Контрольная обойма - Владимир Григорьевич Колычев

Филипп выходил из дома, Костя — у ворот. Оба собирались ехать с ним. А сейчас они даже не пытались помочь ему подняться. Один присел, глядя куда-то на забор, другой вытащил из кобуры пистолет.

— Эй!

Филипп хотел наорать на них, но крик застрял в горле, когда он увидел Варвару. Она сидела на коврике, спиной опираясь на закрытую половину двери, одного глаза нет, вместо него ужасающая дыра. По белой двери стекали кровь и мозги. От ужаса Филиппа стошнило.

Глава 5

И снова поселок Привольный, дом номер двадцать четыре. Варвара Окулева мертва, ее муж в трансе, одного телохранителя до сих пор где-то носит, говорить может только второй.

— Мы там все дома прочесали, нет никого! — рассказывал водитель Окулева.

Степан стоял в проеме калитки, глядя на дома через дорогу. Один коттедж уже заселен, второй уже в полной готовности, но на окнах еще нет штор. Два других дома недостроенные, но оба уже под крышей. Участки солидные, дома друг от друга на расстоянии не менее пятидесяти метров. И от центра дороги каждый находился метрах в тридцати.

Прямо напротив двадцать четвертого дома высился уже готовый к заселению дом. Большой, двухэтажный, еще и с мансардой. С чердачного этажа и стреляли — через окно А, больше неоткуда. Со второго этажа плохой обзор или даже полное его отсутствие из-за высокого забора. А с чердака крыльцо как на ладони. Опять же угол, под которым вошла пуля в голову жертвы. Этот угол рассчитывался просто, если знать рост потерпевшей. Одна точка там, где пуля вошла в голову, а другая там, где в дверь. А Степан имел представление об антропометрических данных Окулевой. И где она стояла в момент выстрела, тоже знал. Предположение подтверждала малозаметная пробоина в стекле. Видно, киллер не рискнул открыть окно, чтоб не привлекать внимание, поэтому выстрелил через стекло. Рискованное, надо сказать, решение.

— Зачем все дома прочесывать? — спросил Степан, глядя на мансардный проем. — Одного хватит.

Водитель Мороков проследил за его взглядом и кивнул.

— Так мы сюда сразу и пошли.

— Это сюда еще вчера нужно было осмотреть.

Видел Степан этот дом раньше, еще подумал, что удобная позиция для снайпера.

— А мы не смотрели? — с обидой спросил Мороков.

— Не знаю.

— Смотрели, конечно!.. Вечером были, стол на месте стоял.

— Какой стол?

— Бильярдный, у окна. Киллер его к окну подтащил. Но это уже после того, как мы дом осмотрели.

— Интересно.

— Лежку себе сделал. Жаль, утром не пошли не глянули.

— Лучше поздно, чем никогда, — усмехнулся Лозовой.

— Стол там у окна стоял, — повторил водитель.

— Гильзу не видели? — спросил Степан.

Окулев хоть и впал в ступор, но в милицию позвонил сразу. Степан в это время принимал участие в разводе суточного наряда, находился в дежурке, на место происшествия он отправился сразу, Славу Малыгина с собой взял и Рому Лозового, добрались быстро.

— Ну, глянули, нет ничего. И по следу пошли — я в одну сторону, Костя… Костя до сих пор бегает.

— И мы побегаем, — сказал Малыгин, вопросительно глянув на Степана.

— Пешком, — кивнул он.

— Осторожно, там собака! — предостерег Мороков.

— Собака? — удивленно повел бровью Лозовой.

— Живая?

— Ну не мертвая же!..

— Как же вы в дом попали?

— Да так и попали. Я же не первый день у Филиппа Дмитриевича! — водитель с гордостью расправил плечи. И кивнув в сторону дома, продолжил: — С хозяином познакомился, с собакой. Фокстрот меня знает и Костю не тронул.

— А киллера?

— Вот я и думаю…

— Может, слышали, как собака лаяла?

— Фокстрот не лает, он сразу рвет!

— Порода?

— Бульмастиф. Николай Платонович раз в два дня приезжает, пес, конечно, скучает, но с тоски не воет. Я иногда его кормлю. Ну и дом осматриваю, вдруг там кто-то затаился. Вы не думайте, у меня все под контролем… Было, — вздохнул водитель.

— Ты нас с Фокстротом познакомь. — Малыгин взял Морокова под локоток.

— В дом не надо, — сказал Степан. — По двору походите. И с собакой разберитесь.

Видно, киллер прикормил собаку, надо будет выяснить, как он это сделал, каким временем для этого располагал, И собаку надо будет по его следу пустить, но не сторожевую, а поисковую.

Опера ушли, а Круча, закрыв калитку, вошел в дом. Окулева он нашел в каминном зале, мужчина дрожащей рукой наливал виски, горлышко бутылки едва слышно постукивало по стакану.

— Будете? — спросил он.

— Почему Варвара вас толкнула? — спросил Степан.

Интересовали его и другие вопросы. Каким образом с Окулевой сняли обвинения и почему она на свободе?

— От обиды.

— Поссорились?

— Она отца моего убила!

— Зачем же вы ей тогда помогли?

— Я ей помог?!

— Я не знаю, сколько вы заплатили судмедэксперту, — сказал Степан. — Но заплатили много, чтобы Варвара оказалась на свободе.

Судмедэксперт отозвал заключение, счел его скоропалительным и необоснованным. Оказывается, Окулев Дмитрий Яковлевич умер вовсе не от лидокаина, анафилактический шок мог спровоцировать и церебролизин… Тело потерпевшего уже предано земле, прокурор не разрешил эксгумацию и повторное исследование. Смерть наступила по естественным причинам, дело закрыто, обвиняемую выпустили на свободу. Похоже, заплатили не только медикам, но и прокурорским. Заплатили очень хорошо.

— Я ничего не платил!

— Да это уже в общем-то и не важно, — усмехнулся Степан.

— Это все «Иртышнефть»!

— Что-то знакомое.

— Я отказался продавать им свои акции, а Варвара