Козёл Иуда (ЛП) - Гифьюн Грег

«Боже мой, — подумал он, — мы были так молоды. Мы похожи на детей».

Хотя фотография явно была где-то спрятана, она хранила её все эти годы, так что, должно быть, она что-то для неё значила, рассудил он. Хорошо это или плохо, но она его никогда не забывала. Он смотрел на её улыбающееся лицо столько лет назад. Было ли забвение когда-либо действительно возможным вариантом для любого из них?

Решив оставить её себе, Ленни попытался взять фотографию, но она прилипла к ящику и чуть не порвалась. Озадаченный, он осторожно отогнул край и ощупал под ним. Фотография была приклеена ко дну ящика.

Он скользнул кончиком пальца глубже под неё и нажимал, пока похожее на жевательную резинку пятно клея не оторвалось. Когда фотография сместилась, он заметил маленькую дырочку в тонком слое ДСП, которым был облицован нижний ящик. Из отверстия торчал край чего-то, похожего на клочок сложенной бумаги. Сумев зажать угол между большим и указательным пальцами, Ленни вытащил его.

Бумага была размером примерно со спичечный коробок, но была сложена пополам и имела некоторый вес. Когда он открыл её, из неё выпал маленький ключ. Он не смог найти маркировки, указывающей, для чего это может быть, но размер указывал, что это, скорее всего, шкафчик, висячий замок или что-то подобное. Расчистив немного места вокруг отверстия в ящике, он разгладил бумагу и увидел два слова, аккуратно написанные печатными буквами:

ОНИ НАБЛЮДАЮТ.

Иисус… Он посмотрел через плечо.

Ничего, кроме собственного обеспокоенного отражения в зеркале.

Он перевернул бумагу.

НЕ ПОЗВОЛЯЙ ИМ СМОТРЕТЬ. КОРОБКА, МАСТЕРСКАЯ.

Они, они — кто были эти люди?

Гас использовал тот же термин: они убили её.

Оставив остальное вне поля зрения в ящике стола, он снова сложил бумагу и небрежно сунул её вместе с ключом в карман. Он чувствовал себя нелепо, очевидно, он был один в комнате и один в доме, и всё же он не мог избавиться от тревожного ощущения, что, как и предполагалось в записке, за ним наблюдают. Каким бы бессмысленным это ни было, это потрясло его до костей. Его инстинкты подсказывали ему убраться к чёрту из этого города и никогда не оглядываться назад. Но Шина оставила ему фотографию и ключ, чтобы он нашёл подсказки, которые, как она знала, он будет искать. Даже сейчас своими загадочными записями и спрятанными ключами она шептала ему из могилы, притягивая его всё ближе и ближе к пламени.

Он не мог уйти. Не сейчас.

— Что с тобой здесь случилось? — прошептал он.

С лампой в руке он спускался по лестнице с тем же чувством пустоты в животе, что и в прошлый раз. Когда он вошёл на кухню, свет залил комнату, образовав большую лужу на потолке и широкие полосы вдоль стен. Окна над раковиной были чёрными как смоль, напоминанием о том, как темно стало снаружи. Ночь опустилась быстро и тяжело, поглотив дом и только усилив тревогу Ленни.

Идея пройти через эту бескрайнюю тьму к пристройке была далеко не привлекательной, но он заставил себя надеть пальто, убедился, что у него с собой сотовый телефон, а затем достал нож для стейка из одного из кухонных ящиков. Он осторожно сунул нож в карман пальто и закурил. Второе можно было бы использовать в качестве оружия, если бы это было необходимо, а масляная лампа давала бы ему достаточно света, чтобы добраться до мастерской. Он ухватился за входную дверь. Что, если Гас Говен ждал его снаружи? У него всё ещё был тот топор. Что, если они затаились в засаде? Кем бы они, чёрт возьми, ни были. Чертовски близко что угодно могло ударить его здесь и там.

Собравшись с силами, Ленни открыл дверь и шагнул в ночь.

Температура резко упала, и после того, как последние несколько часов он был избалован уютным теплом дровяной печи, холод просто нервировал. Несмотря на сильный мороз, Ленни задержался на полпути по дорожке и поставил перед собой лампу. На открытом воздухе это было не так эффективно, но всё же давало достаточно света, чтобы он мог видеть, куда идёт.

Ледяной ветерок шептал по лесу, пробираясь между деревьями и пересекая открытую территорию. Холод пронзил его, как кинжал.

Люди погибали в такую ​​стужу.

Мягкий лязг разорвал угрожающую тишину.

Ленни посмотрел на флагшток. Канаты шкивов мягко покачивались на ветру. Металлическая застёжка, используемая для крепления флага, ударилась о металлический шест.

Небо было на оттенок или два светлее ночи, но виднелись лишь горстки звёзд, а луны нигде не было видно. Окружающий лес, ещё более зловещий в темноте, снова замер после того, как стих короткий ветерок, и силуэт хозяйственной постройки вырисовывался на краю участка, побуждая его пересечь открытый двор.

ОНИ НАБЛЮДАЮТ.

Со слезящимися глазами и носом, начинающим течь от холода, Ленни кинулся к мастерской. С прищуренным взглядом, он поспешил через двор, пытаясь не обращать внимания на ночь и всё, что могло быть скрыто в ней. Но пока он шёл, ему казалось, что лес смыкается, медленно приближаясь, когда тьма сгущается над ним с ощущением, что кто-то или что-то стоит позади него, становясь всё ближе и ближе к нему.

Ленни ускорил шаг, но ощущение было настолько сильным, что он наконец повернулся и оглянулся.

Ничего, кроме ночи.

Он развернулся и продолжил движение. Он был почти там.

Когда он, наконец, добрался до места назначения, Ленни засунул сигарету между губ, вытащил ключи из кармана пальто и открыл замок. Несмотря на яростно трясущиеся руки, ему удалось быстро открыть дверь. Не оглядываясь во второй раз, он вбежал в мастерскую и захлопнул за собой дверь.

В пределах здания лампа давала достаточно света, но из-за высокой крыши мастерской, стен из шлакобетона и цементного пола здесь была сильная темнота. Так же было и с холодом. Внутри было почти так же холодно, как снаружи. Ленни бросил сигарету на пол и наступил на неё. Он поставил лампу на верстак и подышал на руки, потирая их друг о друга, пытаясь согреться, а затем начал искать коробку.

После нескольких минут рытья в бесконечных кучах старых инструментов, сложенных вдоль полок, он уже собирался закончить ночь и повторить попытку утром, когда заметил что-то подпёртое в углу позади снегоуборщика. Он взял лампу с верстака, перелез через машину и присел в углу, чтобы рассмотреть поближе.

Там осталась старая чёрно-белая фотография в большой богато украшенной рамке. Ленни посветил на неё. В заснеженном лесу над окровавленным павшим оленем стоял худощавый мужчина лет шестидесяти. Одна нога опиралась на тушу, а винтовка, из которой он убил животное, держалась сбоку. Одетый в шубу и сапоги, которые выглядели так, будто он сам их сшил, мужчина обладал странной улыбкой, одновременно гордой и меланхоличной, густой седой шевелюрой и пристальными тёмными глазами.

«Должно быть, это был первоначальный владелец собственности», — подумал он.

Он посмотрел на потолок и на прибитые к нему рога. Он здесь резал животных?

Продолжая искать коробку, Ленни отодвинул тяжёлую рамку от угла, чтобы посмотреть, нет ли за ней чего-нибудь.

Там было.

Металлический контейнер размером и формой примерно с обувную коробку был легче, чем казался на первый взгляд. Он принёс его обратно на верстак и с помощью ключа, который он нашёл в записке Шины, открыл его.

Внутри были блокнот на спирали и потрёпанная книга в мягкой обложке. Он вытащил блокнот и пролистал его. Заметки заполняли страницу за страницей почерком, который определённо был женским и почти наверняка Шины. Он отложил его в сторону и просмотрел книгу в мягкой обложке, научно-популярный экземпляр под названием «Магия Зазеркалья. История». Несколько отрывков были выделены, а по краям шариковой ручкой наскоро нацарапаны многочисленные заметки, опять же рукой, которая, скорее всего, принадлежала Шине.

Зазеркалье. Зеркала? Когда он впервые попал сюда, зеркало в ванной было покрыто полотенцем, а наверху он нашёл на кровати ещё одно полотенце, побольше, которым можно было бы накрыть зеркало над комодом.