Час до полуночи - Вадим Астанин

— «Генрих Второй», — сказал Шекспир, не отрывая глаз от дисплея.

— Так новый проект и назовём — «Генрих Второй», драма. Определим под него место на диске постоянной памяти, создадим целевую директорию, в которой будут храниться все ваши наработки и запишем папку с вашим первым проектом. Ага, вот и она — благополучно записалась. Видите? — «Генрих Второй». После того, как проект был создан, мы сделаем следующее…

Торговый агент, водя курсором по экрану и щелкая кнопками мыши, подробно и обстоятельно объяснял Шекспиру принцип работы текстового редактора. Шекспир задавал вопросы — торговый агент отвечал; Шекспир забывал последовательность операций — торговый агент повторял нужную цепочку действий; Шекспир выхватывал из руки торгового агента мышь — торговый агент предупредительно уступал Шекспиру стул. Шекспир ошибался — торговый агент его поправлял; Шекспир в раздражении отбрасывал мышь — торговый агент кротко предлагал расслабится и отдохнуть. Драматург шёл заваривать чай; торговый агент исправлял допущенный Шекспиром ошибки. Они выпивали по чашке красного китайского чая и торговый агент продолжал обучение.

— С редактором я в целом разобрался, — сказал Шекспир, отрываясь от процессора, — в нём сохраняются набранные мною тексты. А что делать с незаконченными рукописями? Как мне их перебросить их на… накопитель информации?

— Без проблем, — сказал торговый агент — давайте, покажу. Берём лист с рукописным текстом, закладываем его в сканер, лицевой стороной вниз. Запускаем программу электронного распознавания — вот эту — она называется «Pape Reader», жмём на кнопку «Сканировать», потом «Распознать», затем «Ручная корректировка скана» и «Экспортировать в текстовой формат». После того, как обработаете всю рукопись, выбираете «Собрать текстовые файлы в один», редактируете полученный в результате слияния конечный файл и нажимаете на кнопку «Экспортировать в формат «CoolWriter». Завершив операцию экспорта, переходите в «Cool Writer» выбираете пункт подменю «Импортировать в новый проект», вводите заголовок вновь созданного проекта и записываете его в постоянную память, то есть на диск винчестера. Ничего суперсложного, господин Шекспир.

— Кроме затраченного времени, — сказал Шекспир.

— Конечно, процедура сканирования и обработки сканов займёт некоторое время, — согласно кивнул коммивояжёр, — зато в дальнейшем вам не придётся возиться с ворохом исписанных бумаг и волноваться по поводу сохранности вашего архива. Всё будет в памяти процессора и на сменных носителях. Причём, на сменных носителях можно держать любое количество копий всего вашего архива. Насколько позволит объём этого самого носителя. Резервирование данных может осуществляться в двух режимах: автоматическом — перед выключением процессора, и ручном — в подходящий для вас момент. Режим копирования, или его полная отмена устанавливается в отдельной панели настроек программы резервного копирования. Сменные носители прилагаются. В количестве двух штук, объём памяти — 12 гигабайт в каждом. Удобство и экономия налицо! Ваше решение, сэр?

— Я… как-то… не могу вот так сразу, — замялся Шекспир, — предложение, несомненно, заманчивое…

— Уговаривать не в моих правилах, — сказал торговый агент, — излишняя настойчивость раздражает и отпугивает потенциального приобретателя товара. Покупатель всегда прав., даже тогда, когда он не прав по определению. Выбор «покупать — не покупать» должен быть добровольным и самостоятельным. Вы колеблетесь, сэр, и значит, у меня есть шанс развеять ваши сомнения. Что вам мешает, господин Шекспир? Новизна устройства? Консерватизм сознания? Косность восприятия? Согласен, персональный текстовой процессор — вещь для нашего рынка неожиданная, революционная, взрывная! Отсутствует спрос, нет потребителя, неизвестный в Британии производитель, нет сложившейся инфраструктуры продаж и обслуживания. Везде — безусловный минус. Но продукт-то, согласитесь, перспективный!

— Не отрицаю, — Шекспир поскреб мизинцем за ухом, — только вы сами признались, что никто его не покупает.

— Так станьте одним из первых, господин Шекспир, — напористо сказал торговый агент, с хитринкой воззрившись на Шекспира, — Попробуйте, вы ничем не рискуете. Не понравится, вернёте устройство, получите деньги обратно, за вычетом пятипроцентной комиссии. Берёте?

— С возвратом, — напомнил Шекспир.

— Уговор есть уговор, — торговый агент вытащил из баула стопку упакованных в полиэтилен книжек, — без обмана. Договор купли-продажи. Прочитайте и распишитесь, сэр. Обратите внимание на прилагаемый к договору протокол и гарантийные обязательства. Поставьте сегодняшнее число и напишите: «Условия возврата купленного товара принимаю». Подпишитесь здесь, здесь и здесь. Поздравляю с удачной покупкой, господин Шекспир. Надеюсь, вы в ней не разочаруетесь! Да, хочу вас обрадовать, сэр. В соответствии с проходящей рекламной акции, покупатели оплачивают стоимость персонального текстового процессора за вычетом поставляемых в комплекте периферийных устройств и расходных материалов к ним. Цена текстового процессора — 199 фунтов, 99 пенсов с налогами. Принтер, сканер, запасные картриджи к принтеру, запасной аккумуляторный блок вы получаете бесплатно! Кроме того, в подарок от нашей фирмы — Ост-Индской Голландской Компании мы вручаем вам, господин Шекспир сменный носитель — флэш-карту «Мацушита Индастриз» в оригинальном исполнении с логотипом корпорации, личной подписью Председателя Совета Директоров сэнсея Сиракавы Миядзаки и пожеланиями здоровья и благополучия — объёмом памяти 32 гигабайта.

— Банковскими чеками принимаете? — спросил Шекспир.

— Какого банка?

— Имперского Трастового.

— Принимаем.

— Куда, в случае чего, нести моё приобретение? — поинтересовался Шекспир, выписывая чек.

— Адрес указан на последней странице руководства пользователя, — ответил торговый агент, с треском разрывая полиэтиленовую обёртку, — там же и адреса гарантийных мастерских. Правда, их пока ничтожно мало, но мы постепенно расширяемся.

— Улица Фонарщиков, — прочёл адрес офиса лондонского филиала «Мацушита Индастриз» Шекспир, — это же на другом конце города!

— Ничего не поделаешь, — сокрушённо сказал торговый агент, — мы не слишком раскручены, чтобы претендовать на место в Сити. Поэтому, господин Шекспир, не откажите нам в любезности указывать вашу фамилию в списке наших самых знаменитых клиентов?

— Пожалуй, что… не откажу. Пользуйтесь.

— Спасибо, господин Шекспир, — прочувствованно выговорил торговый агент, — не соблаговолите-ли тогда скрепить ваше согласие подписью? Формальность должна быть соблюдена. Официальный документ, сами понимаете. Печаточку приложите, вот сюда. Премного благодарен, сэр. И напоследок, в качестве ответной услуги. У меня есть знакомый мебельщик, он изготавливает необыкновенно ладные компьютерные столы. Материал по желанию заказчика, эксклюзивный дизайн, разумные сроки выполнения заказа. Его визитная карточка…

— Мастер надёжный?

— Не сомневайтесь, господин Шекспир, отменный искусник-краснодеревщик. Виртуоз от древесины. Профессионал! Делает быстро, качественно и недорого! С вашего позволения., — торговый агент прощально махнул шляпой, подхватил баул и скрылся за входной дверью.

— Счастливой дороги! — Шекспир сел за компьютер, запустил «Cool Writer», создал пустой проект, набрал заглавными буквами в строке «Заголовок проекта» «Макбет. Трагедия» и… задумался.

Ангел на доверии

«Ангел, где твои крылья?» — с претензией на оригинальность вопрошал неведомый остроумец. Надпись, выведенная на штукатурке чернильным карандашом, назойливо лезла в глаза. Я отворачивался и мой взгляд утыкался в унылую, бесплодную и безжизненную равнину, тяжело уползающую за горизонт. Безжизненную, если бы не серые вереницы людей, бредущие под жесткими порывами ветра, секущего бледную кожу извивающимися хлыстами мелкого песка. Ветер кружил по равнине и не было от него никакого спасения. Куда бы не поворачивали люди, повсюду они встречали ветер и песок. Слепые поводыри вели за собой видящих и видящие беспрекословно следовали за слепыми. Такова была их участь и установленная мера искупления. Бледные тени в развевающихся рваных одеждах безостановочно текли мимо, бесправные и жалкие в собственном безграничном унижении. Впрочем, границы унижения существовали. Взвешенные на сверхточных весах справедливости, в присутствии неподкупных судей высшего суда и заинтересованных сторон, они были занесены во всевозможные анналы и кодексы, скрупулезно прописаны и разъяснены до мельчайших подробностей. Только кому были интересны эти правила и установления, кроме самих судей? «Во многом знании много печали, и тот, кто умножает познание, умножает скорбь.» А скорби и безысходности здесь и без того хватало, черпай, не перечерпаешь.