Неправильный лекарь. Том 4 - Сергей Измайлов

вы пытались в этой системе многое поменять, даже написали книгу об этом, но вас остановили, дав понять, что, продолжая толкать свои идеи, вы рискуете жизнью.

— Ты сохранил мою писанину что ли? — вскинув брови Курляндский обратился к Виктору Сергеевичу.

— Думал, что нет, — хмыкнул Виктор Сергеевич. — А оказалось, что да. Вчера наводил порядок в библиотеке и случайно наткнулся.

— Не трынди! — резко ответил носатый. — Случайно наткнулся он. Знаю я тебя, старого аутиста, у тебя всегда всё стоит по порядку, и ты знаешь местоположение каждой книги на каждой полке.

— Ну, допустим, — примирительно сказал дядя Витя. — Но смысла нашего прихода это не меняет.

— Я хочу добиться замены имеющихся у знахарей мазей и препаратов на современные, — сказал я. — Но для того, чтобы представить предложение для рассмотрения коллегии, должно быть само предложение, на что можно это поменять. Желательно с клинически подтверждённым эффектом. И у меня сейчас есть такая возможность. Могу организовать клинические испытания и представить отчёт на заседании коллегии лекарей.

— Вить, он на самом деле такой бойкий? — поинтересовался он у Виктора Сергеевича. — Или просто сейчас передо мной выпендривается, а на самом деле пшик, пустое место?

— Нет, Готхард, Александр Склифосовский не пшик, — покачал головой Виктор Сергеевич. — Он настоящий молодец. Занимается сейчас обучением знахарей одной из лечебниц основам точечного применения маги. На короткой ноге с председателем коллегии Обуховым Степаном Митрофановичем. Тот поддерживает молодого Склифосовского в его начинаниях и обещал обеспечить защитой и помощью в продвижении на официальный уровень.

— Вот значит, как? — Курляндский посмотрел на меня уже по-другому, заинтересованно, не как на кучу мусора, мешающуюся под ногами. — Ты книгу мою читал?

— К сожалению, не успел, — ответил я, поставив чашку с чаем обратно на блюдце. — Виктор Сергеевич дал мне её только сегодня. Название заинтриговало, именно то, что надо сейчас, в самую точку.

— Ну давай тогда так договоримся, — сказал носатый старик, доев суп и отодвинув от себя пустую тарелку. — Ты сначала почитай, определись, что именно тебя интересует, потом приходи и обсудим детали.

— Хорошо, договорились, — кивнул я. — Постараюсь сделать это в кратчайшие сроки.

— Ни о чём мы с тобой пока не договорились, — грубо ответил Курляндский. — Вот когда ты меня заинтересуешь, тогда договоримся. А теперь ступайте, мне надо принять ванну, почитать вечерние газеты и лечь спать пораньше. Утром меня ждёт лаборатория и новый грандиозный эксперимент. Мир ещё узнает, кто такой Курляндский!

Мы не стали спорить с хозяином дома, пытаться допить чай, а просто встали и пошли на выход. Мне даже не верилось, что такое большое и важное дело наконец пришло в движение. Беспокоил только один вопрос. Пока шли по заброшенным комнатам в сторону выхода, я думал о том, что с моими сбережениями придётся расстаться, чтобы «заинтересовать» Курляндского. Покупка личного автомобиля, каким бы он ни был, откладывается на неопределённый срок.

Будет конечно смачный гонорар за обучение знахарей лечебницы «Святой Софии», но большую часть придётся теперь раздать своим помощникам. К проведению практических занятий я планировал привлечь ещё и Ивана Терентьевича и, естественно, не бесплатно. Каждый труд требует вознаграждения.

Может попробовать обратиться по поводу финансирования к Обухову? Надо подумать над этим. Лишний раз тоже беспокоить не хочется, надоедливую муху убивают скрученной в трубочку газетой. Такой мухой я тоже быть не хочу.

Глава 6

Итак, Виктор Сергеевич дал согласие участвовать в образовательном процессе. Теперь у меня есть два помощника, которые будут вести практические занятия по освоению навыков знахарями. Так скоро я свою школу организую, коллектив уже собирается. Завтра ещё к Ивану Терентьевичу подойду, может и он не откажется вести практику.

Сам он уже неплохо освоил и уверенно пользуется новой техникой. Возможно это связано с тем, что у него хоть дефектное и слабое ядро, да есть, а у подавляющего большинства знахарей изначально лишь выраженная предрасположенность к магии жизни и всё. Впрочем, сейчас это большой роли не играет, главное, чтобы он согласился со мной работать.

В портфеле ощущалась приятная тяжесть книг, которые мне выдал Виктор Сергеевич, на изучение этих трудов у меня два вечера и выходные, которые придётся полностью убить на изучение. Можно по идее сразу приступить к труду Курляндского, но без базовых знаний этого мира трудно будет понять, в ту ли сторону хочет менять препараты неуравновешенный засранец по имени Готхард, потомок рода европейских герцогов.

— Сегодня опять нас покинешь сразу после ужина? — спросила мама, глядя, как я закидываю в себя содержимое тарелки.

— К сожалению, да, — кивнул я, не прекращая жевать. Говорили мне не разговаривать с набитым ртом, опять не послушался.

— Чем будешь заниматься на этот раз? — поинтересовался отец равнодушным тоном. Они уже начинают привыкать, что у меня постоянно какие-то дела.

— Наклёвывается интересный вариант по развитию фармации, — ответил я, сначала проглотив. — Виктор Сергеевич познакомил меня с одним своим знакомым, который уже много лет назад разработал новые мази, микстуры и порошки, но попал под репрессии и живёт затворником.

— Вы ездили к безумному Готхарду? — вскинул брови отец.

— А ты его знаешь? — удивился я и отложил вилку в сторону.

— Его много кто знает, — хмыкнул отец. — Просто многие уже успели забыть. Этот чокнутый способен на многое. Только будь очень внимателен к его предложениям, далеко не всё на самом деле стоит применять в жизни. Среди его изобретений есть и такие, которые от любой клиники могут оставить глубокую воронку при неправильном хранении и использовании.

— Понял, учту, — кивнул я и задумался.

На самом деле, я так обрадовался, найдя человека, которого давно не устраивает существующее положение дел, что решил довериться ему целиком и полностью. Хотя, это не совсем так. Я же поставил перед собой план изучить его труды досконально, значит и буду этим заниматься и приеду к нему с «интересным предложением» не раньше, чем сам во всём разберусь.

Вместо семейного чаепития с невинной болтовнёй, я попросил Настюху принести мне полный кофейник и тарелку сладостей, чтобы мозги лучше работали. Сразу переоделся в домашнее, чтобы потом просто рухнуть в постель, положил перед собой обе книги и чистую тетрадь, чтобы делать в ней заметки для себя. Когда доставал тетрадь из своевременно сделанных запасов