Волны на стене. Часть вторая. Тринадцатилетние - Соня Ергенова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глаша воспользовалась моментом и проскочила мимо мальчишки, обогнула Анн-Мари с Полем и бросилась в коридор.
– За ней! – заорал Чугунов, но Михеев схватил его за руку и отчетливо произнес:
– Оставь Полину в покое.
Глава 17. Торговый центр
В торговом центре, как было условлено, Глаша разыскала Киру. Он метался среди стеклянных витрин и, завидев Глашу, подскочил к ней со словами:
– Я мог ей помочь, понимаешь!
Глаша не сразу поняла, о чем он говорит, и пошла рядом. А Кира на ходу продолжал говорить скороговоркой:
– А я обижался и злился. А ведь я мог ей помочь. Не убегать в Лисофанже, не думать только о себе, а помочь ей! Например, попросить помощи у Доктора Бо. Он бы помог ей, он бы ее вылечил! Понимаешь?
Они обошли несколько этажей, пока Кира не высказал все, что надумал за утро. В конце концов, Глаша усадила его за столик в кафе. А Кира говорил и говорил.
У Глаши урчало в животе. Она грызла ногти и наблюдала за посетителями. Отец семейства с аппетитом ел пышную пиццу, а двое малышей неумело клевали с тарелки картошку фри и даже не притрагивались к двум огромным сандвичам на тарелке. Вскоре появилась их мама с покупками, и семья поспешила покинуть кафе, оставив после себя целый стол еды.
К столику Глаши и Киры подошла официантка, вручила меню и любезно сообщила, что в их кафе нужно что-нибудь заказать. Кира даже внимания не обратил на официантку, повествуя Глаше, как было бы, если бы Доктор Бо…
– Мы заказываем два стакана воды, – не глядя в меню, ответила Глаша и, опередив официантку, забрала с соседнего столика полные тарелки с картошкой и сандвичами. На глазах у растерявшейся официантки Глаша пододвинула себе одну тарелку, другую Кире. Потом откусила сандвич и повторила:
– Мы заказываем два стакана воды.
Опешившая официантка кивнула, решив не привлекать внимания других посетителей, и удалились. Вскоре она принесла воду, бросив на ребят недовольный взгляд.
Пока Кира ел, он молчал.
Рядом со столиками разместился музыкант: установил микрофон, расчехлил гитару и начал наигрывать незамысловатую мелодию. Мимо него проходили покупатели и кидали в чехол деньги.
– Видел? Ему бумажные кидают! – навострилась Глаша.
Кира жевал.
– Ты не хуже играешь.
Кира жевал.
Глаша встала и подошла ближе к музыканту. В перерыве между песнями она стала ему что-то рассказывать, показывая в сторону Киры, и наконец, вернулась к другу.
– Иди играй. Я договорилась. Он отдаст нам выручку.
– Я? – переспросил Кира. – Я сто лет не играл, ты чего?
– Иди играй. Нам нужны деньги, чтобы добраться до Парижа.
– Что я должен по-твоему играть? «У Курского вокзала стою я молодой. Подайте, Христа ради, червонец золотой…»? – упирался Кира.
– Хотя бы и это! – Глаша подвела его к музыканту. – Чтоб не было потом: «Если бы да кабы».
Музыкант снял с себя гитару и передал Кире, дружески похлопав его по плечу.
Кира неуверенно провел пальцами по струнам – от усилителей звук разнесся эхом по торговому центру. Ища поддержку, мальчик обернулся на Глашу. Та бодро улыбнулась и кивнула.
Кира откашлялся и зажал аккорды.
Глаша сразу узнала мелодию, как только из динамиков послышалась музыка. В большой шумный торговый центр песня ворвалась словно из другой жизни. Из жизни, когда они с Кирой свободно гуляли, спорили и смеялись, жили в Летающей квартире, готовили бутерброды, жонглировали, неожиданно выползали у Полины из-под стола и пугали ее. И мечтали о путешествии за пределы Лисофанже.
Именно тогда Кира и стал учиться играть на гитаре, потому что решил: любой уважающий себя путешественник должен иметь за спиной гитару. И разучивал эту отдающую дорожной романтикой песню, которую услышал на радиоволне. Глаше песня не понравилась. Ей не нравились мажорные ноты. Зато теперь песня ведала Глаше то, о чем девочка не хотела говорить вслух:
«Скоро будет просто поздно. Не сумеем, не успеем.
Потеряемся. Обратно не вернемся никогда.
А потом опять вокзалы, телефоны, телеграммы.
И открыть окно пошире…»
И сквозь столики кафе и витрины ей привиделась залитая солнцем Летающая квартира. И, как далекие волны Лисофанже, бежали мурашки по спине:
«А нам с тобой опять не повезло. Куда нас занесло?
Откуда мы и кто?
А мы с тобой – откуда мы и где? Куда тебе и мне?
Скорее бы домой…»
Кира взял последний аккорд и огляделся. Покупатели шли мимо, бросая редкие взгляды в его сторону. В чехле от гитары лежала пара монет. Он обернулся: Глаша утирала рукавом нос.
Глава 18. Мадам Жаккар
Они побрели прочь из Нанси. Город был невелик, и уже через полчаса по трамвайным путям ребята вышли к малоэтажным частным домам, промышленным постройкам и парковкам.
Начал моросить дождь.
– Хорошая примета уходить в дождь, – вспомнила Глаша.
Обгоняя сиреневые облака, они брели прочь от Нанси. Брели долго по мокрому шоссе, обдуваемые холодным ветром, вдыхая и пропуская сквозь себя осень, Францию, пожелтевшие поля, затянутое небо.
– Знаешь, – сказал Кира, подставляя лицо усилившемуся дождю, – тоскливо на природе, когда природе так паршиво. Хочется послать все к чертям собачьим и сгинуть где-нибудь в этих полях.
Кира с разбега пнул ногой камень, тот поскакал по обочине, по пузырящимся лужам.
Когда они в очередной раз остановились, чтобы голосовать, Глаша зачерпнула обеими руками грязь из лужи. Зажав жижу в кулаках, она медленно выпускала ее струйками между пальцев. С испачканными руками она бросилась на Киру. Тот уворачивался, отмахиваясь от Глаши.
– Кира, кем ты хочешь стать, когда вырастишь? – спросила она.
– Сдается мне, – ответил Кира, – мы уже выросли.
– И стали путешественниками!
– Бродягами, – поправил Кира.
Машин на трассе почти не было, и те немногие не останавливались, а дождь тем временем перерос в ливень.
– У меня даже трусы мокрые, – объявила Глаша, стуча зубами. – Хоть в трусы писай, чтоб согреться.
Наконец рядом с ними остановился старенький красный фиат. Глаша с Кирой в момент подскочили к раскрывшемуся окошку.
– Ребятки, как хорошо, что я вас встретила! – за рулем сидела пожилая приветливая дама. – Не могли бы вы мне помочь найти моих лошадей? Они убежали туда к лесу, – дама показала рукой за непроглядную пелену дождя.
– Конечно, поможем! – бодро отозвалась Глаша, стуча зубами.
– Что? Что она хочет? – не понял Кира.
– Привести ее лошадей от леса.
– Она с ума сошла! Под таким ливнем! – возмутился Кира, приправив фразу многосложными ругательствами.
– Я знаю по-русски, – весело рассмеялась
