Почему нарушаем! - Алексей Оутерицкий

Почему происходит подобное, из-за недостаточного финансирования исследований доподлинно выяснить пока не удалось, хотя к разгадке этого интересного явления в срочном порядке подключились лучшие силы Российской академии наук. Прогнозируют, что ученые, которые смогут первыми приблизиться к объяснению этого феномена и найти убедительные объяснения происходящему, будут немедленно выдвинуты на соискание нобелевской премии.

Пока же столь интересный факт отнесен к разряду загадок природы или, если хотите, научных курьезов.

***

– И впрямь, интересно! – воскликнул Общественник. – Я и не предполагал даже, что милиционеры вредно воздействуют на коров.

– Эти кого хочешь в гроб загонят, не только парнокопытных, – заметил Бывалый. – Любого достанут, будь они в форме или без оной. Но тот факт, что они добрались уже до коров – настораживает. Коров в России и без того на всех не хватает… Действительно, полезная газета.

– Хотела бы я, чтобы за мной начал ухаживать милиционер, – мечтательно сказала Фотомодель. – Тогда и я, может, сделала бы какое-нибудь замечательное открытие, внесла бы свой вклад в отечественную науку.

– Какие с милиционерами можно сделать открытия, – возразил Бывалый. – Разве что снял бы он штаны, а там у него штуковина как раз для книги Гиннеса. Потому как если у человека с извилинами плохо, природа ему чем-то другим этот недостаток компенсирует, иначе несправедливость получается. Ты, наверное, такого рода открытие имела в виду?

– Прочитай еще что-нибудь, – попросила Интеллигента почему-то смутившаяся Фотомодель, демонстративно отвернувшись от Бывалого.

– А почему это у милиционеров с извилинами плохо? – внезапно вступился за органы правопорядка Общественник. – Прошу пояснить. Я, знаете, не то чтобы их защищаю, но я за справедливость.

– Как и всякий общественник, – понятливо кивнул Бывалый. – Что ж, поясняю. Если у человека с извилинами все в порядке, чего ж он тогда в милицию-то полез?

Общественник молча поскреб залысину, а Фотомодель повторила:

– Там для женщин что-нибудь интересное есть, спрашиваю? Про моду или полезные диеты, к примеру.

– Про моду, про моду… – забормотал Интеллигент, листая толстую газету. – Ага, вот и про моду…

И, поправив бифокальные очки, зачитал следующее:

Новости моды

С веяниями, диктующими моду будущего сезона, вас познакомит лучший стилист России, первейший столичный бонвиван и, наконец, просто утонченный человек, любимец дамского и иного пола, Альберт Жабо.

Итак, общие тенденции: кардинальная смена направлений. Буквально на сто восемьдесят градусов относительно сезона предыдущего. Модно то, что было немодно вчера, и наоборот.

ИТАК, В НАСТУПАЮЩЕМ СЕЗОНЕ:

Немодно: носить закругленное, узкое.

Модно: носить прямоугольное, широкое.

Немодно: носить красное, белое, шерстяное.

Модно: носить черное, фиолетовое, фланелевое.

Немодно: вовремя отдавать взятые в долг деньги, говорить правду.

Модно: врать напропалую, одалживать деньги, заведомо не собираясь их возвращать, открыто надсмехаться над человеком, давшим их взаймы.

Немодно: пить красные и белые сухие вина, пиво, прочие слабоалкогольные напитки и вообще пить умеренно, быть вежливым, одеваться аккуратно.

Модно: регулярно помногу пить дешевые крепленые вина, разведенный суррогатный спирт, грубо ругаться, быть откровенно небрежным в одежде.

Самый утонченный писк – быть небритым, иметь устойчивый трехдневный перегар и стильный вид только что отпущенного из вытрезвителя человека.

Дамам – все вышеперечисленное, за исключением мятой одежды, перегара. Последним советуется также иметь как можно более вульгарный вид, не носить нижнего белья, приставать к мужчинам на улице.

Немодно: сидеть на диете, следить за весом, вообще заботиться о собственном здоровье, нежничать со своей половиной, поглощать пищу аккуратно, всячески эстетствовать.

Модно: есть много, быстро, жадно, громко чавкая; подолгу без движения валяться на диване, вяло переругиваться с супругой или супругом, изредка позволяя себе при этом повышать голос.

Немодно: трудиться, старательно отрабатывая зарплату, быть пунктуальным, держать данное слово.

Модно: опаздывать или не приходить на работу вовсе, грубить начальнику, намеренно забывать о назначенных встречах и врать, врать напропалую по поводу и без.

Немодно: быть гетеросексуалом, иметь одного партнера, опасаться СПИД-а.

Модно: быть геем, лесбиянкой или, на худой конец, хотя бы бисексуалом. Практиковать беспорядочные половые связи со случайными людьми в насколько это возможно больших количествах; бояться чесотки.

Немодно: слушать Ирину Архипову, Монсеррат Кабалье на качественной аппаратуре.

Модно: увлекаться «Сливками», «Карамельками», «Пипетками» и прочими незатейливыми музыкальными коллективами, прослушивая таковые через дешевый аудиоплеер с грязными наушниками.

Немодно: цитировать Кафку, Ницше, вообще умничать.

Модно: общаться подчеркнуто простонародным говором, всячески выпячивать свое мужланство.

Немодно: открыто ругать правительство, демократов.

Модно: опять устраивать тайные посиделки на кухне, признаваться в любви к правительству и демократам осторожно, соблюдая конспирацию.

Ну, и прочее в том же духе. Думается, основные тенденции моды наступающего сезона вы уже уловили, а значит, обладая хотя бы небольшой долей фантазии, можете пополнить этот список сами.

Удачи вам и творческих успехов! Старайтесь всегда и во всем быть современными!

***

– А вы носите нижнее белье, девушка? – задушевно спросил Общественник и тут же охнул, схватившись за щеку.

– Для симметрии, – удовлетворенно посмотрев, как вспухает, краснея, вторая щека Общественника, пояснила Фотомодель. – И для закрепления пройденного материала.

– Я всего лишь спросил, следит ли она за модой! – закричал, апеллируя к общественности, Общественник.

– Надо было четче формулировать свои мысли, – поддержал девицу Бывалый. – Ты ж, как-никак, протоколы всяческие пишешь, неужели и там вольности допускаешь? – И спросил Интеллигента: – А еще что-нибудь полезное в твоей газете имеется? Из научно-познавательного чтоб, на манер тех коров. Хватит уже про моду. На Общественника эта тема плохо влияет. От моды у него щека вспухает.

Девица прыснула, а Интеллигент послушно зашелестел газетой.

– Вот та самая рубрика, – удовлетворенно произнес он. – Читать?

– Валяй.

И Интеллигент зачитал следующее:

Известно ли вам, что…

…что некогда, предположительно в середине 17-го века, двое братьев неустановленной доподлинно фамилии занялись давно известным и весьма популярным на Руси промыслом – организовали на большой дороге возле города Одессы некий прообраз современной таможни: то есть, периодически выскакивая из леса, взимали дань с народа за проезд по подконтрольной им территории. Отказывающихся платить традиционно избивали. Ничего необычного в их действиях не было – подобным промыслом занимались в старину многие, а некоторые занимаются им и по сей день, к примеру, те же работники государственных структур, наподобие нынешнего ГАИ и прочих полезных служб. Единственным, но весьма существенным новшеством, внесенным в этот промысел братьями, оказалось следующее: однажды жестоко избив очередного проезжающего – купца Тихона Федосеева, – переломав ему для профилактики ребра, братья выпили водки, отмечая успех операции, затем неожиданно прониклись к избитому сочувствием и вернули тому часть награбленного, зафиксировав сей факт в специальной бухгалтерской квитанции строгой отчетности, образец которой разработали тут же, экспромтом, после принятия очередной стопки.

Таким образом, они явились зачинателями принципиально нового вида бизнеса, даже не осознавая в полной мере важности значения придуманного – фактически они опять явились первопроходцами, организовав теперь уже некий прообраз страховой конторы, а выплаченные купцу Федосееву деньги на лечение увечий явились первой в мире страховой компенсацией.

В дальнейшем братья, спасаясь от произвола властей, которые в силу своей отсталости так и не смогли оценить подлинного значения их огромного вклада в развитие бизнеса и мировой финансовой системы в целом, были вынуждены бежать в Америку, где представились весьма скромно и незамысловато: люди мы, просто люди; так нас и называйте. Затем, вследствие своеобразного американского произношения «люди» преобразовались в «луди», а затем и вовсе в «ллойд».