Первые шаги - Алексей Анатольевич Федорочев

я занимался мужчиной, женщина пришла в себя. Оставив на нее заботу о костре и раненом, снова отправился на развалины в поисках одежды и съестного.

Неясный стон привлек мое внимание. Осторожность во мне поборолась с инстинктами лекаря — и проиграла. Полез на звук. Найдя его источник, не поверил своим глазам! Стонал мужчина в форме алиевского клана с кошмарным обрубком на месте ноги и раной посередь груди.

А вот и Шаман. Только одаренный может жить с такими повреждениями.

Обрубок был перетянут жгутом, который кто-то успел наложить в этой мясорубке. Судя по трупам, Шамана прикрывали несколько бойцов, убитых чистильщиками Волковых. Передо мной встал в полный рост извечный вопрос: «Что делать?» Новый короткий стон заставил меня действовать.

Мне одинаково безразличны были и Волковы, и Алиевы, но бросить без помощи человека, исполнявшего свой долг, я был не в силах.

Так, здесь я с ним ничего не сделаю.… Надо подтащить его хотя бы к костру.

Ухватив раненого под мышки, попытался сдвинуть его с места. Ни хрена. В Шамане было килограмм сто десять, а сил в моем тринадцатилетнем теле — всего-то ничего.

Пришлось звать женщину на помощь. Вдвоем мы кое-как дотащили его к нашей стоянке, и я занялся осмотром. На удивление, рана на груди оказалась несмертельной. Пуля попала в какой-то медальон и отклонилась в сторону, а дальше явно ударилась о ребро и застряла в теле. Как мог прочистил рану и заткнул тампоном из стерильного бинта. Обезболил последним оставшимся шприц-тюбиком. Как подступиться к его ноге, даже не представлял. Пациент все еще дышал. За нами никто не ехал.

Будь со мной сила, я достал бы его пулю и зарастил рану без особого труда. Тем более что пациент тоже одаренный. Его источник сам стремится к регенерации тела, но что, черт побери, делать мне сейчас? Без силы? Без инструментов? Без лекарств? Без помощи?

А будет ли помощь? Вот приедет похоронная команда и прям сразу бросится лечить! Лопаты только помоют! Сам-то себе не ври… Грохнут его окончательно, да и прикопают со всеми… Жалко парня, совсем еще молодой.

А если?‥

Безумная мысль захватила меня. Я, как сумасшедший, бросился в лагерь. Отыскал место, где чистильщики меня чуть не шлепнули, нашел оторванную ногу.

Да, я знаю, что время уже вышло, знаю, что нестерильность и все такое! Знаю, что лишился источника.

Но Шаман-то — нет!

Сейчас, пока не прошло десяти часов с момента ранения, его источник работает на максимуме, пытаясь вернуть потерянную конечность. Еще примерно десять часов спустя, источник бросит все силы на рубцевание раны, а по прошествии суток полностью заглохнет. Потому и не стали возиться с ним бойцы Волковых, что шансов найти оторванную ногу и успешно приживить ее у них почти не было, а у калек источник почему-то отказывается работать. А так бы никто не стал уничтожать такой полезный ресурс. Но у них не было меня! Целителя, пусть и бывшего.

С ногой наперевес и двумя аптечками, снятыми с трупов, я появился у костра. У женщины отвисла челюсть и округлились глаза. До этого момента я думал, что такие лица бывают только в аниме.

— Как тебя зовут? — очень своевременно решил познакомиться я.

— На-на-талья… — не с первой попытки выговорила она.

— Наташа, я сейчас приведу его в чувство и сниму жгут. Твоя задача — плотно прижимать ногу. Справишься?

— ?‥

— Блин… что неясного: плотно прижимаешь и держишь!

— Я по-попробую… — Наталья решила не спорить с сумасшедшим в моем лице.

А обстановочка-то как располагает! Ночь, звезды… кровь, трупы, двое раненых и я с оторванной ногой под мышкой. Р-р-романтика!‥

Аккуратно промыв водой срезы (скорее, обрывки), приставляю ногу к обрубку, ослабляю жгут и с помощью Натальи фиксирую всю композицию. Вкалываю Шаману противошоковое и стимулятор. Боец медленно приходит в себя. Вижу, как ручейки его силы устремляются к ране и затухают.

— Так, боец: не спим, а то не проснемся! Силу направлять умеешь?

Шаман тупо пялится на Наташу, силясь понять сквозь боль, что происходит. Слабой пощечиной привожу его в рабочее состояние.

— Силу направляешь в правую ногу. Концентрируешься, как будто пробку выбить хочешь!

Пациент явно что-то понял, но направляет силу не к ноге, а к груди. Еще одной пощечиной возвращаю его внимание.

— Я сказал — к ноге! Ты ногу потерять хочешь?!

Опа, дошло; вот что пендель животворящий делает…

Шаман тужится, преодолевая боль. Несмотря на серьезность ситуации, так и тянет сказать, что тужиться надо в другом месте. Просто многим проще представить процесс напряжения силы как напряжение мышц. Наталья держит его ногу и смотрит на нас широко раскрытыми глазами.

Точно ей в аниме надо.

Шаман периодически отвлекается, но на этот случай у него есть я. Пощечинами, уколами и угрозами заставляю его делать то что нужно. Ближе к рассвету кровоснабжение ноги восстанавливается, и регенерация идет бешеными темпами уже без нашего участия.

Медики оказались бессильны перед желанием пациента жить…

Даю знак Наталье, и мы дружно валимся на землю.

— Он выживет?‥ И поправится?‥ — сиплым шепотом спрашивает девушка.

— Теперь — да. И даже одаренным останется.

Неожиданно Наталья дергается, всхлипывает и начинает завывать раненой белугой. Стресс последних суток выходит безобразной истерикой. Из последних сил подползаю к ней, обнимаю, глажу, шепчу что-то успокаивающее. Так в обнимку мы и засыпаем прямо на холодной земле.

Утро встречает нас пением птиц, солнцем в глаза и полным отсутствием обещанной помощи. Проверяю своих пациентов. Шаман тяжело дышит, щеки ввалились, нога выглядит безобразно, но в силе все воспринимается совсем неплохо. Регенерация замедлилась, но продолжает работать. Источник пульсирует часто, но ровно, без перебоев. Рана на груди почти затянулась и выглядит лучше.

Второй мой пациент за ночь умер.

Как же так?‥ Сука, почему так?!

Стою над телом неизвестного мужчины и бессильно сжимаю кулаки.

Как же так?‥

Понимание, что в случившемся я не виноват, что у меня не было ни оборудования, ни лекарств, что у раненого, видимо, были внутренние повреждения, незаметные при осмотре, помогает слабо.

Соберись, тряпка!

Приказ, отданный самому себе, помогает взять себя в руки. Все верно. У меня на руках остался раненый Шаман, который идет на поправку, но которого может прибить где-то задержавшаяся похоронная команда. Остались босая и почти раздетая девушка и полный воз личных проблем, включая отсутствие денег, документов и вещей. Тяжело вздыхаю и отправляюсь в очередной раз на мародерку.

— О, Серый, гляди: артисты погорелого театра на выезде! Гастроли сусликам даете?

На придумывание достойного ответа нет ни сил, ни желания.

Весело балагурящие бойцы выпрыгивают из кузова прибывшей машины и тут же кривятся, обозрев поле деятельности.

— Э, погорельцы — вы что, так всю ночь и день тут и сидели? А чего в