Ведьма и компания (СИ) - Кирилл Кащеев

не может! Не дано ему такое, бо змей же — это… — Сварг развел руки с шестом. — С змеем драться — все едино, что с горой бодаться: себе голову разобьешь, а ее с места не сдвинешь! Смотри при змеевых слугах такого не ляпни. Они, знамо дело, над дуростью твоей посмеются, а потом за непочтение шкуру у тебя со спины спустят, хорошо если вовсе не прибьют.

— А в стойбище поговаривают… — начал парень.

Врет? Или вожак вовсе, как говорят змеи, гребнем съехал, что такие разговоры дозволяет?

— А еще в стойбище поговаривают, что нелюдь ты, парень, поганая, и что вас с мамкой прибить надобно! — перебил его Сварг.

— Так они б и прибили, коли б могли. — губы парня вдруг растянула самая настоящая, ледяная змеиная усмешка, а глаза коротко блеснули золотом. — Выходит, правду бают?

— Так и я б тебя прибил… ежели б мог. — буркнул Сварг и не собирая разбросанной по тропе рыбы, пошел прочь.

— А сдается мне, что можешь! Вот только ты и можешь, дядька! — крикнул ему вслед Катигорошек, но дядька не оглянулся. — Да погоди ты, дядька! Мамка тут снадобья передала…

— Вот и иди с ними… змею под хвост. — бросил дядька, ныряя в подлесок. Быстрым тревожным шагом он топал через лес — каждая сухая ветка сейчас хрустела под ногами, так что выследить его было вовсе не сложно. Что делать, если парень последует за ним, он не знал. И что делать теперь, не знал тоже.

— Бросать все и бежать! — чуть не кувырком он выкатился на небольшую полянку. С высоты та полянка была не видна, все прикрывали разросшиеся кроны деревьев, разве что торчала между ними небольшая округлая скала, словно бы оторванная от круч над рекой да невесть какой силой заброшенная посередь леса. Бурлил родничок, заботливо прикрытый деревянной крышей, в хижине-саже хрюкали отловленные на охоте кабанята, да паслась на привязи коза. Вкопанный в землю сруб ждал вернувшегося с охоты хозяина, а пещерку в скале, ту, где хранилось все самое главное, самое важное прикрывал тяжелый валун. Старый Сварг обвел такое налаженное, такое привычное хозяйство мрачным взглядом.

— Как он мог узнать? Как? — он яростно стиснул кулаки.

Никто не знал, в мыслях не держал, а и подумал бы, так сам бы дурную думку прогнал, твердо зная — невозможно человеку убить змея крылатого! Нет у людей такой силы, а значит, и догадок таких быть не может!

— Это потому что я с ним на равных бился? — позабыв степенность, Сварг метался по поляне как переполошенная девка. Змееныши завсегда были сильнее людей, потому и парень с мамкой своей живые, иначе прибили бы их давно. А может, не парень вовсе догадался, а мамка его? Она баба не простая. Раньше-то Ведающим завсегда личико портили, чтоб змей не позарился, не забрал. А тут случись же такому — старую Ведающую ледоходом унесло, новая без наставницы в Силу вошла, девчонкой совсем была. Как сунулись к ней с ножами каменными, так и пообещала голод разом со слабостью живота всему племени устроить, только тронь ее. Прятали ее от змеевых слуг, а все недоглядели. Потому и злобствовал на нее вожак, что без Ведающей племя оставила, и как вернулась, еще и со змеенышем в животе, злобу переломить не сумел. Другую бабу Ведающей назвал, только Ведающих не вожак выбирает, а река да остров на ней, да Макошь Матушка. Могла мамка Катигорошкова догадаться, могла… Все едино не могла! Не с чего ей! Никто не знал, не видел, и следов не осталось! Следов, да…

Сварг кинулся в обход скалы. Бежать было недалече. Еще одна полянка, только начавшая «затягиваться» порослью молодых деревьев — словно все старые исполины враз исчезли с нее, то ли вырубленные, то ли выжженные — пряталась всего в паре шагов за скалой с пещерой. Сварг раздвинул кусты… и замер. Поляны не было. Вместо нее красовалась наполовину разрытая яма, а из ямы торчал череп. Огромный череп. Череп крылатого змея.

Сварг повел безумным взором по просвечивающимся сквозь землю позвонкам.

— Я рыбу собрал, дядька Сварг. И отвары все ж возьми, мамка старалась, варила.

Сварг развернулся на пятках и ударил, целя прямо в сердце возвышающегося над ним парня. Нож странно — тускло и страшно — блеснул на солнце. Зрение, на которое так жаловался старый Сварг, не подвело, ударил он метко. Подвела сила рук. Все же не мог он биться с настоящим змеенышем вровень. Катигорошек сомкнул пальцы у старика на запястье, Сварг напрягся изо всех сил, мышцы его вздулись буграми, жилы на шее напряглись… он протяжно застонал, опускаясь на колено под непреодолимым напором. Змееныш вынул нож из ослабевших пальцев. И зачарованно уставился на темное лезвие.

— Ох ты ж! Им змея убил, дядька? — и не дожидаясь ответа уселся на землю, баюкая нож на руках точно баба — мальца.

— Ты как… узнал? — упираясь руками в землю и тяжело дыша, простонал Сварг.

— Что? А, это… — парень бросил беглый взгляд на полураскопанную яму и снова зачарованно уставился на нож. — Нашел. Как первый раз от мамки вязанки с травами к тебе тащил. Земля тут странная, любопытно стало.

— Так это ж было… — Сварг растерянно посмотрел на собственные пальцы. — Почитай, полруки весен назад!

— Ну так говорил же я, что не подсыл! — парень медленно провел по ноздреватому, иззубренному лезвию ножа и счастливо сунул порезанный палец в рот. — Острый! Прям как змеевы каменные топорики.

— Говоришь, еще тогда? Дай! — дядька Сварг властно протянул руку к ножу. И нетерпеливо повторил. — Давай, давай! Тебе он против змея не поможет!

— Тебе ж помог. — неохотно расставаясь с ножом, пробурчал парень.

— Мне… — усмехнулся дядька. — Змей молодой был, дурной, да залетный. Ты ж, небось, на нашего Повелителя нацелился? — и получив кивок, поинтересовался. — А зачем?

— А надоел он мне! — задиристо ответил парень, но увидев кривую усмешку старика помрачнел и отвернувшись, пробурчал. — Помирает племя. Вожак еще не видит, а я… а мамка… видит. Баб меньше, малых и вовсе об ту зиму ни одного не выжило. А нынешнюю подать как отдадут, так и вовсе опосля холодов никого не останется.

— Жалеешь их? — яду в голосе старика было как у разозленной гадюки. — А они тебя с мамкой не жалели!

— Чего нас с мамкой жалеть — мы сильные. — искренне удивился Катигорошек. — Нам за племя и решать, коль у них самих силы нет.

— Они вас даже за соплеменников не держат!

— Мелкие они, меня держать. — усмешка парня стала снисходительной. — Я решаю.

— Все с тобой ясно…