Почему нарушаем! - Алексей Оутерицкий

В дальнейшем братья, спасаясь от произвола властей, которые в силу своей отсталости так и не смогли оценить подлинного значения их огромного вклада в развитие бизнеса и мировой финансовой системы в целом, были вынуждены бежать в Америку, где представились весьма скромно и незамысловато: люди мы, просто люди; так нас и называйте. Затем, вследствие своеобразного американского произношения «люди» преобразовались в «луди», а затем и вовсе в «ллойд».

Таковы тернистые пути становления первой в мире страховой компании «Ллойд», впоследствии ставшей одним из мировых лидеров в сфере страховых услуг.

***

– Во дела! – закончив читать, восторженно прокомментировал Интеллигент. – А я и не знал, что первые страховщики на Руси появились. Все же богата наша страна талантами.

– А то, – подтвердил Бывалый.

– Привыкли преклоняться перед всем заморским, – неодобрительно сказал Общественник. – Своих же достижений не знаем.

– Знавал я одного страхового агента, – вдруг припомнил Бывалый. – Только плохо он кончил, не то что эти братья, в «луди» вышедшие.

– Как это, плохо?

– А так. Чабанов застраховать решил.

– Ну и?

– Ну и скинули его в ущелье. Догнали его те чабаны, заломали… Говорю же, нехорошо его карьера завершилась.

– А за что его так?

– А он кричать им всякую пакость повадился. Каждый день в горы приходил, чтобы на договор страховой соблазнить. Денег на них легких срубить хотел. Ну, пока он чабанам про свою фирму втирал, те его еще слушали. А когда он к конкретным предложениям перешел, они осерчали, догнали его, и… Даже не поленились через пропасть перемахнуть, что их разделяла, до того он их разозлил. Ту самую пропасть, через которую он им свои гнусные страховые предложения кричал.

– А чем чабанам не понравились его предложения?

– А тебе б понравилось, если б тебе каждый день с утра до вечера кричали: «Мы самая надежная и известная в России фирма со старыми добрыми традициями. Мы вас быстро и дешево застрахуем»… Ты б стал такое терпеть? Пусть бы даже тебе через пропасть подобные пакости выкрикивали.

– Да что ж в его предложениях пакостного-то?

Некоторое время Бывалый смотрел на Общественника изучающим взглядом.

– Ты вправду не понимаешь или прикидываешься?

– Вправду.

– И я тоже не понимаю, – сказал Интеллигент.

– И я, – вставила Фотомодель.

– А вы про эхо подумали? Знаете, как в горах слово застрахуем звучит? И, причем, до-о-олго так, прошу заметить, звучит. Вот и не выдержали те чабаны издевательств.

– А-а-а… понятно…

Помолчали.

– Чья очередь читать? – закусив плавленым сырком, покрытым толстым слоем баклажанной икры, спросил Бывалый.

– Я вам больше ничего читать не собираюсь, – решительно заявил Общественник. – Пусть вон Интеллигент политинформацию проводит.

– Бунт на корабле? – приподняв брови, спросил Бывалый. – Знавал я одного такого – тоже бунтовать вздумал.

– И что с ним стало? – фыркнув, поинтересовался Общественник.

– Да ничего особенного. Жив-здоров. Организм у него крепким оказался. Да и хирурги хорошие попались. Не из тех, что людям гадить норовят. Они ведь нынче ловко с черепно-мозговыми управляться навострились.

Общественник посерьезнел и торопливо зашелестел бумагами.

– Что читать? – деловито спросил он. – Только сразу предупреждаю – здесь одна ерунда понаписана. Ума не приложу, кому понадобилось в мою папку такие дурацкие бумажки подкладывать. Подозреваю, здесь имеет место хорошо спланированная провокация. Это наверняка чьи-то происки.

– Известно, чьи. Пакостники, они не только без мыла во врачи пролезают, они нынче везде… Ладно, не затягивай, давай, озвучь свою ерунду, – подбодрил его Бывалый. – Все интересней, чем молча сидеть.

– Но вы обещаете, что не будете критиковать?

– Обещаем, – сказала за всех Фотомодель. – Читай.

– Ладно, слушайте.

Общественник обвел собравшихся подозрительным взглядом и после некоторых колебаний зачитал следующее:

Краткий толкователь

Краткий наставник и толкователь событий, основанный на десяти проверенных народных приметах

1. Если на улице к тебе настороженно приглядываются посторонние люди: возможно на вокзалах развесили твой фоторобот (разумеется, ошибочно).

2. Если это уже произошло: не отчаивайся. Тебя наверняка ожидают перемены к лучшему. Скорее всего, скоро тебе предложат творческую работу и пронумерованную спецодежду, подписав с тобой долгосрочный контракт.

3. Если твой устойчивый недельный перегар тонко сочетается с семидневной же щетиной и все это удачно дополняется стильно мятой одеждой: тебе, скорее всего, откажет девушка на дискотеке. Тоже не отчаивайся: еще неизвестно, что ты мог от нее подцепить.

4. Если ты расслабился в незнакомой компании, употребляя спиртосодержащие продукты, утром тебе предстоит: клянчить у прохожих одежду, деньги на проезд до поликлиники, долгое заживление ссадин и гематом.

Дамам предстоит: лишний раз убедиться, что все мужики сволочи; в перспективе – прерывание незапланированной беременности.

5. Если в поезде разъяренный проводник отказывается принимать у тебя постельное белье: значит, у симпатичной дамы, вчера приглашенной тобой в свое купе для доверительного разговора об импрессионистах, просто были критические дни, а ты достаточно выпил, чтобы деликатно этого не заметить.

6. Если совершенно незнакомые люди настойчиво предлагают тебе большие деньги и просят что-нибудь пролоббировать: ничего особенного или предосудительного. Скорее всего, ты просто работаешь депутатом.

7. Если, к тебе, устроившемуся неприметным клерком за границей, вдруг подбегает человек, восторженно кричит «Василий Петрович!» и заключает тебя в объятия: значит, ты обычный шпион. Не старайся этого человека убедить, что ты Гюнтер Шнепст и видишь его впервые. Смирись, ты раскрыт. Это обычный провал и в мирное время тебя, скорее всего, лишь вышлют из страны пребывания.

8. Если ты впотьмах встретил милиционера в форме, несущего пустое ведро или дубинку: к обычной потере зубов или избавлению от камней в почках вместе с самими почками – тут уж кому как повезет.

9. Если во время постельных утех ты почувствовал что-то необычное: не спеши радоваться тому, что наконец-то нашел девственницу. Возможно, твоя новая девушка просто забыла вытащить тампон.

10. Если у твоей дамы кривые ноги: не ищи в этом какого-либо подтекста – у нее просто кривые ноги.

Специальное дополнение для дам: если у твоего избранника маленький пенис, это не значит, что он тебя не любит и заимел такой инструмент из вредности. Это значит, что у него просто маленький пенис.

***

– Господи, какая пошлость! – воскликнула Фотомодель. – Это кто ж такие мерзости придумывает! – Она смотрела на Общественника недоверчиво, широко раскрытыми глазами, словно подозревая его в причастности к сочинению подобных текстов и одновременно не желая в это верить. – Про какие-то окровавленные простыни, тампоны… Просто уши вянут!

– Я же говорил, что это не мое! – нервно выкрикнул тот. – Вы сами просили прочитать! Я, между прочим, не хотел! Я, между прочим, предупреждал!

– Ошибаетесь, девушка, – покачал головой Интеллигент. – Это даже не пошлость, это вообще черт знает что. Такому и определения подходящего не подберешь… Не надо было такую чушь читать. Да еще при дамах. – Это уже относилось к пребывающему на грани истерики Общественнику.

– Вы что издеваетесь? – Последний порывисто вскочил. Его лицо стремительно багровело. Багровость эта была весьма нездоровой, если не сказать – опасной, могущей в итоге уложить его на больничную койку под надлежащий присмотр квалифицированных врачей или пакостных людей, объявивших себя таковыми. – Сколько раз можно вам повторять – это не мое! Я не имею к этим дурацким памяткам никакого отношения! Ровным счетом никакого! Это не мои документы и точка!

– А папка твоя? – вкрадчиво поинтересовался Бывалый. Он задумчиво посмотрел на свои высовывающиеся из продырявленных тапок пальцы с ногтями в красивом траурном обрамлении, затем перевел взгляд на Общественника и хмыкнул – не находя что ответить, тот только беззвучно открывал рот. – Да ты сядь, сядь, чего так волноваться-то… Ну, сочиняет человек памятки – и что с того. Подумаешь, дело большое. Кто-то ж должен. Лучше пусть это делает такой вот безвредный, влюбленный в свое дело общественник, нежели те.

– В белых халатах? – сообразил Интеллигент.

– Они самые, – кивнул Бывалый. – Уж они придумают. От их памяток всем худо станет. А в этой хреновине хотя бы один полезный пунктик имелся.

– Насчет вокзалов и фотороботов? – опять ухватил на лету Интеллигент, чем заслужил одобрительный взгляд Бывалого.