Первые шаги - Алексей Анатольевич Федорочев

— В какое село?

— В Заливку. Всего-то в двух верстах отсюда.

Захотелось грязно выругаться. Помощь была буквально в двух шагах.

— А мы знали? Нам приказали сидеть здесь, ждать вас, мы и сидим. Да и раненый у нас.

— Мля, пристрелить надо этого придурка Борисова! Мало того что приказ передал с опозданием, так еще и гражданских бросил. Урод!

Веселый старшина подошел к нам, посмотрел на забинтованного Шамана, на нас, сплюнул и выматерился.

— Ребят, простите, но у меня приказ. Сейчас здесь приберем и доставим вас в лучшем виде. Пока потерпите. Что-нибудь нужно?

— Воды бы… — робко подала голос Наталья.

— Сейчас сделаем. Мошковцев, организуй воды погорельцам, и вообще!‥

От кучки бойцов отделился один и направился к машине, откуда достал канистру воды и выдал нам со словами:

— Только это… всю не тратьте, нам еще тоже надо будет.

Тем временем прибывшие деловито снарядились в балахоны и занялись организованной мародеркой — не чета нашим дилетантским потугам. Найденное оружие складывали на один расстеленный брезент, личные вещи, документы и деньги — на другой, всякое пригодное к дальнейшему использованию барахло — на третий. Убитых относили в центр лагеря, в одно место. Туда же бросали всякий хлам и мусор.

Наташу затошнило, а я внимательно наблюдал за процессом. Мне в этом мире теперь жить. К чести работающих, никакого глумления над поверженными не было. Просто противное дело, которое надо сделать. Вообще я заметил, что в команде были только степенные пожилые мужики, явно повидавшие в жизни многое. Часа два продолжался этот жуткий конвейер, но всему приходит конец. Закончив, старшина скомандовал:

— Отбой, славяне!

К этому моменту бывшее место лагеря представляло из себя небольшой курган с перепаханной вокруг землей. Командир вызвал кого-то по рации, и все дружно отошли к машине. Пока бойцы упаковывали хабар и приводили себя в порядок, старшина подошел к нам.

— Вы, ребята, это… зла не держите. Про Борисова, что вас здесь оставил, я куда надо сообщу, его там вздрючат. Нате вот, возьмите. — И он сунул нам по небольшой стопке купюр.

— Зачем нам? — попыталась отказаться Наташа.

— Ну как же, барышня… Вам теперь документы новые справлять, обувку… Багаж опять же весь потерялся. Берите. Я ведь понимаю все. Попали как кур во щи… Раненому вашему я в карман положу. — Он действительно вложил в нагрудный карман Шамана деньги.

— Спасибо… — только и смогли пролепетать мы.

— Сейчас погрузимся, дождемся погребения, да и отправимся.

Что он понимал под погребением, я понял только спустя минут пять. С севера прилетела одинокая фигура в МБК, покружилась над местом, да и пульнула фаерболом в курган.

Не, я, конечно, знал, что огневики круты, но чтоб настолько… А ведь я так же бы мог, наверное…

Еще через пять минут лишь оплавленное пятно на земле да невыносимая вонь напоминали о произошедшем здесь побоище. Волковские сняли фуражки, кое-кто перекрестился, провожая павших.

А я в душе ликовал. Почти до самого конца я опасался, что убитых как-то будут фиксировать, хотя бы фотографировать для последующего опознания. Но пронесло, и наш финт с подменой Шамана остался нераскрытым. Почему я так привязался к этому парню — и сам не мог себе объяснить. Наверное, потому что это был первый спасенный мною в этом мире человек, и я чувствовал ответственность за его судьбу…

Прекратив самокопание, отправился на погрузку. Волковские по возможности удобно разместили нас в кузове грузовика, и мы наконец отправились в путь.

Заливка оказалась большим селом, где нас сначала завезли в больницу, а потом сдали на руки участковому. Проследив за устройством Шамана, я предупредил доктора о вколотых препаратах и что пациент одаренный.

— А как зовут-то хоть его? Что в карте написать?

Тут-то я и осекся. Шаман и Шаман, а вот имя-фамилию я и не знал никогда.

На помощь пришла Наталья:

— Да мы ж незнакомы с ним. Только и слышали, что зовут Аликом вроде.

— Ладно, придет в себя — узнаем. Идите уже, а то самих впору здесь оставлять, — с таким напутствием доктор передал нас в цепкие лапы администрации.

Совсем нестарый участковый реально оказался от слова «участие». Представился, напоил нас чаем с бутербродами и только потом стал расспрашивать. Первой слово взяла Наталья.

— Меня Натальей зовут… ну то есть Иванова Наталья Сергеевна, а это племянник мой Геша, Иванов Геннадий Аркадьевич, сын брата. Живем в Каспийском, я там работаю, а Гешка в интернате учится. Решили на Пасху родне сюрприз сделать, да вот что вышло. К знакомому проводнику в поезд «Москва — Баку» напросились, а тут вот… И главное, гады, мало что с поезда сняли, так и документы отобрали, обувь, гостинцы, всё… — Пущенная слеза дополнила рассказ.

Хорошо, что участковый смотрел в этот момент исключительно на Наталью: умытая, с растрепанными мокрыми волосами, в живописно разорванной одежде, она была чудо как хороша. Удалось скрыть от его взгляда мои квадратные глаза и отвисшую челюсть.

Вот это настоящая женщина! Врет как дышит.

Ну, я ей рассказал вкратце про свои обстоятельства, без подробностей, все-таки куковали мы с ней вдвоем долго, но ничего такого не обсуждали.

А полицейский все расспрашивал и расспрашивал Наталью на предмет нашей с ней биографии, пока она не взмолилась:

— Николай Степанович, можно нам хоть справочку, а? А то ведь ехать как-то надо, да и замордуют потом в паспортном столе, штраф неподъемный выпишут…

Участковый уже давно «поплыл», глядя на девушку, но продолжил свое дело:

— На действия волковских жалобу писать будете?

Знать бы еще, какой ответ правильный…

А Наталья не подвела: уставилась на стража порядка своими красивыми глазами, хлопнула ресницами и спросила:

— А надо? Николай Степанович, миленький, вы скажите, как вам проще будет, мы ведь все понимаем…

Участковый как-то выразительно замялся, и я сразу понял: жалобы не будет. Решил подать голос:

— Тёть Наташ, ну что нам жалобы-то слать, это ведь еще задерживаться придется, а я домой хочу. Наприключались уже…

Обрадованный полицейский сразу подсунул нам бланки отказа от претензий, выдал бумагу и ручки для заявлений.

— Вы, молодые люди, все, что с вами случилось, опишите с подробностями, и что паспорта утеряли. А я пока звонить буду. — И начал накручивать диск телефона. Я уж и забыл, как эта древность выглядит.

Пока Николай Степанович говорил по телефону, мы с Натальей старательно выводили свои каракули. Сначала я заморочился насчет почерка, но потом плюнул и стал заполнять бланк как есть. Дальше Сибири не пошлют. Хорошо еще по разным углам не рассадили и я смог списать с «теткиного» заявления «свои» данные.

— Да-да, уточните, пожалуйста…. Работает такая?… А копию паспорта вышлете?…Да ничего не случилось, жива, все в порядке, паспорт утеряла,