Рыбацкие байки - Мирсай Амир

— Нехорошо ты, тезка, поступил! Зачем ты врал ему про «Галиябану» и Каюма?

— Ты по результату суди! Разве мы на наши жалкие удочки поймали бы таких красавцев? — он кивнул на двухкилограммовых лещей, лежавших на дне лодки.- А стерлядки? Да я в глаза не видел живую стерлядь!

Но все-таки... не мы же сами их выловили! Но дело даже не в этом. Дурное в том, что ты смеялся над добрым человеком, над его доверчивостью и простотой!

Мухаметша отмахнулся от меня:

— Святоша! Спасибо мне скажите за мою находчивость. Если над такими, как этот усач, не посмеяться, так над кем же еще прикажете смеяться?

— Отвернись на минутку, Мухаметша! — сказал Тази, занятый между тем самым важным делом. Пока мы с тезкой спорили, он делил на три части нашу неожиданную добычу.

— Кому это? — спросил Тази Мухаметшу,

— Тебе!

— А это?

— Мне!

— Прекрасно! Остальное — хозяину лодки. Возвращались домой молча, говорить не хотелось.

Да и треск мотора мешал разговору. На душе остался неприятный осадок, но я утешал себя мыслью, что еду домой с рыбой. Правда, мои домашние не поверят, что я сам ее наловил. Можно сказать, что купил — хотя... зачем говорить неправду? Не лучше ли рассказать все, как было!

С такими мыслями мы подплыли к месту высадки Мухаметши. Он выскочил на берег и, держа в руках садок со своей долей добычи, сказал серьезно:

— Братцы, никому ни слова про эту сеть, будь, она трижды проклята! Растрезвонят по всему поселку, дойдет до хозяев — тогда нам несдобровать.

Сказал и пошел. Ой, хватит ли у меня и у Тази сил долго таить наш секрет?!

НЕТ ДЫМА БЕЗ ОГНЯ

Мы подошли к своему участку. Старик Андрюшин сидел в лодке у берега и, мечтательно улыбаясь, глядел на свои удочки. Когда он увидел нас, улыбка на его лице стала теплее и шире. Он осторожно вылез из лодки и пошел к нам навстречу, держа в руке ведерко. Старик, как всегда, был с уловом. В его ведре плескались вполне приличные окуньки.

— Ого! — сказал я, чтобы подбодрить деда Андрюшина.— Рыбацкое счастье вас не покидает.

— Петр Петрович времени даром никогда не теряет! — присоединился ко мне Тази.

Довольный старик Андрюшин весь светился радостью и благодушием. Но как только он увидел в наших садках лещей-великанов и красавиц стерлядок, приветливая улыбка мгновенно сбежала с его лица— так он удивился. Оторопев, Петр Петрович не мог вначале ни одного слова выговорить. Потом овладел собой и сказал:

— Да-а-а, вот это повезло вам, так повезло! Сегодня все рыболовы жалуются, что клева нет. А у вас! Сегодня даже сам Георгий Мухтарович пустым вернулся с Волги.

— Не может быть!

— Вон сидит плачет в жилетку Толе.

Петр Петрович повернулся и пошел к своей калитке. Навстречу ему уже шли Жор и Анатолий.

— Георгий Мухтарович, Толя! — остановил их старик Андрюшин.— Загляните-ка в садки соседей! Георгий Мухтарович, они сегодня даже вас за кормой оставили!

Первым к нам подошел Анатолий, посмотрел в стал бурно выражать свои восторги. У Жора же физиономия была цвета спелого помидора, и я вспомнил строки Тукая: «Не говори, что застыдился, лучше прямо скажи, что выпил». Жор тоже заглянул в наши садки, во никаких чувств не выразил. Мне показалось лишь, что глаза его как бы спрашивают нас о чем-то. Глаза говорит, а рот молчит.

— У кого покупали? — наконец спросил Жор равнодушно.

— У рыбаков с острова!

— Оно и видно! — сказал Жор и зашагал к своей алюминиевой красотке с «Вихрем» на корме.

Дед Андрюшин тоже вернулся в свою лодку, к своим удочкам. Анатолий остался с нами. Радостное возбуждение не покидало его.

— Я думал, что вы действительно сами отличились,— говорил он, смеясь.— Но все равно: такую рыбу даже на «серебряный крючок» поймать и то большое счастье!

Мотор у Жора взревел, как раненый бык, и через минуту лодка его уже исчезла.

— В самом деле Жор без рыбы сегодня вернулся? — спросил Анатолия Тази.

— Трудно в это поверить! — сказал Толя.— Наверное, кто-то дал дороже, он и не донес рыбу до нас. Он ведь скрытный товарищ! Но сегодня, между прочим, он разговорился и такие тут сказки Шехерезады рассказывал — уши вянут! Будто бы забросил сеть в неизвестном месте (где оно, никто якобы не знает). Поехал утречком, ни свет ни заря, проверять, немного не доехал, видит, с неба спускается вертолет, цепляет передним колесом его сеть, поднимает в небо и улетает в направлении леса. И сеть с рыбой свисает с него, как нитка жемчуга!..

Анатолий весело рассмеялся и закончил:

— Крылатый витязь вытаскивает из Волги сеть с рыбой! Разве не сказка?

Анатолий посмеялся, а нам с Тази ничуть не смешно. Ведь напарник усатого рыбнадзорца что-то говорил нам о браконьерах, ловящих на Каме рыбу с вер­толетов.

— Послушай, Тази, мы сегодня что-то уже слышали о рыбной ловле с вертолета?

— Слышали! — ответил Тази с обычным для него в таких случаях железным спокойствием.

— Как ты думаешь, это правда?

— Дыма без огня не бывает.

— Чепуха! — сказал Анатолий.— Рыбацкие байки, не больше!

— А почему, собственно? Ловить рыбу с вертолета, наверное, не сложнее, чем летать в космос!

— А вы сами летали на вертолете?

— Подумаешь! Теперь любая бабка на вертолете запросто летает. Беременные женщины — и те никаких неудобств не испытывают.

— Так-то оно так! — сказал Анатолий уже без запальчивости.— Но речь идет в данном случае не о пассажире, а о летчике. Я много летал на вертолетах, знаю. Ну-ка, попробуйте зацепить что-то плавающее на поверхности реки. Во-первых, с вертолета очень трудно на глазок определить высоту. Кажется, что ты повис над водой на высоте пять метров, а на самом деле твоя высота — пятьдесят. Во-вторых, при приближении к воде от сильного ветра, который образуется при вращении винта, на воде поднимается целый ураган. А ведь тебе надо спуститься, подвести переднее колесо машины под сеть и подцепить ее. Для этого надо быть подлинным виртуозом своего дела!

Глава пятая

НЕЗВАНЫЙ ГОСТЬ

Званые гости не пожаловали. Выходной день обещал быть пустым и скучным. Впрочем, может быть, даже и лучше, что не приехали! Тем самым они освободили меня от обязанности описывать, как я их принимал и как развлекал! Вы заметили, наверное, что посидеть с приятелями за столом, поговорить, посмеяться, выпить — в меру, друзья, в меру — приятно, но писать об этом трудно и не очень-то интересно. Вряд ли читатели меня поблагодарили бы за такое описание. Тут есть какая-то странная закономерность: в жизни праздник веселая вещь, а в литературе, как правило, нудная и скучная! Почему? Кто в этом повинен? Надо будет поглубже обсудить эту тему с Фанилем. А пока...

А пока я начал с того, что хорошо выспался, вознаградив себя с лихвой за ночное бдение и утренние тревоги. Потом выкупался. После купанья — свежий, чистый и легкий — вернулся домой А дома меня уже ждала на столе наша рыба, посланная нам своенравной и капризной рыбацкой судьбой, Ей не грозила опасность остаться несъеденной, хотя званые гости и не пожаловали. Гостей нет, есть соседи. Правда, Тази не отдал мне Махмута — увел к себе, к своим гостям,— но у меня же имеются еще и мои милые соседи слева — Андрюшины. Да и своя семья тоже, слава богу, не из маленьких!

Я еще не успел пойти за Андрюшиными, как перед нашим домом остановилась моторка. Я сначала не обратил на нее внимания. Мало ли моторок подчаливает к нашему берегу. Но раздался стук калитки, я обернулся и увидел... коричневый берет на бритой голове. Дед Латып собственной персоной! Та же клетчатая рубашка с тремя карманами, спортивные брюки. Стоит и несмело улыбается. Если бы его тощие ноги не были для устойчивости расставлены шире, чем нужно, деда можно было бы издали принять за юношу спортсмена. В руке он держал садок со свернувшейся клубком щукой.

— Можно к вам?

Весь запас моего гостеприимства, предназначавшийся гостям званым, обрушился теперь на этого незваного гостя.

— Милости просим, Латып-ага! Я очень рад! Проходите!.. Вы как нельзя кстати приехали!

Жена — она уже знала о моей встрече с героем «Склероза» в поезде и забытом им плаще — присоединила к моим и свои восторги.

Дед Латып уже знал, к кому он приехал в гости, и, сев за стол, сразу заговорили о рассказе:

— Я еще тогда заподозрил, что вы автор «Склероза», но все-таки колебался. А на днях и фамилию вашу узнал. Тут уж последние сомнения отпали. Даже сказал сам себе: может быть, ты, старый плут, нарочно плащ забыл в поезде, чтобы повод для встречи был.

— Значит подвела память.

Дед улыбнулся.

— С памятью у меня теперь полный порядок. Но все же... пока не забыл... хочу тебе кое-что показать.

С этими словами он вытащил из кармана рубахи странной формы блесну с крючком. Она была не похожа ни на одну из известных мне блесен, лишь немногим напоминала «Байкал».