Собрание сочинений - Леонид Трефолев

1 января 1898

КРОВАВЫЙ ПОТОК

(Сонет)

       Утихнул ветерок. Молчит глухая ночь.       Спит утомленная дневным трудом природа,       И крепко спят в гробах борцы — вожди народа,       Которые ему не могут уж помочь.

       И только от меня сон убегает прочь;       Лишь только я один под кровом небосвода       Бестрепетно молюсь: "Да здравствует свобод!       Недремлющих небес божественная дочь!"

       Но всюду тишина. Нет на мольбу ответа.       Уснул под гнетом мир — и спит он… до рассвета,       И кровь струится в нем по капле, как ручей…

       О кровь народная! В волнении жестоком       Когда ты закипишь свободно — и шатеном       Нахлынешь на своих тиранов-палачей?..

22 сентября 1899

СТИХОТВОРЕНИЯ НЕИЗВЕСТНЫХ ЛЕТ

ПЕРВЫЙ ГРОМ

       Я весеннее раннее утро люблю:       Чудно всходит оно над землею родной.       И о том только бога усердно молю,       Чтобы гром, первый гром загремел надо мной.

       Оживится земля со своими детьми;       Бедный пахарь на ниве вздохнет веселей…       Первый гром, чудный гром, в небесах загреми       И пошли дождь святой для засохших полей!

       Как раскинется туча на небе шатром, —       Всколыхнется душа, заволнуется грудь…       Первый гром, чудный гром, благодетельный гром,       Для отцов и детей ты убийцей не будь!

       Никого не убей, ничего не спали,       Лишь засохшие нивы дождем ороси,       Благодетелем будь для родимой земли,       Для голодной, холодной, но милой Руси.

ВЕКОВЕЧНАЯ СТАРУХА

       Бедность проклятую знаю я смолоду.       Эта старуха, шатаясь от голоду,       В рубище ходит, с клюкой, под окошками.       Жадно питается скудными крошками.       В диких очах видно горе жестокое,       Горе тоскливое, горе глубокое,       Горе, которому нет и конца…       Бедность гоняют везде от крыльца.       Полно шататься из стороны в сторону!       Верю тебе я, как вещему ворону.       Сядь и закаркай про горе грядущее,       Горе, как змей ядовитый, ползущее,       Горе, с которым в могилу холодную       Я унесу только душу свободную;       Вместе же с нею в урочном часу       Я и проклятье тебе унесу.       Не за себя посылаю проклятия:       О _человеке_ жалею — о _брате_ — я.       Ты надругалась руками костлявыми       Над благородными, честными, правыми.       Сколько тобою мильонов задавлено,       Сколько крестов на могилах поставлено!       Ты же сама не умрешь никогда,       Ты _вековечна_, старуха-нужда!

ГЕНЕРАЛ ЕРОФЕЙ

(Легенда)

       Ерофей-генерал побеждал и карал       Пугачева в Разина Стеньку.       Получивши "абшид" без мундира, спешит       Он в родную свою деревеньку.

       Приезжает туда. Деревенька худа;       Обнищали его мужичонки,       Нагишом ходят все. Генерал с фрикасе       Перешел… на телячьи печенки.

       Он сердито сквозь строй прогонял, как герой,       Не жалея березовой рощи;       А теперь уж не то: ходит..в.??атском пальто       Генерал, преисполненный мощи.

       Он хандрит и ворчит, грозно палкой стучит,       Напевая мотивы из "Нормы":       "Суета! Суета! Жизнь не та, жизнь не та,       Как, бывало, жилось… до реформы!"

       Ненавидя толпу, он прибегнул к попу,       И, беседуя кротко с поповной,       Так он сделался прост, что в рождественский пост       И не думал о страсти любовной.

       Генерал Ерофей в пост успенский шалфей       Пил с молитвой и верою жаркой;       Но зато в мясопуст от поповниных уст       Кипятился за пенистой чаркой.

       Буйный дух в нем исчез, говорить стал на "ес"…       "Нравы наши-с… Да в том-то и горе-с,       Что прошли времена-с, позабыли о нас…       По латыни-с: О, tempera, mores!" [8]

       Генерал выпивал: Поп главою кивал,       Восклицая: "Из праха изыдем,       Обращаемся в прах!" — Снова рюмочку тррах…       Так и дальше. Все idem per idem.

       Допивая шалфей, раз вздремнул Ерофей.       Вдруг влетает волшебница-фея       И пред ним держит речь: "Чтобы силы сберечь,       Не вкушай, друг любезный, шалфея!" —

       "Как же быть мне с попом? — В онеменьи тупом,       Побледневши белее рубашки,       Генерал вопросил: — Я в отставке, без сил,       И мои прегрешения тяжки!" —

       "Человече простой, ты травами настой       Свой напиток. Есть чудные травы.       Вот рецепт мой, бери. И держу я пари:       Ты очистишь российские нравы.

       Каждый любит свое — и еду и питье.       Шнапс у немцев…. _Вас? Шпрехен зи дейч_? - [9]       У французов — клико; а тебе так легко,       Ерофей, сочинить "ерофеич"!"

       И мила и нежна улетела она —       Легкокрылая, резвая фея.       Вместо злата и лепт, очутился рецепт       В генеральских руках Ерофея.

       Он настойки вкусил — и прибавилось сил.       Заскакал, как лихой кабардинец,       И вскричал Ерофей: "Для чего пить шалфей,       Если дан мне волшебный гостинец?"

       У любого спроси: кто у нас на Руси       От гостинца сего не шатался?       Улетел в царство фей генерал Ерофей,       Но его "ерофеич" остался.

ПОХОРОННАЯ ПРОЦЕССИЯ

       При моем последнем смертном ложе       Трех друзей, не больше, соберу.       И врагов найдется трое тоже,       Если я, на радость их, умру.

       Шесть особ проводят гроб сиротский       На погост, в последний мой приют;       Поп — седьмой, восьмой — дьячок приходский       Обо мне уныло запоют.

       И еще найдется провожатый,       И при нем мне будет веселей:       Ветерок (по счету он девятый)       Прилетит ко мне с родных полей.

       А десятый — дождь с родного       Хлынет вдруг из темных облаков,       И земля дает много, много хлеба       Для таких, как я же, бедняков.

       Как дитя, закрыв спокойно очи,       Лягу спать и горе утаю;       Буду ждать, чтоб ветер с полуночи       Тихо спел мне: "Баюшки-баю!"

       Я хочу, чтоб сладки были грезы,       Чтоб постель-земля была мягка,       Чтоб меня оплакали не слезы,       А дождем весенним облака.

ПУТЕВОДНАЯ ЗВЕЗДА

       1

       Если течешь, друг мой, лето увидать,       Лето чудное, как божья благодать, —       На себя ты, дорогая, посмотри:       Взор твой ярче и отраднее зари.       Этот взор, во тьме сверкающий,       Мне напомнит небеса.       Я, больной, изнемогающий,       Вновь поверю в чудеса;       Как пустыня — степь бесплодная,       Оживет душа холодная.

       2

       Если хочешь, друг мой, осень увидать,       Если хочешь волноваться и страдать,       Если хочешь знать лихие наши дни, —       Ты мне в сердце наболевшее взгляни.       Устреми глаза лазурные       В это сердце: видишь, в нем       Есть порывы — вихри бурные,       Что шумят в ночи и днем,       Колыхая степь бесплодную       В осень тетиную, холодную.

       3

       Осень темная несет с собой дожди.       В осень темную ты солнышка не жди!       Но когда ты, голубица-чародей,       Взглянешь ласково на страждущих людей,

       Оздор_о_веют болящие,       Что шатаются, как тень,       И ослепшие, шарящие       Вдруг увидят светлый день,       И тогда, подруга милая,       Оживится степь унылая.

       4

       Эта степь — мои бесплодные мечты.       В темном омуте житейской суеты       Я плыву… плыву, не зная сам — куда?       Посвети мне путеводная звезда!       Сжалься, друг мой, над страдающим,       Озари мой путь скорей!       Маяком будь, освещающим       Тайны страшные морей,       Где пловцы погибли многие —       Духом слабые, убогие.

* Царь наш — юный музыкант — *