Суд присяжных. Особенности процесса и секреты успешного выступления в прениях - Рубен Маркарьян

Глава 3

Украшение речи

Красивой речь сделать трудно, это говорил еще Цицерон в своих трактатах об ораторском искусстве, а он разбирался в предмете как никто другой.

«В самом деле, ведь здесь необходимо усвоить себе самые разнообразные познания, без которых беглость в словах бессмысленна и смешна; необходимо придать красоту самой речи, и не только отбором, но и расположением слов; и все движения души, которыми природа наделила род человеческий, необходимо изучить до тонкости, потому что вся мощь и искусство красноречия в том и должны проявляться, чтобы или успокаивать, или возбуждать души слушателей».

Однако какое значение имеет красота речи, если самая красивая речь может доставить эстетическое удовольствие, но не привести к результату? И я неоднократно слышал, как в комнате присяжных говорили: «Адвокат, сказал очень красиво, но…»

Это как раз к тому, что управлять двенадцатью присяжными – задача очень сложная, и как бы изощренно вы ни излагали свою мысль, ее могут оценить за красоту изложения, но не факт, что с ней согласятся.

Тут, на мой взгляд, важно, чтобы вы сами верили в то, что говорите. Вера придает силу, тот, кто верит, – видит! Но, как понятно, одной веры недостаточно, нужно внушить вашу веру другим, убедить, заставить разделить веру с вами, насильно заставить верить, как крестоносцы несли веру в своего Бога во время крестовых походов, если такое сравнение возможно. Что было главное у них, кроме доблести, готовности сражаться и умения воевать? Вера! Без нее не нужно было бы ни оружия, ни умения им пользоваться. Так и в судебной речи: вы должны сами поверить в свою правоту, в верность вашей позиции. А вот донести вашу веру присяжным нужно с помощью оружия (слова) и умения с ним обращаться. Меч сам по себе не рубит, копье не колет, стрела не летит. Поэтому важно знать оружейные приемы, уметь их использовать и постоянно тренироваться.

Никогда не фехтовал, но слышал, что в этом виде единоборства есть такие приемы, как внезапный удар в кисть, контратака, навязывание дистанции, финты с атакой, комбинация ударов, вложенный удар, проходящий батман и т. п.

В речи есть образы, метафоры и сравнения, антитеза, concessio (уступка), sermocinatio (цитирование), риторические обороты…

Какое значение имеют они?

Квинтилиан: «Красота речи содействует успеху; те, кто охотно слушают, лучше понимают и легче верят. Недаром Цицерон писал Бруту, что нет красноречия, если нет восхищения слушателей, и Аристотель недаром учил их восхищать».

И когда в предыдущей главе я говорил, что речь надо строить так, чтобы не просто быть понятым, а чтоб невозможно было остаться непонятым, я не имел в виду простоту речи, я говорил о слоге. А речь как единое целое не может состоять из простых предложений без речевых приемов. То, что сказал Квинтилиан о Цицероне, в полной мере относится ко всем ораторам. Речь должна пленять. Мне лестно было слышать, когда про меня говорили в операторской телепроекта «Суд присяжных»: «Ты их зазомбировал сегодня», имея в виду воздействие речи на присяжных. Я улыбался и поначалу не понимал, думал, речь идет о том, что я был убедителен для операторской комнаты, для людей, знакомых со сценарием и соглашающихся с моей логикой по поводу конкретного дела. Но потом оказалось, что имелось в виду не это, а то, как присяжные слушали речь, некоторые даже не моргая. И потом эти люди во время совещания говорили моими словами, даже не ссылаясь на меня. И тот, кто сейчас читает эти строки с определенной долей скепсиса, поверьте: часто случалось, что присяжные телевизионного проекта спорили в совещательной комнате с криками и руганью, пока их не останавливал режиссер, заставляя замолчать, так как сорока минут спора достаточно для того, чтобы выбрать четыре минуты для эфира. Иной раз режиссер сам шел к присяжным и пытался их унять. А еще я неоднократно наблюдал картину, когда присяжные, окончив съемку и выйдя из студии, продолжали горланить на улице или в скверике рядом, споря и доказывая друг другу свою правоту относительно вердикта. Их уже не снимала камера, им бы пойти домой, но они продолжали обсуждать. Вот что такое – пленить! Вовлечь в спор, заставить думать по-вашему и, главное, сражаться за вашу веру. Выполнению этой задачи как раз служат приемы красноречия, которые П. Сергеич назвал цветами красноречия.

Как я и говорил во вступлении, присяжные времен П. Сергеича – это, по его же выражению, «в большинстве случаев малообразованные, а в уездах часто совсем невежественные люди; среди них могут быть очень умные и очень ограниченные».

В наше время как раз в абсолютном большинстве случаев присяжные – люди очень образованные, а в «уездных» городах могут оказаться и такие, что столица позавидует уровню их образования и интеллекта.

Но в любом случае такой прием, как пользование метафорами, очевидно, завоюет внимание и очень образованного человека, и пенсионерки, давно не читавшей книг.

Фенелон говорил в своей книге «Dialogues sur L’еloquence»[2]: «Было бы нетрудно доказать с книгами в руках, что в наше время нет духовного оратора, который в самых обработанных проповедях своих так же часто пользовался риторическими фигурами, как это делал Спаситель в своих поучениях народу».

3.1. Об образах

Образность мышления и речи, на мой взгляд, – самое важное в борьбе за внимание человека, сидящего на скамье присяжного.

Фенелон в своих «Диалогах» советовал: «Следует не только описывать факты, но изображать их подробности так живо и образно, чтобы слушателям казалось, что они почти видят их; вот отчего поэт и художник имеют так много общего; поэзия отличается от красноречия только большей смелостью и увлечением; проза имеет свои картины, хотя более сдержанные; без них обойтись нельзя; простой рассказ не может ни привлечь внимание слушателей, ни растрогать их; и потому поэзия, то есть живое изображение действительности, есть душа красноречия. Нужны образы, нужны картины…»

P. Гаррис говорит, по сути, то же, что писали Аристотель и Цицерон: «Впечатление, сохраняющееся в представлении слушателей после настоящей ораторской речи, есть ряд образов. Люди не столько слушают большую речь, сколько видят и чувствуют ее. Вследствие этого слова, не вызывающие образов, утомляют их. Ребенок, перелистывающий книгу без картинок, – это совершенно то же, что слушатель перед человеком, способным только к словоизвержению».

Все мы путешествуем. В наше время это совсем не сложно, не то что во времена Цицерона или даже П. Сергеича. Купил билет на самолет и улетел за три моря, прихватив с собой видео-камеру, фотоаппарат или просто свой смартфон для… А для чего?

Никто не задумывался над тем, что через какое-то время после путешествия мы помним его из наших же фотографий, размещенных на странице в социальной сети? Или из тех видеокадров, которые мы показывали гостям, смонтировав домашнее видео? После двухнедельного путешествия в памяти может остаться несколько ярких картинок, именно потому, что мы их сделали и неоднократно к ним возвращались.

Так и с речью, если она без «картинок»-образов, не удивляйтесь, что присяжные забудут, что вы говорили, как только прозвучит команда судьи: «Пожалуйста, проследуйте в совещательную комнату».

Так что лучше, чтобы они пошли совещаться с ярким образом в голове. Вероятно, для большего эффекта и закрепления картинки следует эффектно закончить свое выступление. Об этом ниже поговорим отдельно, но, чтоб было понятно, что такое образ в конце речи, позволю себе привести пример из постановочного суда на НТВ. В одном деле судили женщину, по версии обвинения, убившую 10-летнюю девочку, жившую с матерью-алкоголичкой. Зачем убивать? Подсудимая хотела замуж за мужчину – отца девочки, а тот никак не мог бросить свою вечно пьяную жену как раз из-за дочери, так как ее (дочь) очень любил. Вот и решила подсудимая, по мнению обвинения, девочку убить, чтоб больше в этой семье ничто ее возлюбленного не держало. Приехала на машине в поселок, где те жили в частном доме, воспользовалась тем, что мать девочки валялась пьяная, выманила девочку в машину, стукнула ее по голове, вывезла подальше в лес и там сбросила в овраг, завалив ельником. В машине подсудимой обнаружили генетические следы девочки, а под сиденьем – оброненную клипсу.

Сама же подсудимая утверждала, что действительно приезжала, подарила девочке игрушку, проехала с ней в машине до околицы села и высадила. Девочка пошла домой, а женщина уехала.

Я построил речь на том, что мать подала заявление об исчезновении дочери только через сутки. К тому же ее видели до этого вывозящей мусор в строительной тачке. Сама она говорила, мол, протрезвела, решила порядок навести, дома убирала и во дворе. Потом начала искать дочь, но не нашла. На следующий день подала заявление. Соседи искали девочку с собаками – не нашли. Нашли на следующий день, причем в той же местности, где искали вчера.