Охотники Дюны - Брайан Герберт

Открылась дверь лифта, и врубку влетел Дункан Айдахо. Увидев Тега за панелью управления, Дункан остановился как вкопанный, посмотрел в иллюминатор и увидел незнакомое звездное небо.

– Сети больше не видно. – Тяжело дыша, он вопрошающе уставился на Тега. – Майлс, как ты сюда попал? Что произошло?

Тег постарался отвлечь Дункана от этого вполне естественного вопроса.

– Я свернул пространство – благодаря твоему предостережению. Я побежал к другому лифту, и он оказался быстрее твоего. – Он вытер струившийся по лицу пот. Дункан явно не верил такому объяснению, и башар лихорадочно обдумывал новый отвлекающий маневр. – Мы оторвались от паутины?

Дункан посмотрел в иллюминатор на черную пустоту вокруг корабля.

– Это очень плохо, Майлс. Едва только мы вынырнули в обычное пространство, охотники снова учуяли наш след.

10

Есть ли более страшное чувство, чем то, какое испытываешь, стоя на краю пропасти, на дне которой пустое будущее? Когда впереди лишь умирание – и не только одного тебя, но и всего того, что было достигнуто твоими отцами и дедами? Если мы, тлейлаксы, рухнем в пучину небытия, то какое тогда значение будет иметь наша долгая история?

После погребальной церемонии и бегства от расставленной кораблю космической паутины, последний настоящий мастер Тлейлаксу Скиталь вернулся в свою каюту, сел возле иллюминатора и принялся размышлять о своей бренной природе.

Скиталь был схвачен и доставлен на борт корабля-невидимки больше, чем за десять лет до того, как Шиана и Дункан бежали на нем с Капитула. Тлейлакс больше не был просто пленником, спасающимся от преследований Досточтимых Матрон. Корабль улетел… впрочем, Скиталь и сам не знал куда.

Конечно, шлюхи, собравшиеся на Капитуле, несомненно убили бы его, если бы пронюхали о его существовании. И он, и Дункан Айдахо были обречены на смерть. По крайней мере здесь Скиталь в безопасности – его недостанет ни Мурбелла, ни ее миньоны. Впрочем, других неприятностей было больше, чем достаточно.

Когда они вернулись на Капитул, тлейлакса держали во внутренней каюте, не давая никуда выходить. Ведьмы вполне могли модифицировать суточный цикл, коварно изменив биологический ритм организма Скиталя. Они могли заставить его забыть сроки наступления священных дней и исказить его представление о течении времени, хотя на словах они отдавали должное великой вере Тлейлаксу, уверяя, что разделяют священные истины исламийята.

Скиталь подтянул худые тонкие ноги к груди и уселся, обхватив руками колени. Все это не имеет никакого значения. Несмотря на то что сейчас ему позволяли передвигаться по большей части помещений корабля, чем раньше, его заключение все равно оставалось чередой невыносимых дней и лет, независимо от того, на сколь малые отрезки членить прошедшее время.

Обширность его скудно обставленных апартаментов и позволение перемещаться по кораблю не могли заставить его забыть о том, что он остается заточенным в темницу узником. Скиталю разрешалось покидать палубу только под пристальным надзором. Прошло так много времени, неужели они думают, что он может что-то предпринять против них? Если «Итака» будет блуждать вечно, то в конце концов они снимут все запреты. Но и сам тлейлакс предпочитал жить в изоляции от других пассажиров.

Уже давно никто не общался с ним. Грязный тлейлакс! Он думал, что они боятся его испорченности… или просто получают удовольствие от того, что держат его в изоляции. Никто не рассказывал ему о планах, никто не говорил, куда все же направляется огромный корабль.

Ведьма Шиана догадывалась, что он скрывает что-то важное. Он не мог ей лгать, из этого все равно не вышло бы ничего хорошего. В самом начале путешествия мастер неохотно выдал тайну изготовления пряности в биологических чанах. Он предложил важное решение, так как было неизвестно, хватит ли запасов меланжи на весь – никому не известный – срок путешествия. Это признание – одна из его самых ценных сделок – не было лишено эгоизма, ибо и сам Скиталь страшился абстиненции. Он отчаянно торговался с Шианой и в конце концов вытребовал в вознаграждение право доступа к базе данных библиотеки и право жить в более обширной каюте корабля-невидимки.

Шиана знала, что обладает тлейлакс и еще одной важной тайной, невероятно ценным, жизненно необходимым знанием. Ведьма чувствовала это нутром! Но Скиталь не видел крайней необходимости раскрывать этот секрет. Во всяком случае, пока.

Насколько Скиталь знал, он был единственным исконным мастером Тлейлаксу. Заблудшие предали свой народ, заключили нечестивый союз с Досточтимыми Матронами, которые уничтожили одну за другой все планеты, населенные тлейлаксами. Он видел, когда бежал с родины, начало свирепого нападения шлюх на священный город Бандалонг. От одного этого воспоминания на глаза Скиталя навертывались слезы.

«Неужели только благодаря поражению стал я махай, мастером мастеров?»

Скиталь бежал от неумолимых Досточтимых Матрон и попросил у Бене Гессерит убежища на Капитуле. О да, ведьмы сохранили ему жизнь и предоставили убежище, но не хотели вступать с ним ни в какие переговоры до тех пор, пока он не откроет им свои священные секреты. Все без исключения! Сначала им понадобилась методика создания гхола, и он был вынужден открыть им эту тайну. Через год после уничтожения Ракиса они вырастили гхола башара Майлса Тега. Потом Верховная Мать вынудила его рассказать, как использовать чаны для производства меланжи, но Скиталь отказался, посчитав это слишком большой уступкой.

К несчастью, он слишком затянул со своими откровениями, дожидаясь более благоприятного момента – к тому времени, когда он решил раскрыть секрет, сестры Бене Гессерит уже нашли другое решение. Они взяли с собой маленьких червей, и теперь источник пряности был обеспечен. Какая же глупость была торговаться с ведьмами!

Вести с ними переговоры! Доверять им! Козырь оказался битым до тех пор, пока пассажирам «Итаки» не потребуется пряность.

Из всех тайн Скиталя оставалась только одна, самая великая, но даже страшная нужда не могла до сих пор заставить его открыть ее. До сих пор, но час настал.

Все изменилось. Все.

Скиталь взглянул на нетронутые остатки еды. Повиндахская еда, нечистое чужеземное варево. Они пытаются замаскировать нечистоту, чтобы он ел эту гадость, но он всегда подозревал, что в блюда подмешивают нечистые продукты. Но у него нет выбора. Неужели пророку угодно, чтобы он умер от голода, отказавшись от еды, несмотря на то, что он единственный оставшийся в живых великий мастер? В одном нем, в Скитале, сосредоточено теперь будущее его великого некогда народа, только в нем сохранилось знание языка Бога. Сейчас его выживание важнее, чем когда-либо.

Он зашагал вдоль периметра каюты, меряя стены крохотными шажками. На плечи тяжким грузом давило безмолвие. Теперь он точно знал, что надо делать. Он пожертвует остатками своего достоинства и тайным знанием; он должен получить преимущество – столько, сколько возможно.

Времени уже нет.

Он испытал приступ дурноты, желудок завязался в тугой узел, и Скиталь схватился за живот. Рухнув на лежанку, Скиталь изо всех сил старался унять пульсирующую боль в голове и бунт кишок. Он чувствовал, как в него вползает неумолимая смерть. Прогрессирующий телесный упадок пустил корни в теле и разливался теперь по нему, прогрызая ткани, пучки мышц и нервные волокна.

Мастера Тлейлаксу никогда не думали, что все закончится так плачевно. Скиталь и другие мастера жили долго, каждому было отпущено по многу жизней. Тела их умирали, но каждый раз их восстанавливали, пробуждали память, и так один гхола следовал за другим и так далее, до бесконечности. Очередной гхола всегда был готов на случай, если в нем вдруг возникнет нужда.

Будучи генетическими кудесниками, тлейлаксы создали свой путь перехода из одного физического тела в другое. Эта схема выполнялась много тысячелетий, и сами мастера впали в непростительное самодовольство. Ослепленные гордыней, они не думали о том, в какую бездну может ввергнуть их злая судьба.

Теперь планеты тлейлаксов опустели и заросли сорной травой, лаборатории разграблены, гхола мастеров уничтожены. Сам Скиталь не мог рассчитывать на перевоплощение. Дух не мог перейти в другое тело.

И теперь он умирает.

Создавая одну за другой копии гхола, мастера не тратили усилий на усовершенствования, ибо это было бы вызовом всемогуществу Бога – только Он один, но не человек, мог быть без изъяна. Поэтому в гхола накапливались мутации и генетические ошибки, что со временем приводило к сокращению продолжительности жизни каждого следующего гхола.

Скиталь и другие мастера предпочитали думать, что сокращение продолжительности жизни не имеет никакого значения, так как они могли в любой момент перевоплотиться в новое, свежее тело. Какая разница – проживешь ты лишние одно-два десятилетия или нет, если цепь перевоплощений оставалась неразрывной?