Коррида, женщины, любовь... - Дебра Томас

Чтобы избежать заторов, водитель свернул с главной магистрали. Мимо проносились маленькие бары, кафе и люди, снующие по улицам под безоблачным голубым небом.

Еще несколько хитрых поворотов, и они подъехали к современному двухэтажному зданию, окруженному буйной зеленью деревьев. На подъездной аллее стояла толпа.

И опять Мигель пробирался сквозь полчища репортеров и фотографов, часть которых ехала за их лимузином от самого аэропорта. Любители корриды приветствовали его радостными криками.

Мигель схватил Стефани за руку и быстро подтолкнул вперед, спасая от давки. Однако спасение пришло слишком поздно: от жары и разгоряченных людских тел ей стало плохо. Голова закружилась, в глазах потемнело, и она упала.

Когда Стефани открыла глаза, вокруг суетились люди. Какая-то женщина поднесла к ее губам стакан воды. Другая энергично обмахивала ей лицо. Мигель сказал им что-то по-испански, потом с тревогой спросил Стефани:

— Ты в порядке?

Его слова потонули в общем гомоне. Она попыталась понять, откуда взялись эти испанки.

— Кажется, да…

Стоявшие поодаль мужчины радостно обнимались. Кто-то усадил ее на диван и подал стакан воды со льдом. Она оглядела дом, погруженный в чудесную прохладу.

Белые стены. Белая мебель. Белая плитка. Над современным камином из белого камня — картина Эль Греко, первое цветовое пятно, которое бросилось ей в глаза. Дальше — бар, заставленный бутылками, а над ним — полотно Гойи. По углам виднелось еще несколько изысканных произведений искусства.

Зато за венецианским окном царило буйство красок. Утреннее солнце освещало маленький внутренний дворик, бассейн и душевую кабинку, за которыми виднелись пышные растения в керамических вазах и темные кипарисы. Каменные стены были густо увиты плющом.

Стефани осталась с сестрой Мигеля — Терезой. Вторая женщина поспешно вышла, а потом вернулась с блюдом, полным острых испанских закусок, приготовленных из морепродуктов, мяса и курицы.

Мигель стоял возле бара вместе с остальными мужчинами, взволнованными его приездом. Человек тридцать говорили одновременно. Вскоре комнату заволокло легкое облако табачного дыма. Здесь же бегали дети, которые шумели не меньше взрослых. Принесли еще еду, а также бутылки с вином и пивом.

Есть Стефани не могла, но решила выпить пива. На этикетке значилось: «Сан-Мигель, светлое».

Подошел здоровенный толстяк в дорогой, но плохо сидящей одежде. Смуглое надменное лицо, маленькие глазки… Смерив Стефани взглядом, он схватил ее за руку и что-то сказал по-испански. Судя по тону, это не было приветствием.

— Я не говорю по-испански, — сказала она и выдавила улыбку.

Толстяк быстро отвернулся и протопал к Мигелю. Подсевший на минутку Рей объяснил Стефани, что это был менеджер Мигеля, Доминго.

Матадор стоял в мужской компании и курил сигарету, облокотившись о холодный камин. Доминго что-то шепнул ему на ухо, но тот отмахнулся и посмотрел на Стефани. Она встретила его взгляд и подняла бутылку с пивом, стараясь не выдать своего смятения. Здесь, в кругу его родственников, ей никогда не быть желанной гостьей.

Судя по всему, Мигель не предупредил домашних, что приедет не один. Сначала они поглядывали на нее с любопытством, но вскоре их враждебность стала почти осязаемой.

Стефани поставила пустую бутылку на поднос, который проносили мимо, и взяла вторую.

Рей увлеченно фотографировал, но потом плюхнулся к Стефани на диван и перезарядил фотоаппарат.

— Пьешь пиво? Значит, ожила.

— Мигель скоро превратит меня в алкоголичку, — проговорила она слегка заплетающимся языком. — Интересно, есть ли в том баре текила? Дай мне, пожалуйста, сигарету.

— Я просил тебя быть осторожнее, но ты меня не слушаешь! — Рей отправил в рот кусок кальмара и причмокнул от удовольствия. — Черт возьми, никогда еще не ел такой вкуснятины! Ты расскажешь мне, что произошло в туалете самолета?

— Нет. Интересно, кем считают нас эти люди? Гостями?

— Как я понял, Мигель не сказал им, кто мы такие.

— Почему он никому нас не представил? Это невежливо. Кажется, Доминго подходил знакомиться.

— Вообще-то он просил тебя уйти.

Стефани застонала.

— Отлично!

— Может, приляжешь? У тебя усталый вид.

— Я… — Стефани замолчала, как и все остальные. Внимание присутствующих вдруг сосредоточилось на вестибюле.

Двое мужчин загородили вход молодой женщине, но та все же сумела прорваться в гостиную и буквально впорхнула в объятия Мигеля. По всему было видно, что она ему не сестра. У Стефани сжалось сердце. Она уже поняла, что Мигель ей небезразличен. Но как можно на что-то надеяться в этой чужой стране, полной священных традиций и ослепительно красивых женщин?

От юной испанки исходили волны чувственной энергии. Мигель закружил ее в объятиях, взметнув темно-каштановые волосы длиной до колен. Наряд девушки говорил об испанской истории: черный жилет, пышная красная юбка и кружевная шаль, небрежно наброшенная на плечи и повязанная свободным узлом на высокой груди.

Стефани обернулась к Рею:

— Кто это?

Рей приготовил фотоаппарат.

— Палома Агилар, дочь Хуана Агилара.

— Того самого матадора, которого Мигель вызвал на состязание в «Лас-Вентас»?

«И последнего матадора, погибшего на испанской арене», — мысленно добавила она.

— Совершенно верно.

— Разве дочь Хуана не винит Мигеля в смерти отца?

— Похоже, что нет.

Палома опять подошла к Мигелю, не сводя с него больших бархатисто-черных глаз. Мигель обнял девушку за талию и что-то прошептал ей на ухо. Щеки юной испанки зарумянились. Засмеявшись, она плюхнулась на кожаный диван и похлопала ладонью рядом с собой, приглашая Мигеля, потом посмотрела на Стефани. В ее взгляде не было ничего, кроме любопытства.

Тут в комнату внесли чемоданы и открыли их. Мигель принялся доставать подарки, привезенные им из Штатов.

Здесь было все — начиная от фирменных джинсов и заканчивая американскими сигаретами. Что-то досталось каждому. Стефани была очарована его щедростью: ненадолго уехав из страны, он не забыл про родных и друзей.

Во время медового месяца на Гавайях Стивен разрешил ей купить для друзей одни лишь магнитные наклейки на холодильник. Себе она тоже смогла позволить совсем не много. Ее муж все время ворчал, как все дорого, и твердил, что туристов обдирают как липку.

Однако Мигель явно не волновался по поводу цен. Судя по пакетам, почти все его покупки были сделаны в дорогих магазинах южной Калифорнии.

Матадор протянул Паломе большую, красиво упакованную коробку. Девушка сорвала тонкую бумагу и, по-детски смеясь, извлекла на всеобщее обозрение сексуальное платье из черного шелка. Кто-то из собравшихся одобрительно присвистнул.