Академия Слов - Сенни Роверро

верный стилет. За спиной послышалось испуганно-удивлённое восклицание светлого. Глаза несостоявшегося убийцы расширены от ужаса. Будь мы в подворотне одни, я бы обязательно втянула его страх, смаковала бы его как лучшее лакомство, но при этом светлом нельзя было выдать своих тёмных повадок. А потому, несколько секунд поизображав колебания и неуверенность, я произнесла, глядя в глаза врагу:

– Ты ведь очень устал, верно?

Да, стилет был нужен мне сейчас не для убийства – марать верное оружие кровью всякой падали я не намеревалась. Сталь нужна была лишь для того, чтобы он не рыпался.

– Ты очень устал, – уже утверждающе продолжила я, вливая в слова свою силу. Глаза неудачника подёрнулись ворожейной пеленой. – Ты так давно хочешь покоя, – то, что этот человек где-то в глубине души ненавидит свою жизнь ещё сильнее, чем светлого, я прекрасно знала. Мы, тёмные, очень хорошо чувствуем подобное. А потому убить его словами было проще простого. Нужно было лишь убедить его сознание самостоятельно затушить упрямо теплящуюся искорку жизни. – Этот покой легко обрести, милый. Очень легко. Гораздо проще, чем ты думаешь, – в затуманившихся глазах появилась лихорадочная жажда, которую он до этого прятал даже от самого себя. Дело было почти сделано. Завершающим аккордом я выдохнула. – Нужно лишь умереть. Это совсем не страшно. Умри.

Дыхание мужчины постепенно затихло, перестала лихорадочно биться на шее жилка, замерев навсегда, навеки остекленели глаза. Вот и всё. Теперь нужно лишь завершить спектакль, чтобы не выдать себя.

Под пристальным наблюдающим взглядом ничего, кажется, не понимающего светлого, я, даже не посмотрев на него, усилием воли заставила кровь отхлынуть от лица, якобы сдержала мнимый рвотный позыв и, чуть пошатываясь с соответствующим выражением лица, поднялась, «неверяще» глядя на труп.

«Судорожно» тяжело сглотнула, выдохнула через стиснутые зубы, словно всеми силами стараясь прогнать дурно́тую, тряхнула головой и приложила руку ко рту, «в ужасе» расширяя глаза, словно только-только смогла осознать, что натворила. Да, примерно такой должна быть реакция человека, впервые убившего другого человека. Даже военные признают, что первые убийства не даются легко и равнодушно. Это только в книгах героям легко убивать негодяев, ведь они герои и карают злодеев. В жизни же, чтобы убивать с удовольствием или хотя бы равнодушно, нужно быть психопатом как я. Не важно, кого убивать.

– Вы в порядке? – послышался заботливый голос и на мои плечи легли поддерживающие тёплые руки. Странно, но этот мужчина, даже прикасаясь, не вызывал у меня привычной паники. – Девушка, вам плохо?

«Нет, я просто пытаюсь не вызвать у тебя подозрений,» – немного раздражённо подумала я. А вслух, качнув головой, выдавила, изображая небольшую заторможенность и запинания:

– Н-нет, всё нормально. Просто... просто немного не по себе.

Лгать было нельзя – он слововяз, он почувствовал бы – но я и не лгала. Мне действительно было слегка не по себе, но не от того, что я лишила кого-то жизни, а из-за отсутствия привычной реакции на мужчину. Вот уж не думала, что моя паранойя когда-нибудь сыграет мне на руку, просто вовремя решив не появляться.

«М-да,» – скептично хмыкнула я про себя. – «Просто великолепно, ничего не скажешь. Подворотня, я, светлый и труп, которым я нас обеспечила. Пожалуй, из всех моих знакомых только я и могла попасть в столь нелепую ситуацию.».

– Понимаю, – в тёплом и мягком как мой любимый плюшевый плед, в который, по рассказам дяди, до меня любила кутаться мама, голосе послышалась сочувствующая понимающая улыбка. – Убивать всегда не просто. Я обязан вам жизнью, милая девушка. Могу я узнать имя своей прекрасной спасительницы?

И нет, на счёт «прекрасной» это не было насмешкой или простой вежливостью. Просто сейчас, не намоченная предательским ливнем и наведшая дома перед выходом привычный «марафет», я действительно была прекрасна. К образу вернулась и харизма, притягивающая взгляд, и эффектность, оттеняющая все мои изъяны.

– Мира Солнцева, – ответила я, отворачиваясь от трупа и смотря на спасённое мною недоразумение. Своё полное имя я ненавидела, а потому всегда представлялась сокращённой версией. Теперь уже можно было начать «приходить в себя». Глядя в голубые как чистое небо глаза, позволила улыбке чуть тронуть губы. Злиться на него за дурость, которой он страдал тут до моего прихода, не получалось. Это ведь всё равно что разозлиться на рыбу за то, что она не смогла залезть на дерево. А потому я лишь мягко посоветовала, «выходя из оцепенения». – Вам бы с собой хоть оружие носить что ли, раз уж есть такие враги. Я всё понимаю, вы светлый, но это ведь не повод умирать, когда можно защититься. Вы мужчина в конце концов.

– А откуда вы узнали, что я светлый? – недоумённо моргнул Эдгар. Убрав руки с моих плеч, отошёл на шаг, видимо, вспомнив о приличиях. А я вопреки логике почувствовала по этому поводу смутное разочарование.

«Вот ведь дура!» – выругалась мысленно я, поняв, что допустила ошибку. Но выйти из воды сухой сейчас было не так уж сложно.

– Я как-то общалась с другим светлым, – произнесла я абсолютную правду и улыбнулась как можно милее. – Даже с двумя. С тех пор запомнила, как ощущаются вам подобные. Да и, пожалуй, только светлый может так улыбаться тому, кто прижал нож к его горлу.

Мы оба рассмеялась то ли шутке, то ли от облегчения, что острая ситуация разрешилась хорошо. Я это облегчение тоже испытала, поскольку за светлого почему-то испугалась, как теперь понимала, даже сильнее, чем думала. Что было странно, ведь он мне совершенно чужой человек, а я тёмная. Мне не свойственно волноваться о тех, кто не вхож в круг моих близких. Как-то непонятно он на меня действует, но я подумаю об этом потом, в более подходящей ситуации.

– Ну тогда всё становится ясно, – открыто улыбнулся Соколов. Улыбка у него была очень приятной, словно согревающей изнутри. Я вдруг осознала, насколько мне не хватало общения со светлыми. «Но с этим светлым мне всё равно лишний раз общаться не стоит, он – враг, пусть и сам об этом не знает,» – строго напомнила я себе и настроение омрачилось этим пониманием. – Я, кстати, слышал о вас, Мира. Мои новые коллеги очень хвалили вас, и, как я вижу, не зря. Убедить человека умереть... – он чуть нервно передёрнул плечами, на миг отводя взгляд, в котором мелькнула тревога, но тут же вновь тепло посмотрел на меня.