Контрольная обойма - Владимир Григорьевич Колычев

Кавказ уверенно держал след, через второй выход вывел на заднюю часть двора, дальше к пролому в ограде. Фасадный забор из кирпича и камня, а межевой — из толстых, широких, очень хорошего качества досок. Киллеру хватило открепить всего две доски, чтобы проникнуть из одного двора в другой.

По соседству, уже на параллельной улице, располагался участок с домом в начальной стадии строительства. Фундамент, первый этаж, на этом все закончилось. Двор, понятное дело, не благоустраивался, пожухлая трава по пояс, капитального забора нет, ограда из сетки рабицы — по всему периметру, но местами дырявая. Через этот двор преступник и прошел. Степан глянул по сторонам. Справа дом под крышей, слева вообще ничего, а по другую сторону улицы только голые участки, огороженные общим забором из неструганых досок с проломом в них, дальше лес, в котором убийца и скрылся.

Через лес киллер уходил по тропинке, но собака не смогла пройти весь путь, унюхала что-то нехорошее, зафыркала, зачихала, пришлось снимать ее с дистанции. Видно, киллер сыпанул горького перца. Но почему он не сделал этого раньше? Может, не было у него перца? А здесь, в лесу, вдруг появился? Если так, то здесь убийцу кто-то ждал. Кто-то более опытный? Возможно, группа поддержки, чтобы отсечь возможных преследователей. Киллер не исключал столь нежелательного варианта, может, потому и не стал избавляться от оружия. Вдруг нарвется на патруль. Охрана поселка иногда проявляла активность.

Степан успокоил собаку, вернул ее кинологу. Идти дальше — только пса гробить, а особого смысла в том нет. Киллер со своей группой поддержки наверняка уже уехал. На лесной дороге их мог ждать автомобиль.

На опушке Круча остановился, окинул взглядом крыши домов за оградой поселка.

— Рома, тебе задание! — обращаясь к Лозовому, в раздумье проговорил он. — Ты киллер, и тебе надо убить гражданина Окулева.

— А-а… Ну, адрес его дома мне, надеюсь, дадут?

— А карту поселка ты найдешь сам… Карту местности, — уточнил Степан.

Поселок Привольный новый, название весьма условное, вряд ли существует карта, на которой он обозначен, тем более с нумерацией домов. Если только в кадастровой палате и бюро технической инвентаризации.

— Ну да, карта местности, озеро, лес… Дороги в лесу…

— С подступами к поселку определились, где дом, знаем, вышли к этому месту, смотрим на поселок и думаем, как его взять.

— Ночью проникаем в поселок, охрана здесь неважная… — Лозовой усмехнулся, увидев двух лбов, пролезающих через пролом в заборе. — Ну, за исключением периодов обострений.

Бандиты Сафрона шастали по поселку, но только сейчас, похоже, смогли выйти на маршрут отступления киллера. И тут же сдали назад, заметив представителей закона.

— Тем более что в основном охраняется дом Сафрона.

— Ну да. К дому Окулевых выйти не проблема.

— Жилых домов немного, но улицы хорошо освещены, — поделился наблюдениями Степан.

— Ну да.

— Но к дому Окулева подойти можно. И можно взять на заметку дом Платонова Николая Платоновича… А еще об этом доме могла сказать Варвара Окулева. В тюрьме к ней приходили, предлагали помощь в обмен на акции, из-за которых этот сыр-бор.

Степан продолжил путь, Лозовой и Малыгин двинулись за ним.

— Она согласилась?

— В том-то и дело… И с мужем уже поссорилась. Толкнула его в спину и сама попала под пулю… Знала она, что мужа должны убить. Если верить Окулеву, знала. Только не знала, когда именно.

— Дом она показать могла.

— И про собаку сказать.

— Фокстрот — пес обученный, прикормить такого непросто, — сказал Малыгин.

— Я не думаю, что киллером был родственник хозяина собаки, — качнул головой Степан.

— А если кто-то из поселковой охраны? — спросил Лозовой. — Мороков говорил, что иногда кормит пса. А кто кормит не иногда, кто кормит постоянно? Хозяин раз в два дня подъезжает… Может, кто-то из охраны поселка кормит собаку?

— И этот кто-то получил заказ на Окулева? — задумался Степан.

А этот вариант казался ему вполне реальным. Действительно, кто-то же кормит Фокстрота, кто-то вошел к нему в доверие. Впрочем, и киллер со стороны мог прикормить собаку, воры, например, хорошо освоили эту науку. Пережевывается пища, бросается псу через забор, он съедает, привыкая к запаху слюны, а значит, и к ее хозяину.

Окулева провела в СИЗО недели три, не меньше, за это время с ней и договориться могли, и к убийству подготовиться. За неделю-две киллер мог и с подходами к жертве определиться, и собаку прикормить. А в час икс выйти к дому, открыть дверь заранее подобранной отмычкой, подняться на чердак, занять позицию для стрельбы, дождаться момента и нажать на спусковой крючок. А если бы появился тот же Мороков, он бы просто уложил его на месте. Оружие у него наверняка с глушителем, выстрела бы никто не услышал. Киллер мог бы даже довершить начатое и преспокойно уйти. Что он в общем-то и сделал после не совсем удачного выстрела. Или совсем неудачного.

— Сафрон говорит, что не при делах, — усмехнулся Степан.

— Но вы ему не верите, — глянув на него, кивнул Лозовой.

— А как ему можно верить?

— Я не думаю, что Сафрон стал бы нанимать своего человека. Кто там поселок охраняет, «Серафим»?

— «Серафим».

— Я бы своих людей палить не стал.

— Тем более что Сафрон тоже в деле.

Пока Степан рассказывал о своем разговоре с Сафроном, они вышли к дому Платонова. Следователь Ветошников уже закончил осмотр снайперской лежки, криминалист выковыривал пулю из двери дома Окулевых.

— Что интересного, Илья Александрович? — спросил Круча.

— Что интересного?… — задумался Ветошников. — Дверь отмычкой открыли.

— Это понятно.

— А может, и родным ключом.

— Так отмычкой или ключом?

— Да следы взлома какие-то неявные, как будто просто железкой в замке поковырялись. Для вида.

— Для вида?

— Точно сказать не можем, — глянув на