Любовный узел, или Испытание верностью - Элизабет Чедвик

– Ты сказала, Причальный переулок? Агата сглотнула.

– Да, милорд. Примерно посередине, рядом с баней.

Последний раз посмотрев на прачку и детей, Оливер вышел. Тонкие, как паутина, струи дождя шептали на ветру, небо было тускло-серым. Он повернул по Корнстрит и направился к реке, прикидывая на ходу, что скажет Кэтрин. Первый импульс был рожден инстинктом, не разумом. Он знал только, что присутствие Луи опасно, что Кэтрин должна быть рядом с ним, как ребро у Адама. Ему необходимо было видеть ее, держать, касаться и чувствовать, что Луи бессилен.

Оливер нисколько не сомневался в Кэтрин, но испытывал огромный страх, что Луи каким-то образом сможет отбить ее обратно. Эта мысль заставила его ускорить шаги и тихо выругаться. Когда он добрался до улицы Святого Николая и повернул направо, его рука лежала на рукояти меча, а все встречные поспешно расступались.

– Держи ее! Держи девку!

Крик ворвался в его сознание. Быстро глянув влево, Оливер увидел бегущую изо всех сил, а вовсе не притворно, женщину. В то же мгновение он понял, что это Кэтрин и что за ней, словно волк за ланью, гонится Луи. Какой-то человек встал на ее пути, в его руке остался сорванный плат. Черные волосы Кэтрин разметались за ее спиной. Она побежала, а затем резко обернулась лицом к преследователям, держа наготове нож.

Оливер выхватил из ножен меч и рванулся вперед.

– Стойте, именем принца Генриха! – проревел он.

Горожанин, схвативший плат Кэтрин, резко остановился как раз вне пределов досягаемости ее ножа. Его лицо горело от бега и возбуждения.

– Это девка, сэр. Она украла кошелек!

– Оливер! – облегченно всхлипнула Кэтрин, но продолжала сжимать рукоять ножа. Луи тоже затормозил, глядя на Оливера лихорадочно горящими глазами. Оливер ответил неумолимым взглядом. Его страх и гнев перегорели; теперь он был холоден и тверд, как лед.

– Эта леди не девка, а благородная дама, пользующаяся почетом у самого принца, – сказал он, не спуская глаз с Луи. – Человек, который обвиняет ее, – вероломный мерзавец и наемник.

– Так говорит прелюбодей, укравший чужую жену и ребенка, – презрительно усмехнулся Луи.

– Не тебе нести чепуху по поводу воровства, – произнес Оливер, едва двигая губами – Ты столько раз попирал собственную честь, что теперь никакое чудо не очистит ее от грязи… или, вероятнее всего, ты с самого начала был лишен всякой чести.

Блеснул поднявшийся в позицию меч. Луи посмотрел на это, и по его лицу пробежала кислая улыбка. Он поднял собственное оружие.

– Нет! – вцепилась в рукав Оливера Кэтрин – Он не достоин этого. Пусть уходит!

– Чтобы снова и снова преследовать нас? – мрачно отозвался Оливер. – По моему суждению он определенно достоин савана и шести футов земли.

– Это уже неважно: он умирает, и вот почему…

Прежде чем она успела договорить, Луи резко развернулся на пятках, протолкался сквозь успевшую собраться толпу и побежал обратно по узкой улице.

– Для меня это важно, – со спокойной уверенностью сказал Оливер. – Я буду удовлетворен, только когда коснусь собственной рукой его тела.

Отцепив руку Кэтрин, он прыжками понесся вслед за Луи.

– Боже, Отец Небесный! – Кэтрин выхватила свой плат у горожанина и побежала за мужчинами. Что бы Луи ни сделал, каким бы он ни был, она не хотела видеть его кровь на руках Оливера.

Луи не медлил. Он всегда был скор на ноги и обладал превосходным дыханием, но Оливер тоже был в форме и умел бегать. Он был выше, шаг длиннее, и он еще не успел набегаться по городу. Когда они достигли моста, ведущего к пригородам на другом берегу Эйвона, Оливер наконец поравнялся с Луи и сбил его с ног.

Мужчины покатились по грязи и навозу. Луи, ловкий и скользкий, как угорь из Северна, умудрился высвободиться, несмотря на то, что Оливер был наверху.

– Она всегда была моей, – выдохнул он, вскакивая на ноги. – Тебе не изменить этого, как не старайся.

Он яростно взмахнул ногой. Оливер поднырнул под удар и снова опрокинул, схватив за щиколотку. На этот раз он выхватил из-за пояса нож.

Глаза Луи расширились, но не от страха, а от дикого возбуждения.

– Давай, убей меня, – прохрипел он, искушая Оливера широкой белозубой усмешкой – Удовлетвори свое желание, а потом понаблюдай, как она будет плакать по мне.

Оливер взглянул в горячечные темные глаза, и внезапное отвращение обожгло его глотку. На мгновение он представил себе, с каким удовольствием перережет ему горло. Торжество будет сильным, но продлится лишь до тех пор, как остынет разбрызганная кровь. Мертвый Луи достигнет гораздо большего, чем живой.

Он отодвинул нож и присел на пятки.

– Нет, – тихо сказал он – Ты этого не стоишь. Честная, быстрая смерть слишком хороша для тебя.

Возбуждение угасло в глазах Луи, и Оливер уловил совершенно нелепую, неуместную искорку страха, которой не было прежде.

– Пожалуй, я стану преследовать тебя так же, как ты преследовал меня, – пробормотал Оливер, крутя нож в руке. – Ты не найдешь больше убежища ни в темных углах, ни в зимней ночи.

Луи горько рассмеялся.

– Такая угроза способна напугать ребенка, но не обреченного, – насмешливо проговорил он, все еще стараясь раздразнить противника и глядя на нож, как пьяница смотрит на непочатую бутылку вина.

Снова начала собираться толпа. Кэтрин протолкалась сквозь нее с помощью локтей и воззрилась на представившуюся сцену. Поднялся крик. Какой-то торговец с телегой спешил переехать мост, прежде чем закроют на ночь ворота; с другого конца приближались солдаты с пиками наготове.

– Спроси ее, – сказал Луи, – спроси ее, чего она хочет. Попятившись от ножа, он медленно встал и улыбнулся Кэтрин.

– Что он должен сделать, Кэтти? Вырезать мое сердце или отпустить меня? – Он развел руки. – Выбор за тобой.

Кэтрин сжала кулаки. Она посмотрела на мужа, потом на Оливера, который быстро дышал. Под ее взглядом Оливер спрятал нож.

– Выбор за мной. – Он подошел к Кэтрин и обвил рукой ее талию. Затем, повернувшись к Луи, сказал. – Я собирался убить тебя. Возможно, если бы ты не настаивал, я сделал бы это. Теперь уже неважно. Всегда найдутся темные ночи и укромные уголки, Луи: как для обреченных, так и для невинных.

Он посмотрел на приближающихся стражников. Луи тоже посмотрел на них, а потом на толпу, заблокировавшую конец моста со стороны города.

– Ступай, Левис из Чепстоу, ты свободен. Я не остановлю тебя.

Луи сглотнул. Его кулаки сжались и разжались. Кэтрин начала было говорить, но Оливер кивком головы заставил ее замолчать.

– В чем дело? – требовательно спросил один из стражников, потом, несмотря на грязь и густеющие сумерки, узнал Оливера и прикоснулся рукой к шлему – Сэр.