Окно в вышине - Рэймонд Чандлер

— Хенч, брось пистолет, — приказал я.

Его удивленные черные глаза смотрели на меня уже вполне трезво.

— Это не мой пистолет, — сказал он, все так же держа его на ладони. — Мой — кольт-0,32, близкого боя.

Я протянул руку, и он спокойно отдал мне оружие. Сел на кровать, потирая рукой макушку. Лицо его перекосила гримаса.

— Ах, черт, — прошептал он раскачивая головой и весь дрожа.

Я понюхал пистолет. Да, из него стреляли. Я вынул магазин и пересчитал патроны, головки которых были видны в дырочки сбоку. Их было шесть. Еще один в патроннике. Итого семь, а пистолет, кольт-0,32 был восьмизарядный. Итак, если только его не разряжали, то выстрел был произведен. Это совершенно точно.

Морковный человек, наконец-то справившийся с блондинкой, сидел теперь в кресле и потирал ладонью царапину на щеке. Он был совершенно вне себя, его зеленые глаза метали молнии.

— Надо обязательно вызвать полицию, — сказал я, — из этого пистолета был произведен выстрел, а как раз в это время в квартире напротив убили человека.

Хенч тихо и очень убедительно проговорил:

— Послушай, друг, ведь это точно не мой пистолет.

Блондинка сидела в кресле, театрально всхлипывая и привычно кривя рот. Морковный человек тихо вышел из комнаты.

9

— Убит выстрелом в рот из пистолета среднего калибра, гладкой пулей, — сказал полицейский следователь Джесс Бриз, подбросив на ладони пистолет, который Хенч не признавал своим. — Пуля прошла вверх и вероятно сидит в задней стенке черепа. Убийство произошло часа два назад. Труп еще не окоченел, хотя лицо и руки уже холодные. Сначала его ударили чем-то тяжелым по голове, вероятно, рукояткой пистолета. Мальчики и девочки, я понятно излагаю?

Зашуршала газета, на которой он сидел. Он снял шляпу, отложил ее в сторону и принялся вытирать платком лицо и макушку. Белесые волосы, в небольшом количестве сохранившиеся вокруг огромной лысины были мокры и темны от пота. Плоская панама почернела от солнца, вероятно, он пользовался ею уже не первый сезон.

Это был крупный мужчина с небольшим брюшком. Одет он был в голубую, из грубой материи спортивную куртку, которая обтягивала его могучие, шириной едва ли не в добрый гараж, рассчитанный на два автомобиля, плечи. Рубашка с открытым воротом, белые брюки с тонкими голубыми полосками и коричневые с белым туфли. Через распахнутую на груди рубашку были видны рыжеватые волосы.

Ему было лет пятьдесят, и единственное, что выдавало в нем полицейского — спокойный, неколебимо-твердый взгляд немигающих, выпуклых, бледно-голубых глаз. Конечно, сам по себе этот взгляд нельзя было назвать оскорбительным, но всякий, кто не был полицейским, посчитал бы его таковым. Под глазами, на щеках и на переносице было множество веснушек, рассеянных, словно минные поля на военной карте.

Мы сидели вчетвером в квартире Хенча. Дверь была заперта. Хенч надел рубашку, и теперь пытался завязать галстук непослушными, дрожащими пальцами. Девушка лежала на кровати, обвязав голову какой-то зеленой тряпкой и укрыв ноги коротенькой беличьей шубкой, сбоку лежала сумочка. Осунувшееся лицо, приоткрытый рот — она все еще не вышла из шокового состояния.

Запинаясь, Хенч заговорил:

— Хорошо, пусть будет по-вашему, и этот парень убит из пистолета, который был у меня под подушкой. Но ведь это же не мой пистолет. Зачем выдумывать напраслину?

— Допустим, — сказал Бриз, — но как он к вам попал? Кто-то стащил ваш пистолет и подсунул вам этот. Когда это случилось и какой пистолет был у вас?

— Примерно в половине четвертого мы пошли перекусить в закусочную на углу, это вы можете проверить, и, должно быть, забыли запереть дверь. Перед этим мы раздавили бутылочку, слушая по радио бейсбол, а когда выходили, наверное, здорово шумели. Точно не помню, но кажется, дверь не заперли. Ты не помнишь? — Он посмотрел на девушку, бледную и так же неподвижно лежащую на кровати. — Ты не помнишь, дорогая?

Девушка молчала и даже не взглянула на нас.

— Устала, — сказал Хенч. — У меня был кольт-0,32. Калибр тот же самый, но только у меня был не пистолет, а револьвер. На рукоятке у него еще была небольшая щербинка. Он достался мне года три — четыре назад от одного еврея, по имени Моррис. Мы с ним вместе работали в баре. Конечно, разрешения на него у меня не было, но ведь я им не пользовался и даже никогда не брал с собой.

— Такие птицы, как ты, надравшись, рано или поздно хватаются за оружие. Когда-нибудь это должно было случиться, — сказал Бриз.

— Черт побери. Мы ведь совсем не знали этого парня, — сказал Хенч.

Наконец он повязал галстук, очень плохо, конечно. Его трясло и он заметно трезвел. Поднявшись, он взял лежавшую на кровати куртку, надел ее и опять сел на стул. Я смотрел, как он дрожащими пальцами закуривал сигарету.

— Мы ведь ничего про него не знали, не знали даже его имени. Два — три раза я встречал его в коридоре, но мы никогда не разговаривали. Я даже не знаю, тот ли это парень.

— Да тот самый, — сказал Бриз. — А теперь расскажи-ка про этот бейсбол.

— Он начался в три, — сказал Хенч, — и продолжался до половины пятого или чуть дольше. Мы вышли в половине четвертого и пропустили одну — две подачи, не больше. Значит, нас не было минут 20–30. Не больше.

— Я думаю, что он был убит до того, как вы вышли, — сказал Бриз. — За шумом радио вы не слышали выстрела. Уходя, вы не заперли дверь, а может быть вообще оставили ее открытой.

— Может быть, — сказал Хенч устало. — Ты не помнишь, солнышко?

Девушка опять промолчала, не глядя на него.

Бриз продолжал:

— Вы оставили дверь открытой или незапертой. Убийца слышал, как вы уходили. Он вошел к вам в квартиру, чтобы спрятать пистолет. Увидел кровать, подошел и сунул руку под подушку. Он здорово удивился, обнаружив под подушкой второй пистолет. Его здесь точно ждали. Он обменял пистолеты и вышел. Для него это было очень удобно. Зачем он стал бы искать другую квартиру? Он был непривередлив.

Я сидел на кушетке у окна. И тоже решил высунуться со своим замечанием.

— Возможно, он вышел из квартиры Филипса, еще не соображая, где спрятать пистолет. Возможно, он только-только стал оправляться от шока и оказался в коридоре прямо с пистолетом в руке. Когда он увидел дверь Хенча открытой и услышал, как они уходили по коридору…

Бриз быстро взглянул на меня и проворчал:

— Я не сказал, что это было именно так, я просто рассуждаю. — Он снова обратился к Хенчу. — Итак, если это тот пистолет, из которого был убит Ансон, то нам надо будет разыскать ваш пистолет. И пока мы будем это делать, вы и ваша леди должны быть у нас под рукой. Все понятно?

Хенч проговорил:

— Что бы ваши парни ни пытались из меня выбить, я все равно будут говорить, то что сказал.

— Конечно, можно попробовать, — сказал Бриз тихо. — Ну, вам пора собираться.

Он поднялся и, смахнув с кресла на пол измятую газету, пошел к двери, но остановился, и обернувшись к лежащей на кровати девушке, сказал:

— Ну как, подруга, все в порядке, или все-таки вызвать матрону?

Девушка по-прежнему молчала.

Хенч вдруг сказал:

— Дайте выпить, нет сил, как охота выпить.

— Ну, только не при мне, — проворчал Бриз и вышел за дверь.

Хенч пошел за бутылкой, и я увидел, как он пьет прямо из горлышка. Оторвавшись от бутылки, он посмотрел, сколько в ней осталось, и подошел к девушке. Положив руку ей на плечо, принялся ее трясти.

— Давай, вставай, выпей, — хрипел он.

Она молчала, Глядя в потолок, словно не слышала его.

— Оставь ее, — сказал я, — у нее шок.

Допив остатки, он осторожно поставил бутылку на пол, и отойдя от кровати, остановился, уставясь в пол.

— Джиз, вот теперь я стал вспоминать, — сказал он, вздохнув.

В комнату вместе с молодым краснощеким человеком в штатском вернулся Бриз.

— Это лейтенант Спенглер, — сказал он. — Он проводит вас вниз. Вы готовы?

Хенч подошел к кровати и опять принялся трясти девушку за плечо.

— Вставай же, детка. Нам пора ехать.

Девушка долго глядела на него, скосив глаза. Опершись на руку, она приподнялась и села, спустила ноги на пол. Потом встала и пошла, хромая на правую ногу, словно отсидела ее.

— Крепись детка, ты знаешь, уж так получилось, — сказал Хенч.

Тупо глядя перед собой, девушка поднесла ладонь к губам и прикусила мизинец. Вдруг со всего размаху она дала ему пощечину и тотчас выбежала за дверь.

Хенч как стоял, так и не двинулся с места. Казалось, он и бровью не повел. Откуда-то издалека стал слышен неразборчивый разговор мужчин, шум машин внизу на улице. Хенч пожал своими массивными плечами, и, окинув медленным взором комнату, словно он навсегда покидает ее, шагнул в коридор мимо стоящего у двери молоденького краснощекого детектива.