Куба далеко? Куба рядом! 1978 (СИ) - Арх Максим

— Но почему?

— Да откуда я знаю. Ответы на эти вопросы нужно искать либо в области зоологии, либо в области веры.

— Да?

— Разумеется да. Это я тебе ответственно заявляю, — произнёс самый безответственный тип на Земле и посмотрел на наручные часы. Они показывали, что до ещё одной таинственной встречи, осталось десять минут.

— Слушай, Евсеев, — обратился я к секретарю. — А подскажи плиз, кто обитает в кабинете № 511, а то меня туда позвали подойти, а кто там, я так и не в курсе.

— Там Пётр Карлович Дорн, как ты выразился: обитает.

— Да? Не слышал про такого. Кто это?

— Это третий заместитель министра культуры СССР.

— Э-э… да ну на ***…

Подходя к кабинету, подумал: «А может быть вернуться и взять пару медиков с собой? «На всякий пожарный?» Постоял пару минут в раздумье, вновь напомнил себе, что не надо обращать внимание на хамство, тыканье и угрозы, потёр руками лицо и, постучав в дверь, зашёл в приёмную.

Разумеется, она оказалась практически такая же, как и хозяйство Евсеева. Разве что секретарём была женщина, а не Евсеев. Ну и, естественно, кабинет начальника традиционно был точно такой же, как и в предыдущих сериях. Третий заместитель оказался довольно милым старичком с седой шевелюрой и бородкой. Чем-то по фактуре он напомнил мне всесоюзного старосту товарища Калинина, разве что был он на год-другой помоложе.

«Ё-моё. Может всё же вызвать скорую?»

Увидев меня, поздоровался (я в ответ), разумеется «тыкнул» и предложив сесть сразу же перешёл к делу, уточнив:

— Васин, ты уже с товарищами Жириным и Лосевым переговорил?

— Да. Только что, — не обманул Иоан и вновь напомнил, своему бесконтрольному и мало адекватному «Я», держать себя в руках.

— Ага, значит они тебе уже внушение провели за твоё безобразное поведение на концерте в ФРГ?

— Разумеется, — почти не соврал Иван.

— Ты осознал?

— До глубины души! — неискренне слукавил Василий.

— Смотри — это в последний раз! — удовлетворённо кивнул Дорн, погрозив мне указательным пальцем для острастки. А как нагрозился, продолжил: — Имей в виду — ты у нас на особом счету. Ты становишься известным певцом. На тебя равняется молодёжь. А значит ты не имеешь права быть безответственным. Ты должен вести себя достойно! И достойно представлять на сцене образ советского человека. Ты не обезьяна Васин, ты — человек!

От этих слов дедушки я чуть не заплакал. Наконец-то я сыскал признание. Наконец нашёл индивида, который за всей моей обезьяньей сущностью: инстинктами, шкурой и волосами, сумел-таки увидеть что-то разумное, доброе, вечное и даже в какой-то мере «хомосапиенсское»! Я превозмог себя и стал-таки, вопреки всему — человеком, ибо человека создал труд! Вот так-то!

— Ты понял меня? — тем временем, вопросил старец.

— До последнего звука всё уяснил, осознал, раскаялся и жду дальнейших инструкций. Спасибо вам за всё! — поблагодарил благодарный подросток, восхваляя человечество, в которое его приняли.

— Молодец. Мне нравится, как ты воспринимаешь свои ошибки. Стойко, мужественно и с пониманием, что нужно исправляться. И раз мои коллеги с тобой поговорили о твоём концерте, я хочу поговорить с тобой вот о чём.

— Я внимание.

— Ты зачем это Васин такой музыкальный фильм снял? — неожиданно произнёс до этого мне нравившийся старец.

«Ну, вот… Всё испортил. Держаться. Держаться!»

— Я не знаю о каком именно фильме Вы говорите, уважаемый. Но я уже с вашими, гм, коллегами всё решил. Они остались довольны.

— Нет. Этот вопрос, ты с ними не решал. Этот вопрос мой. Его мне поручено с тобой решить!

—?..

— Речь пойдёт о твоём безобразном музыкальном фильме!

— Было уже. Я ж говорю: я с товарищами всё по клипам обсудил.

— Нет, не обсудил! — неожиданно рявкнул дедок. — А ну говори: это ты сценарий для этого, так называемого, клипа написал?

— Смотря для какого, — на всякий случай занял оборону пионер, небезосновательно опасаясь, что под шумок на меня могут повесить хрен знает что.

— Для того в котором девица садится в машину вдрызг пьяная! А далее ещё хлеще! Далее она кладёт камень на педаль, зажимая её и едет по дороге в таком состоянии, да так, что постоянно провоцирует аварии других автомобилей. При всём при этом она нарушает все правила дорожного движения!

https://www.youtube.com/watch?v=u9WgtlgGAgs The Cardigans — My Favourite Game

— Ха… И что? Пусть едет. Кстати, сколько клипец просмотров набрал? — прикололся я, пытаясь вспомнить о чём там, вообще, в сюжете идёт речь.

— Что значит сколько просмотров? Его показали во всей Европе и в Северной Америке.

— Гм, значит где-то под шестьсот-семьсот миллионов быть должно — не плохо для начала.

— Что же тут хорошего, если стольким людям показали плохой пример? — возмутился седобородый.

— Почему пример плохой?

— Как почему? Да потому, что песня пользуется популярностью! Её не раз и не два покажут по их телевидению. Зрители, восхищающиеся этой композицией, сами начнут делать точно так, как делает певица — ездить пьяными за рулём и нарушать ПДД.

— Ах, Вы об этом беспокоитесь, — с ленцой в голосе произнёс я и, махнув рукой, всемилостивейше разрешил: — Да ладно, — зевнул, — пусть ездят.

— То есть как это: «Пусть ездят»?! Так нельзя! Это же скандал! А вдруг после этого произойдёт авария? Вдруг кто-то пострадает? Это что за пример мы даём молодежи?

— Западной молодёжи, — сделал пионер не большую ремарку.

— Что? — не понял тот.

— Я говорю: мы даём плохой пример западной молодёжи. Тем, кто живёт за бугром. И это я хотел бы подчеркнуть! Так что в этом плохого?

— Саша, ты что, — от моих слов собеседник явно обалдел. — Какая разница, где кто живёт. Или… Ты что, хочешь сказать? Ты — это сделал специально? Специально такой сценарий написал?

— Ну как Вам ответить-то да так, чтобы не нарушить секретную операцию, если вы понимаете, о чём я, — стал набивать себе цену великий провокатор, до этого момента не подозревавший, что безобидный в общем-то клип могут интерпретировать таким образом, определив его чуть ли не человеконенавистническим.

«Во дела… Этим надо попробовать воспользоваться».

— Но это же чудовищно! — воскликнул третий заместитель. — Это не в какие рамки не лезет!

— Простите, Пётр Карлович, я Вам хочу задать вопрос: скажите честно, вам их жалко?

— Кого ты имеешь в виду?

— Ну тех, кто насмотрится клипов, фильмов, тех кто напьётся и сядет за руль?

— Да!

— Тех, кто устроит аварию или врежется в витрину…

— Да!

— Тех, кто хочет убить нашу Родину и нас вместе с ней.

— Да… в смысле нет! Нет, конечно! Что ты?!

— А между тем, это всё одни и те же люди. Всё очень просто. Сегодня они едут на машине пьяные, а завтра швыряют на нас бомбы!

— Э-э… — прошелестел впадающий в шок седобородый.

— Не знаю даже, — вздохнул я, — у меня мои товарищи из КГБ интересовались поездкой. Подготовкой к ней, общением с американским продюсером Тейлором, — на последних словах чуть повысил голос. — но не только этим. Они, знаете ли, очень интересовались ещё и другими аспектами около музыкальной сферы деятельности. Спрашивали, а не сочувствует ли кто нашему вероятному противнику? Кто какие разговоры подрывные ведёт? И настойчиво просили сообщать им не медленно, если таковые найдутся. Для чего оставили свои рабочие и домашние телефоны.

— Э-э, — произнёс зам, забегав по сторонам глазками.

— И вообще, подумайте сами, разве мне кто-нибудь доверил бы проводить такую операцию без согласования и приказа с самого верха?

— Неееет, наверно…

Дабы успокоить новоиспечённого абсолютно вневедомственного сотрудника и недовести до сердечного приступа, подошёл к столу, налил стакан воды, под ошарашенный вид хозяина кабинета, пододвинул стул к нему, сел рядом и доверительным тоном негромко и вкрадчиво произнёс:

— Не волнуйтесь Вы так, товарищ. Мы Вас ни в чём не обвиняем. Более того, мы знаем, что Вы честно выполняете свою работу. Надеемся, что и дальше Вы с таким же усердием будете работать на благо нашей прекрасной страны.