбляете королеву и мою дочь!

— Госпожа Адель, вы и ваш супруг обещали выдать за меня вашу дочь, да или нет?

— Вы и сами знаете.

— Тогда какая разница, увижу я ее голой сейчас или в брачную ночь?!

— Сеньор Гийом, вы!.. вы!..

— …незаконнорожденный, знаю, мне это достаточно часто повторяли, но я не потерплю…

Слова застряли в горле герцога Нормандского. Он вдруг увидел подругу Матильды. Гийом закрыл глаза и потряс головой, как будто для того, чтобы отогнать наваждение. «Нет… невозможно! Она, может быть, и похожа, но эти рыжие волосы, этот пренебрежительный и дикий взгляд?.. Мора?!»

— Мора!

Анна с пренебрежением смотрела на рыцаря, который разглядывал ее. Это был тот самый жених, о котором Матильда говорила ей, тот грубиян, однажды осмелившийся нарушить ее уединение и позволивший себе пристально рассматривать ее обнаженное тело.

Он снял шлем и неловко ступил в воду.

— Мора!

Что он говорил? По какому праву называл он ее этим именем? Она никогда не видела его, и однако… это грубое, красное от жары и гнева лицо напоминало Анне другого человека… Да, конечно же, упавшего с лошади охотника, которого она лечила когда-то. Она справилась бы лучше, если б не вся кровь вытекла из него! Но какое странное стечение обстоятельств, что он находится здесь, по пояс в воде, запутавшись в своей одежде, тогда как на берегу толпа полуодетых дам, пожилых служанок, оруженосцев и слуг, подавляя смех, ожидали исхода этого неприличного противостояния? Матильда, прикрывшись материнским плащом, тоже ожидала этого с не меньшим любопытством. Бедный Гийом, в каком нелепом положении он очутился! Ее подруга, королева, должна была думать то же самое, так как, прикрытая только мокрыми волосами, она рассмеялась. Вдруг Анна исчезла под водой. Герцог повернулся кругом, пытаясь догадаться, куда она пропала, и вдруг опрокинулся назад, подняв брызги грязи. На мгновение оцепенев, толпа затем рассмеялась, глядя, как Гийом поднимается из воды, кашляя и отплевываясь, в то время как королева выходила из воды, отжимая на ходу волосы. Смех замер. Все смотрели на молодую, даже не пытавшуюся прикрыть свою наготу женщину. Елена завернула Анну в большую простыню и повлекла за собой к шатру.