Игра в ложь. Я никогда не… - Шепард Сара

Лорел с грохотом сбежала вниз по лестнице, держа в руках целый ворох вещей. Большую спортивную сумку, туфли и небольшой бежевый клатч она сунула Эмме. Внутри оказался тот же голубой кошелек, iPhone Саттон, несколько ручек и карандашей, тушь для ресниц и новенький iPad. Эмма едва удержалась, чтобы не вытаращить глаза. Еще пару дней назад она и подумать не могла, что будет держать в руках такой дорогой планшет.

– Живее! – поторопила их миссис Мерсер, уже открывшая входную дверь.

Лорел поспешила к выходу, ключи от машины с серебряным брелоком позвякивали в ее руках. Эмма надела туфли и кинулась за ней, подозревая, что в противном случае миссис Мерсер просто вытолкает ее наружу, воспользовавшись стоявшим в углу декоративным веслом.

Стоило Эмме оказаться на улице, как ее снова охватила паника. Вокруг кипела жизнь: на лужайке напротив разбрызгивали воду оросители, на обочине дороги целая толпа малышей ждала школьный автобус. Лорел быстро шагала по подъездной аллее, изредка оглядываясь на Эмму.

– Сегодня ты придумала особенно дурацкую историю, – сообщила она, нажимая кнопку сигнализации на ключе. Раздался пронзительный писк, затем щелчок – это отключилась блокировка дверей на черном Folkswagen. – Потерянная сестра-близнец? Как тебе такое только в голову взбрело?

Эмма посмотрела по сторонам. Как же ей хотелось, чтобы сейчас на тротуаре появилась Саттон с извинениями и объяснениями и все уладила! Но чуда не случилось. Пчелы роились над кустами. Грузовик, полный саженцев, проехал мимо. Снежные вершины гор сверкали на солнце. Где-то там был Каньон Сабино.

– Земля вызывает космос. Прием, прием! – пропела у нее над ухом Лорел. Эмма обернулась и тут же получила маленький белый конверт. На лицевой его стороне было крупно написано имя Саттон. – Лежал под «дворником». У тебя появился еще один анонимный поклонник?

Не слушая ее, Эмма вертела в руках конверт. Стоит ли открывать письмо, адресованное Саттон? Впрочем, выбора не было: Лорел не сводила с нее глаз, жуя жвачку прямо над ухом Эммы.

– Может быть, дашь мне немного места? – покосилась на нее Эмма. В конце концов, Саттон наверняка сказала бы то же самое.

Лорел фыркнула и отступила на шаг. Подцепив ногтем край, Эмма вскрыла конверт, и из него выпал разлинованный тетрадный листок.

«Саттон мертва. Продолжай игру… или присоединишься к ней».

Эмма огляделась, но вокруг все так и дышало миром и покоем. На углу как раз остановился автобус, и малыши шумно занимали свои места. Когда они наконец расселись, двери закрылись с ужасающим скрипом.

– Что пишут? – поинтересовалась Лорел.

Скомкав послание, Эмма едва слышно выдохнула:

– Ничего особенного.

– Тогда залезай, – Лорел поморщилась и открыла дверцу.

Эмма послушно забралась внутрь и села, уставившись прямо перед собой. Сердце билось так сильно, что, казалось, вот-вот выскочит из груди.

– Ты какая-то странная, – заметила Лорел, занимая водительское кресло и заводя машину. – Что с тобой сегодня?

Стоило ей произнести эти слова, как перед глазами у меня поплыли круги и пятна. В ушах грохотало. «Что с тобой сегодня?» – эхом звучало в моей голове снова и снова; слова накатывали волнами, становясь громче и громче. Перед глазами возникло лицо Лорел, только она сидела не в машине, а в темном гроте, и пятна отраженного от воды света плясали на ее лице. Губы дрожали, в глазах стояли слезы. Что с тобой сегодня? Что с тобой сегодня? Слова были подобны колокольному звону.

И тут в моей памяти будто вспыхнул тусклый огонек; потом еще один, но уже ярче. Вспышки следовали одна за другой все чаще, из них, как из костяшек домино, начинал складываться узор. Картина из прошлого. Воспоминание.

Через секунду я вспомнила, при каких обстоятельствах Лорел в прошлый раз спросила меня: «Что с тобой сегодня?» И это было только частью вернувшихся ко мне воспоминаний…

9. Подражание – высшая форма лести

– Вечеринку объявляю открытой! – я эффектно появляюсь из-за камня, за которым переодевалась в серебристое бикини: ноги идеально гладкие, на лице ни прыщика, волосы блестят в свете огней. Все внимание приковано ко мне.

– Да ты горячее этих источников, – Гаррет пожирает меня глазами.

– Я знаю.

Гаррет привлекает меня к себе, и мы вместе спускаемся к теплой воде бурлящего источника – главного секрета спа-курорта в Клейтоне, доступного только самым богатым туристам. Нам нельзя находиться здесь, но кого это останавливает? Мои друзья всегда находят способ получить желаемое.

– Иди к нам, – зовет Мадлен. Волосы у нее собраны на макушке в небрежный пучок, руки изящные и сильные благодаря многолетним занятиям балетом и пилатесом. В воде они особенно красивы, влажная кожа тускло поблескивает, притягивая взгляд. Made всегда выглядит чуть-чуть лучше меня – это ужасно раздражает. И стоит она близко к Гаррету. На мой взгляд, даже слишком близко. Не могу сказать, что ревную – и Мадлен, и Гаррет прекрасно понимают, что я их со свету сживу, – но приятнее, когда все его внимание принадлежит мне.

Мы вместе всего два месяца. Все уверены, что я встречаюсь с ним из-за его потрясающей фигуры (как же он хорош, когда дежурит на вышке у бассейна!), славы лучшего футболиста школы или возможности каждую весну ездить с его семейством в Кабо-Сан-Лукас[5], где у них дом. Но истинная причина кроется в том, что Гаррет пережил… травму. Этим он отличается от других мальчиков, возомнивших о себе бог весть что только потому, что их жизнь прекрасна и лишена происшествий.

Я втискиваюсь между ними, одарив Мадлен прохладной улыбкой.

– Признайся, Made, ты ведь не позволяла себе ничего лишнего в мое отсутствие? Напоминаю, что это мой парень, а то вдруг ты опять его с кем-то перепутала.

Мадлен краснеет. История, на которую я намекаю, приключилась не так давно. На одну из вечеринок она пришла с весьма смазливым брюнетом из соседней школы. Они целовались, а потом Made на минутку прервалась, чтобы сходить к стойке за напитками. Вернувшись, она снова упала в его объятья, и они продолжили обжиматься… Только на месте брюнета уже был блондин. Прошло несколько минут, прежде чем Мадлен сообразила это. И этого никто не заметил. Никто, кроме меня. Честное слово, иногда кажется, что Мадс решила пойти по стопам Линдси Лохан: начать красиво, а потом пуститься во все тяжкие и сломать себе жизнь.

Легонько хлопаю подругу по плечу и показываю, как зашиваю себе рот и крепко завязываю узел:

– Не переживай, я никому не скажу.

Источник ждет, и я соскальзываю в его бурлящую воду. Большинство девушек предпочитают спускаться в этот бассейн медленно, вздрагивая и вскрикивая, когда их обдает горячей волной. Я не из их числа. Лучше нырнуть с головой, тогда тепло окутывает тебя от макушки до пяток.

Следующей из-за камней появляется Шарлотта. Она закутана в розовый махровый халат, который постоянно одергивает, закрывая бледные пухлые ноги. Мы дружно приветствуем ее, но тут к бассейну выходит Лорел. Завидев меня, она начинает истерически хихикать, а у меня от раздражения сводит пальцы ног под водой. Как она здесь оказалась? Я ее не приглашала.

Прежде чем я успеваю задать вопрос, у Гаррета звонит телефон. Он смотрит на экран.

– Это мама. Придется ответить, – мягко говорит он мне и выбирается из воды. – Алло?

Я провожаю его взглядом, но вскоре он исчезает за деревьями.

– Гаррет иногда такой маменькин сынок, – шутливо замечает Мадлен.

– Ничего удивительного, – вмешивается Шарлотта, присев на камень недалеко от источника. – Я имею в виду, когда мы с Гарретом были вместе…

Перебиваю ее, не давая начать монолог на тему «я лучше знаю твоего бойфренда, потому что раньше он был моим»: