Час до полуночи - Вадим Астанин

Повинуясь патриотическому порыву, охватившему, без преувеличения, все слои общества всех звёздных систем Федерации, он записался волонтёром в Тридцатую Студенческую бригаду республиканской милиции. Тридцатая Студенческая набиралась из студентов университета, слушателей подготовительных курсов и учащихся высших частных школ. Командовал бригадой отставной полковник, офицерами и младшими командирами назначались запасники-преподаватели. Летние каникулы Тридцатая Студенческая провела в тренировочных лагерях, созданных на полевой базе столичного гарнизона — здесь под руководством опытных наставников студенты постигали азы нелёгкой воинской науки. Обучение военному ремеслу предполагалось завершить за неделю до начала нового учебного сезона, с тем, чтобы студенты смогли побывать дома и отдохнуть перед учёбой. Очередные сборы были намечены на следующий год, но Тридцатая Студенческая не возвратилась в лекционные аудитории. Вместо светлых просторных залов и широких коридоров университетских корпусов она оказалась в тесных боевых отделениях десантных челноков, сброшенных над городами Конфедерации Персея в ходе развёрнутой республиканскими силовыми структурами широкомасштабной операции «имеющей целью безусловное восстановление действия норм федеральной Конституции, разоружение незаконных вооруженных формирований, нейтрализацию и изоляцию лидеров сепаратистов, вытеснение подразделений Империи ГИСЛИ, введённых на незаконно отторгнутые от Федерации территории». Тридцатую Студенческую, находившуюся в авангарде наступающих войск, десантировали на Юму, где бригада, в числе других милицейских частей, должна была обеспечивать охрану наземных коммуникаций. Захват Юмы прошел без особых затруднений. Малочисленная эскадра конфедератов при появлении боевых кораблей республиканского флота поспешно покинула поле боя, не сделав ни единого выстрела, разрозненные отряды сепаратистов на планете после непродолжительного и беспорядочного сопротивления были частично уничтожены, частично рассеяны, частично захвачены в плен и загнаны в фильтрационные лагеря. Тридцатая Студенческая была направлена в район Южных промышленных конгломератов для охраны участка главной транспортной магистрали, идущей от административного центра Юмы к ключевым портам и грузовым терминалам Солёного Южного моря. Выполняя приказ командования, бригада заняла позиции у гигантской узловой развязки и удерживала их до того момента, когда в результате предпринятого армией Конфедерации контрнаступления, поддержанного Интернациональным волонтёрским корпусом, навербованным на кредиты, любезно и под символические проценты предоставленные имперскими банками, подразделения федеральных войск были вынуждены покинуть планету.

Объединённая войсковая группировка, основательно потрёпанная в ожесточённых оборонительных боях, дрогнула, подалась назад и тяжело откатилась к исходным рубежам, оставляя за собой разбитую технику, топливо, продовольствие и снаряжение, брошенное в спешке лихорадочного отступления. Армия Конфедерации, оперируя сведёнными в мощные ударные кулаки соединениями, рвала оборону федеральных войск по всему фронту, растянувшемуся на десятки астрономических единиц от локального скопления звёзд Джа, до газовой туманности Банким, охраняемого природного объекта и главной туристической достопримечательности одноимённого Протектората. Одна из таких атакующих колонн, продвигавшаяся по обескровленным тылам федералов в направлении Хазры, обнаружила у звёздной системы Арундати отходящий на Санкаран под прикрытием оперативного крыла унитарных фрегатов-рейдеров «Сайлем», «Грейнджер», «Юнионист» и «Бристоль» походный ордер 102 аэромобильного корпуса, с приданными к нему милицейским бригадами, среди которых была и Тридцатая Студенческая. Положение отступающего ордера осложнялось тем, что многие транспортные суда не были оснащены сверхсветовой тягой и становились легкой добычей для комендоров вражеского флота. Капитан «Сайлема», командующий оперативным крылом, оценив сложившуюся обстановку, связался по общей связи со всеми судами конвоя и предложил спасаться тем, кто может спастись, остальным же посоветовал не терять самообладания и присущей солдатам Республики отваги.

«Перед лицом надвигающейся смерти я призываю вас со спокойствием и стойкостью принять выпавшее на вашу долю испытание и до конца исполнить возложенный на вас родиной воинский долг… Мужайтесь… И да поможет нам Бог!» Затем капитан распорядился принести на мостик его парадный мундир, бокалы и бутылку марочного коньяка из заветной «адмиральской» заначки.

— Я предполагаю атаковать противника, — сказал капитан, разливая коньяк по бокалам. — Готов выслушать ваше мнение, господа.

Подняв бокал, капитан обратился к вольноопределяющему фанен-юнкеру: «Начнём, по флотской традиции, с самого младшего». Фанен-юнкер, не задумываясь, сказал: «Атаковать» и все офицеры единодушно поддержали своего молодого коллегу.

— Выбор сделан, господа, — подвёл окончательный итог капитан, разбивая пустой бокал о край штурманского столика. Подойдя к пульту, он выдернул из гнезда подпружиненный микрофон интеркома.

— Команде — полная готовность. Занять места по боевому расписанию. Бронезаслонки блистеров — опустить и заблокировать. Люки переборок — задраить. Дублирующие и резервные энергомагистрали — задействовать. Бортовые вычислители перевести в защищённый режим. Орудийные порты — открыть. Питающие энергонакопители на максимум. Подать энергию на оружейные накопители. Двигателям — маршевый ход. Переключился с внутренней линии на внешние антенны: «Внимание крыло. Код — красный. Сигнал — дробь. Готовность — ноль. Двигатели — на маршевый. Построение — косой строй. Манёвр — атакующий. Следи за мной, делай как я!». Повернулся к старшему помощнику и сказал: «Мы атакуем, мистер Липарский. Сводную информацию на мой пульт. Сигнальщикам — семафорить непрерывно: «Погибаю, но не сдаюсь!» Стрелять с дистанции поражения, не ожидая приказа» — Помолчал и добавил: «Мне было приятно служить с вами, господа» Оперативное крыло федерального флота храбро и безрассудно устремилось в последнюю безнадёжную атаку, навстречу неотвратимой гибели.

Тридцатой Студенческой повезло. Она уцелела в сражении у Арундати и сумела без потерь добраться до Санкарана, благодаря искусству навигатора и наличию у парома «Австралия» гиперсветового движителя. На Санкаране бригада была расформирована. Студентов распустили по домам, офицеров-преподавателей демобилизовали, отставного полковника оставили на службе.

Он не вернулся в колледж и не вернулся в Осте-Пато. Торговля его не привлекала, профессия торговца ему не нравилась, финики он не любил, а статус продолжателя семейного бизнеса был для него пустым и бесполезным проявлением самодовольного мелочного мещанского эго. Оказавшись в центре событий поистине исторического масштаба, он осознал и ясно представил, на что мог рассчитывать там, в Осте-Пато, и чего мог бы добиться здесь. Жалкое прозябание в глухой провинции, обременённое семьёй, обязанностями, супружеским долгом, наскучившими соседями, традиционными обедами по пятницам в кругу чад и домочадцев, ритуальными посещениями многочисленной родни, преферансом по воскресениям, постылой работой, заполненной встречами, совещаниями и командировками, в обмен на пока ещё неясные, но уже пугающе-величественные перспективы. Его душу объял священный трепет, сродни тому, что охватывает степняка-кочевника при виде окутанных облаками заснеженных горных вершин, иззубренными остриями подпирающих небеса. Только сейчас он понял, насколько пресной и скучной была его жизнь до этого дня. Ему выпал редкий шанс изменить свою судьбу и самого себя и он будет круглым дураком, если не воспользуется предоставленным случаем. Он направился в ближайший от астровокзала вербовочный офис и не колеблясь записался в ряды федеральной армии.

Заключенный между Республикой и Сепаратной Конфедерацией Персея, при активном участии дипломатов Империи ГИСЛИ, мир не был ни прочным, ни долгим. Пользуясь возникшей передышкой, противостоящие друг другу стороны перебрасывали в приграничные квадранты дополнительные силы и средства, необходимые им для возобновления войны. Хрупкое равновесие, установившееся на всем протяжении демаркационной линии, разделяющей восставшие провинции от метрополии, могло обмануть разве что чрезвычайно далёкого от политики обывателя, однако любой, хоть сколько-нибудь разбирающийся в политике человек понимал, что столкновения не избежать, и что перемирие может быть нарушено в любое мгновение, но не раньше, чем противники найдут подходящий повод к возобновлению войны. Такой повод в скором времени обнаружился и боевые действия вновь вспыхнули с небывалой яростью и ожесточением.