Неправильный лекарь. Том 4 - Сергей Измайлов

— Ногу подвернули? — спросил я, ориентируясь на походку.

— Нет, господин лекарь, — сказал за него сопровождавший лет сорока, судя по внешней схожести, скорее всего сын. — На улице поскользнулся и сел на свою ногу, с тех пор еле ходит несколько шагов по дому. А точнее до туалета и обратно. В клинику идти не хотел, вот сегодня еле уговорили. И то только потому, что слегка оступился и кричал от боли на весь Невский.

— Да что ты такое городишь? — гневно опротестовал слова сына пациент. — Ну вскрикнул разок и всё!

— Ага, вскрикнул он, — хмыкнул сын. — Завывал, как сирена на полицейской машине.

— Вот болтун! — сплюнул дед и махнул рукой.

— Ладно, не переживайте, сейчас разберёмся, — примирительно сказал я. — Помогите ему разуться и уложите туда на стол.

— Будет сделано, господин лекарь, — сказал второй сопровождающий, судя по возрасту внук. Это получается три поколения пришли на приём.

Сын и внук слаженно и быстро разули главу рода и уложили на манипуляционный стол. Каждое малейшее движение левой ногой сопровождалось протяжным стоном. Вряд ли там ограничится банальным растяжением связок. Брючину подняли, носок сняли, пациент к осмотру готов.

Голеностопный сустав значительно отёчен, словно всё-таки там проблема, но при пальпации болевого синдрома нет. А вот как только я коснулся большеберцовой кости чуть ниже середины, пациент продемонстрировал распетость голосовых связок. Хоть на сцену с гитарой отправляй петь «прыгну со скалы». Вот значит где у нас проблема. Я осторожно приложил руку и начал сканировать кость.

— Как вы сюда вообще дошли? — удивился я, когда увидел странной формы перелом. — Он вообще не должен на ногу наступать!

Вопрос чисто риторический, да и отвечать мне на него никто не собирался. Лишь внук пожал плечами, но промолчал. Такого интересного перелома я ещё не видел. Верхняя часть большеберцовой кости была похожа на ласточкин хвост, а нижняя на заострённый кол. За счёт этого отломки держались на месте и не сдвинулись во время походов в туалет. Срастить такой перелом несложно, линия перелома прослеживается отчётливо, но расхождения отломков кости нет, прилежат друг к другу довольно плотно.

Я начал потихоньку проходить тонким пучком энергии по линии перелома, заставляя отломки воссоединиться. Спустя буквально две-три минуты всё было завершено. Во время процедуры пациент лишь слегка постанывал, и я не стал вызывать Корсакова, обошлось без его профессиональных навыков.

— Ну вот, можете забирать, — сказал я, обращаясь к сопровождавшим. — Была сломана большеберцовая кость, перелом без смещения, сросся полностью.

— Спасибо, господин лекарь! — первым оказался рядом внук. — Давай, дедуль, я помогу тебе встать.

— Не надо мне помогать! — резко ответил дед. — Я сам!

— Вот вечно ты так, — немного обиженно пробормотал парень. — Самостоятельный ты наш.

Пациент и правда довольно уверенно слез с манипуляционного стола, сначала осторожно ступая на ногу, потом пару раз топнул ей для уверенности.

— Ну вот, совсем другое дело, — улыбнулся он, наступая на ногу уже с полной уверенностью. — Она небось, и сама бы зажила, вон как быстро получилось. Только зря людей побеспокоили.

— Сама она у вас зажила бы, — сказал я. — Только через месяц или полтора. Так всё это время и хромали бы, если не дольше.

— Понял, значит не зря, — неохотно согласился дед. — Спасибо вам, господин лекарь! Мне с ней надо будет ещё что-то делать?

— Просто берегите, — улыбнулся я. — И по улице пока не бегать, особенно когда скользко.

— Я? Бегать? — отец семейства посмотрел на меня, как на душевнобольного. — Это даже не смешно.

— Вам виднее, — пожал я плечами. Что я с ним спорить что ли буду. — Всего доброго вам.

Больше всего за помощь меня благодарили сын и внук, сам пациент похоже был ворчливым интровертом, не способным на благодарность. Да ради Бога, для меня это не самое важное. Хотя, что уж там кривить душой, приятно, когда пациент радуется и благодарит за исцеление.

Следующий пациент привнёс разнообразия в мою жизнь. Среди множества относительно похожих друг на друга случаев, вздутая слюнная железа встретилась здесь впервые.

— Доктор, у меня это, — сказал мужчина и ткнул себя пальцем в область припухлости под нижней челюстью справа.

— Давно надулось? — спросил я, начиная осмотр. Надо исключить увеличение лимфоузла, тоже вариант.

— Уже третий день, — ответил он.

При пальпации выяснилось, что правая подчелюстная слюнная железа была значительно увеличена и плотная на ощупь. Даже лёгкое прикосновение причиняло пациенту боль.

— Ложитесь на стол, будем разбираться, — сказал я ему.

При сканировании с помощью магии я обнаружил в железе большую заполненную жидкостью полость и значительно расширенные протоки. Ну, так и есть, в устье главного протока засел небольшой камень, размеров которого хватило, чтобы этот проток полностью перекрыть. Раздробить камень на мелкие песчинки для меня не составило большого труда, содержимое кисты хлынуло наружу, в смысле в ротовую полость, заставив пациента поперхнуться и закашляться.

— Ой, мне уже намного легче! — радостно воскликнул мужчина. — А что это было, доктор?

— Слюнокаменная болезнь.

— Чего? А такое бывает? — выпучил он глаза.

— Бывает, — хмыкнул я. — И вы смогли в этом убедиться на себе лично.

— А снова такое может возникнуть?

— Может. Если вдруг начнёт снова беспокоить, надо стимулировать слюноотделение, пожевать маленькую дольку лимона, например. В ближайшие несколько дней вам предстоит это делать регулярно. А если снова начнёт надуваться, сразу приходите ко мне, не ждите пока раздует, как сейчас.

— Всё понятно, — задумчиво произнёс мужчина. Спасибо вам, буду иметь ввиду. Вот ведь как.

Пока пациент с нами прощался, в кабинет вошёл Виктор Сергеевич и демонстративно положил передо мной на стол две книги в кожаных переплётах. Одна называлась просто «Фармакология», вторая заинтересовала своим названием «Пути совершенствования современной фармакологии». Виктор Сергеевич ткнул пальцем в имя автора. Вот тут я уже удивился по-настоящему. Над названием книги было скромное почти осыпавшееся тиснение «Курляндский Г. В.»

— Это он написал, что ли? — спросил я, бережно открывая ценную книгу.

— Выходит, что так, — сказал Виктор Сергеевич, довольный произведённым эффектом. — А я и забыл даже, что у меня есть экземпляр. Он издал лет двадцать назад небольшой тираж, который