Под мириадами угасающих звёзд - Дмитрий Сайфер

широко раскрытыми темно-серыми глазами. Она не ощутила в нем присутствия Истока. “Как же он активировал мемолибру?” — задалась она вопросом и решила просто спросить. Положив ладонь на его голову и направив небольшое количество энергии, она вытащила его из плена чужих воспоминаний.

— Как ты это сделал? — настойчиво требовала Клио, но ответом было молчание. Она наблюдала за ним: он сидел на полу, растерянный и напуганный, явно не понимая, что произошло. Клио осознала, что в данный момент бесполезно искать ответы. “Может быть, мемолибра самостоятельно решила открыть ему что-то?” — размышляла она, зная, что у некоторых из них есть своего рода воля, хотя сама она никогда не сталкивалась с подобным. “К счастью, она не убила его…” — её мысли оборвались, когда она почувствовала прикосновение холодного металла к своему затылку.

— Вот такая вот благодарность от Младших, — с иронией произнёс Атта. — Ни с места, золотце, иначе всё может плохо кончиться!

“Как я могла его не заметить?” — в ужасе подумала Клио, осознав, что даже сейчас едва ощущала его присутствие через Исток. Атта внимательно посмотрел на Гилла, который схватился за голову, и требовательно спросил:

— Что ты с ним сделала? Говори!

— Ничего, — отрезала Клио, её голос был сух, но в нём чувствовалась искренность.

— Не ври мне, золотце, иначе…

— Атта, опусти оружие! — в мастерскую ворвался Лугбанд. Клио ощутила его приближение так же отчётливо, как и Гилла, который потихоньку справлялся с последствиями погружения в чужие воспоминания. Но с этим Аттой было что-то не так, что-то тревожное.

— Ты что, с ума сошёл?! — воскликнул стрелок, но Лугбанд выхватил у Атты винтовку. — Лугбанд! — возмущённо окликнул он друга, но тот уже подошёл к Гиллу и начал его осматривать, затем перевёл взгляд на Клио:

— Меня зовут Лугбанд из Гамеша. Это мой сын Гилл, а вот этот ворчун — Атта.

Клио подняла бровь, оценивая того, кто посмел угрожать ей, и увидела перед собой высокого, крепкого мужчину с угловатым лицом, пронзительным взглядом и седыми волосами. Теперь она почувствовала его — обычного человека, но решила, что с этим седым стоит быть настороже.

— Ты разве забыл, кто она? — продолжал возмущаться Атта. — Посмотри, что она сделала с мальчишкой!

— Уберите меч, — спокойно попросил Лугбанд. — Здесь вам ничего не угрожает, и мы не желаем вам зла, — произнёс он, взглянув в глаза Клио, а затем помог сыну подняться.

— С вашим сыном всё будет в порядке, — вздохнула Клио, чувствуя искренность его слов и убрала меч в ножны. Она подумала, что, возможно, сможет получить от этих людей нужную информацию, если проявит вежливость. — Он испытал шок от погружения в чужие воспоминания. Дайте ему немного времени и воды, и он придёт в себя.

Лугбанд кивнул, его взгляд стал мягче. Он посмотрел на сына, покачал головой и ласково заметил:

— Я уже говорил тебе, что не следует трогать чужие вещи. Завтра тебе исполнится восемнадцать, а ты всё ещё ведёшь себя как ребенок.

— Прости, — сказал Гилл.

— Прощения стоит просить не у меня, а у… — Лугбанд обернулся к Клио. Атта продолжал тихо выражать своё недовольство, однако его возмущения оставались без внимания. — Простите, я не знаю вашего имени.

— Я Клио дочь Теламона из Дома Горгофоны! — с гордостью представилась она.

— Рад знакомству, Клио дочь Теламона, — Лугбанд протянул руку для рукопожатия. Клио с недоверием взглянула на него, но, отвечая любезностью на любезность, пожала руку хозяину дома. После того как он убедился, что Гилл может стоять самостоятельно, он предложил:

— Вы, наверное, проголодались?

— Я не… — начала Клио, но её живот предательски заурчал, и она смущённо отвернулась. Наступила неловкая тишина.

— Пойдёмте, я вас накормлю, — гостеприимно предложил Лугбанд.

— Мы что, теперь будем её кормить?! — возмутился Атта. — И верни мою винтовку, Лугбанд!

Клио сидела за столом в уютной столовой, чувствуя себя неловко. После пережитых лишений она ожидала всего, кроме гостеприимства и аромата горячей еды, доносившегося с кухни. Единственным темным пятном был седовласый мужчина, который стоял, прислонившись к стене, и не сводил с неё глаз. На его плече висела винтовка, необычность которой Клио сразу заметила. Сын Лугбанда сидел за столом, время от времени бросая на неё любопытные взгляды.

— Не вздумай что-то выкинуть, золотце. Помни, я слежу за тобой! — грозно предупредил Атта.

— Помню, помню, седой, — вздохнула Клио, скрестив руки на груди. Угрозы её не пугали, а скорее утомляли.

Атта довольно усмехнулся, но затем его выражение стало серьезным. Он задумался и, наклонившись вперёд, возмутился:

— Как ты меня назвала?!

— Атта, давай без этого! — Лугбанд внёс целую кастрюлю горячего и ароматного супа, начав разливать его по глубоким тарелкам. — Как только попробуете этот суп, все тревоги улетучатся. Как рукой снимет, — улыбнулся он, а потом посмотрел на хмурого и недовольного друга. — И ты садись, не стой как столб.

Клио скептически оглядела содержимое своей тарелки. Лугбанд успел кратко ознакомить её с особенностями планеты Дианмура, и хотя аромат блюда был заманчив, она не торопилась его пробовать.

"Значит, все мои тревоги как рукой снимет?" — задумалась она, пробуя суп. Вкус оказался настоящим ключом к душе, перенося её в прошлое, к самым тёплым и радостным моментам жизни. Каждая ложка была как шаг по дороге домой, возвращая её к знакомым местам и дорогим сердцу людям.

Она закрыла глаза и вообразила, как идёт по центральному парку Новых Микен. Аллея со статуями знаменитых героев вела её к родительскому дому. Вкус супа наполнял её ностальгией: нотки свежих овощей из отцовского сада, мягкие акценты домашнего мяса и тонкий аромат специй, которые бабушка с такой любовью добавляла в каждое блюдо, не позволяя никому входить на кухню во время готовки.

Мысленно она вернулась к тем дням, когда вся семья собиралась за большим деревянным столом. Солнечные лучи пробивались сквозь занавески, освещая лица близких. Все делились новостями, смеялись и рассказывали истории.

Лугбанд оказался прав: Клио забыла о своих тревогах, погрузившись в тёплые воспоминания о семье, друзьях и домашнем уюте. Эти воспоминания обволакивали её, словно мягкий, уютный плед. "Как же это вкусно!" — она всё ещё не могла поверить, а тарелка уже была почти пуста. Сперва она думала, что еда здесь просто не может быть не токсичной, но теперь всё изменилось. Тревоги отступили, уступая место тёплой ностальгии и чувству защищенности.

Атта всегда относился с большим уважением к желанию Лугбанда помогать людям. Пусть порой его стремление переходило границы здравого смысла, во всей вселенной оставалось не так уж и много доброты. Он смотрел на эту Младшую и внезапно увидел себя на её месте. Тогда