Брошенная семья. Путь к счастью (СИ) - Свит Кэти

Тут же отдергиваю руку. Смущаюсь. Сижу напротив него красная, словно рак.

— Прости, — шепчу. — Увлеклась и не подумала.

Стыдно-то как… Просто пипец!

— Нам выходить через двадцать минут, — как ни в чем не бывало говорит Миша, удаляясь в свою спальню. — Если хочешь все успеть, придется поторопиться.

— Хорошо, — обреченно отвечаю.

Сокрушенно откидываюсь назад, на подушку, прячу в ладонях лицо. Стыдоба!

Вот почему рядом с Мишей я все чувствую и ощущаю иначе? Он словно… родной.

Закрываю и открываю глаза в попытке еще раз проснуться. Пусть мне все это приснится!

Но нет…

Гадство!

Мне так неудобно за собственное поведение, что не хочется выходить из комнаты. Неохота показываться Мише на глаза.

А потом понимаю, что вот-вот увижусь с дочкой, и меня затапливает радостное волнение. Стыд мигом уносится прочь, оставляя вместо себя предвкушение скорой встречи. В груди все трепещет.

Поднимаюсь с дивана, спешно собираю постельное белье. Достаю зубную щетку и свежий комплект белья из рюкзака, выхожу в коридор.

Мой путь лежит строго в ванную комнату. Поесть не так важно, это можно будет сделать потом, а вот нормально сходить в душ и умыться…

— Кофе? — Из кухни раздается мужской голос. Замираю с занесенной для шага ногой.

Не в силах себя остановить, подхожу к дверному проему, что ведет на кухню, и заглядываю в помещение.

Миша, уже полностью одет, стоит рядом с кофеваркой и что-то делает. Что именно, мне не разглядеть, мешает его широкая спина.

Память тут же подкидывает кадры из нашего прошлого. Гоню их прочь, пока не наделала очередных глупостей.

Прошлое не лучший советчик. Когда оно врывается в память, я теряюсь. Перестаю контролировать свои чувства и эмоции и начинаю творить ерунду.

— Только если есть молоко, — отзываюсь, обнаруживая себя. Миша поворачивается и удивленно смотрит на меня.

Хихикаю, резко разворачиваюсь и со всех ног спешу в ванную. Нужно умыться и хоть немного привести себя в порядок. В идеале так вообще подставить лицо под ледяную воду. Пусть остужает! Оно у меня все горит.

— Сливки, — громко говорит Миша.

Фыркаю. Ну конечно! Молока ж у него никогда нет. Как я могла забыть об этом?

— Хорошо, — отвечаю ему и закрываю дверь в ванную. Сбегаю, пока он еще что-то у меня не спросил.

Совсем скоро я увижусь со своей малышкой! Не это ли счастье?

А все остальное не важно. Оно будет потом.

Мне требуется немного больше времени, чтобы умыться. Сделав все процедуры, смотрю на себя в зеркало, щеки горят, глаза блестят. М-да… Давно я себя такой не видела.

— Эля, поторопись. — Хозяин квартиры стучит в дверь.

— Минуту, — быстро собираю все свои вещи. Тушь выпадает из косметички и летит на пол, закатывается под ванну.

Ой. Пробую достать — бесполезно, слишком далеко. Вижу тюбик, но длины руки не хватает.

— Миша, — осторожно выглядываю из-за приоткрытой двери. — У тебя есть швабра? — спрашиваю и понимаю, что какую-то глупость спросила. Откуда взяться швабре в доме одинокого и крайне занятого мужчины?

— Пролила что-то? — доносится из комнаты, в которой я спала. По шуму понимаю, что он убирает мой диван.

— Не переживай! Все в порядке! — заверяю его. В ответ тишина.

Я продолжаю ждать, когда он мне что-то скажет, но ничего не выходит. Печально вздыхаю.

— После твоих слов не переживать не получается. — Миша выходит из комнаты и направляется ко мне. — Что у тебя случилось?

— Тушь под шкаф закатилась, — признаюсь. — Рукой не достаю.

Я честно пыталась! Чуть под ванной не застряла!

— Ой, горе ты луковое, — качая головой, смотрит на меня с нежностью и теплом. Вздыхает. — Пойдем, помогу.

Глава 20. Эля

— Миш, мы точно успеем? — Я начинаю волноваться. Времени уже много, а мы в пробке стоим.

— Должны, — напряженно смотрит на часы Майоров. — У меня с утра важное совещание. Его нельзя пропускать.

Мужчина задумчив и хмур. С тем, как мы утром шутили и смеялись, разница колоссальная. Только вышли из квартиры, Миша стал другим.

Серьезный. Собранный. Недосягаемый. Аж страшно что-то спросить.

Но я ведь помню, каким он был совсем недавно. И поэтому все равно продолжаю его отвлекать.

— Может быть, поедем на метро? — предлагаю. Я буду чувствовать себя виноватой, если он опоздает. — Тогда мы успеем к началу твоего совещания?

Миша бросает на меня быстрый взгляд, молча открывает карту, изучает картинку и становится еще более хмурым.

На экране все дороги в сторону центра красно-бордового цвета. С редкими вкраплениями желтого. Серьезные пробки.

Нам не успеть.

— Ты права, — говорит обреченно. — Придется добираться на метро.

Он сворачивает вправо, заезжает на небольшую стоянку напротив двухэтажного торгового центра. В столь раннее время все магазины закрыты и свободных мест вокруг пруд пруди.

Миша паркует авто, только собирается выйти, как на лобовое прилетает крупная капля дождя.

Синхронно поднимаем головы и смотрим на хмурое серое небо.

— Скоро будет дождь, — произносит Миша, глядя на темные тучи, что движутся прямо на нас.

Громкий раскат грома заставляет внутри все сжаться. Я едва не вскрикиваю, в последний момент успеваю сдержаться.

— Ты знаешь, где ближайшее метро? Мы успеем? — обращаюсь к Мише, начинаю волноваться.

Хоть я люблю дождь, но сейчас прогулка под его струями не совсем то, что нужно. Нам в медицинский центр бы успеть до восьми.

— Выходи, — открывает мне дверь. — Я знаю короткий путь до метро.

— А машина? — взволнованно спрашиваю. Он что, оставит ее здесь?

— Вечером заберу, — отмахивается. — Отгонять ее к дому времени нет. Протягивает мне руку. — Ты со мной? — спрашивает, а сам пристально смотрит.

Вроде вопрос такой простой, а сколько в нем смысла. Ведь прекрасно вижу по Мише, что он спрашивает не только про дорогу до метро.

— Да, — отвечаю и вкладываю свою ладонь в его. Я ему доверяю от и до.

Миша чуть крепче сжимает мою руку, притягивает к себе, и мы быстрым шагом идем вперед.

Мы практически доходим до спуска в метро, когда с неба начинают лететь крупные капли. Нам осталось метров триста, но их нужно преодолеть.

Поднимаю глаза к небу. Низкие черные тучи практически нас настигли.

— Плохо дело, — произношу озабоченно.

Миша смотрит наверх, затем на стремительно темнеющий асфальт.

— Не то слово, — выносит вердикт. — Бежим!

Мы тут же срываемся с места и со всех ног мчим вперед. Капля за каплей приземляются на одежду, та тут же становится мокрой. Кожа покрывается мурашками. Холодно.

Только успеваем заскочить в подземный переход, как за нашими спинами на город обрушивается стихия. Сильнейший порыв ветра вырывает у прохожих зонты, выворачивает их наизнанку.

— Пойдем. — Миша тащит за собой. — Нам нужно поторопиться.

Бегом спускаемся по лестнице, проходим турникеты, по левой стороне идем по эскалатору, не замедляясь ни на миг.

Миша пропускает меня вперед, чтобы не опередить слишком сильно. Знает, если так сделает, я буду торопиться за ним и могу случайно оступиться.

Бегу вниз, как могу быстро. Сердце, словно бешеное, колотится в груди.

Только мои ноги касаются твердого каменного пола станции метрополитена, как Миша тут же снова берет меня за руку и тащит за собой вперед.

В метро столько народу, что просто ух! Люди бегут и спешат по своим делам. Ритм настолько бешеный, что перед глазами все разбегается! Держусь за Майорова крепче, без него я тут же потеряюсь и пропаду.

Духота сменяется резкими порывами холодного ветра, меня кто-то толкает в бок, я теряю равновесие и едва ли не падаю на пол. Миша резко хватает меня за талию и прижимает к себе. В ту же секунду из тоннеля выезжает поезд и принимается громко сигналить.

Внутри все дрожит.

— Ты как? В порядке? — всматривается в мое перепуганное лицо.