Евреи России. Времена и события. История евреев российской империи. - Феликс Кандель

Но буйствующую толпу можно презирать с высоты своей просвещенности‚ революционерами можно пренебречь ввиду их малочисленности‚ от чиновников и министров тоже не ожидалось проявлений справедливости, – самый больной удар этому еврею нанесла образованная часть общества‚ его собратья по духу, их отношением к погромам. "Озверелая чернь одинакова везде‚ на всем свете... – писал врач М. Мандельштам. – Показателем для меня было отношение остальных‚ так называемых "лучших"‚ "интеллигентных" слоев общества. За очень и очень немногими исключениями‚ все остальные следили за совершающимся среди бела дня грабежом и разбоем с трудно скрываемым злорадством или с таким ужасающим хладнокровием‚ точно дело шло об охоте на зайцев".

А этого воспитанный на русской культуре еврей не мог уже стерпеть‚ – как не мог стерпеть и отношения к нему тогдашних властителей дум‚ на чьих книгах и идеях он‚ этот еврей‚ воспитывался с юных лет. Славянофил И. Аксаков писал в газете "Русь": погромы – это месть народа‚ проявление "справедливого народного гнева" против экономического "гнета еврейства"‚ которое стремится к "всемирному владычеству" над христианским миром. Историк Н. Костомаров‚ "проезжая через Конотоп" во время погрома‚ отметил в журнале "Русская старина" – равнодушно и между прочим – "сцену жидотрепания". "Все эти крики и слезы‚ – возмущался еврейский интеллигент‚ – всё это горе‚ разорение и поругание не более как – "жидотрепание". Слово найдено. Чего же вам больше?.. Об этом можно упомянуть "случайно"‚ в скобках‚ точно речь идет о лопнувшей рессоре‚ ухабистой дороге и тому подобных неизбежных дорожных мелочах‚ развлекающих внимание солидных путников".

С нетерпением ожидали немедленного протеста от знаменитых русских писателей‚ но они молчали. Среди немногих выступил на защиту М. Салтыков-Щедрин: "Можно ли представить себе мучительство более безумное‚ более бессовестное?.."‚ – его тут же обвинили в "заигрывании с еврейским вопросом". И тогда ассимилированный еврей заметался‚ потерял ориентиры‚ стал в ответ объяснять‚ что и он – конечно же‚ он! – является патриотом России. Это он‚ российский еврей‚ сражался при обороне Севастополя, проливал кровь за освобождение славян от турок‚ а ему‚ русскому патриоту‚ гражданину‚ честному труженику, в ответ дали понять‚ что он чужак‚ лишний‚ не нужный на этой земле.

"До сих пор мне не было никакого дела до моего происхождения‚ – записал в дневнике московский гимназист Х. Хисин. – Я чувствовал себя преданным сыном России‚ которою я жил и дышал. Каждое открытие русского ученого‚ каждое выдающееся литературное произведение‚ каждый успех России как державы – наполнял гордостью мое сердце… И вдруг нам указывают на дверь и откровенно заявляют‚ что "западная граница открыта для нас". Меня стал преследовать резкий‚ беспощадный вопрос: "Кто ты такой?.." – "Конечно‚ я русский"‚ – отвечаю я сам себе и чувствую‚ что не искренен. На чем основываю я этот ответ? Только на своих симпатиях и мечтаниях. Но‚ безумец‚ неужели ты не видишь‚ что на всю твою горячую любовь тебе отвечают самым обидным и холодным презрением? Нас везде чуждаются‚ отовсюду выталкивают; нас признают не членами государственной семьи‚ а чуждым‚ пришлым элементом..."

Погромы отрезвили многих. Померкли прежние идеалы. Даже вчерашние ассимиляторы‚ которые "мчались на всех парах" к "слиянию" с русским народом‚ заговорили о том‚ что "надо оставаться евреем". Писатель Л. Леванда – в прошлом пламенный сторонник русификации – вопрошал в растерянности: "Что же делать‚ когда те‚ с которыми мы хотели слиться‚ отбиваются от нас руками и ногами – руками‚ вооруженными ломами‚ и ногами‚ обутыми в сапоги с железными подковами?.. Теперь я знаю уже доподлинно‚ где я‚ что я‚ с кем и при чем я... Если жить‚ так жить по всем правилам мыслящего существа‚ а не прозябать‚ как былинка‚ которую каждый прохожий волен топтать ногами". А поэт И. Л. Гордон‚ в прошлом певец "слияния"‚ призывал к уходу из России: "Встань‚ сестра‚ пойдем туда‚ где свет свободы сияет над всеми... Там не будет грабить тебя негодяй‚ там не будут над тобой издеваться‚ Рухама‚ сестра моя!"

Еврейская интеллигенция растерялась и не знала‚ куда идти: "открыто объявить себя ренегатом или же принять на себя долю в страданиях народа". Заговорили об эмиграции – "единственном исходе из теперешнего тягостного положения". Заспорили о том‚ куда ехать: в Америку или в Палестину‚ и первые тысячи беженцев отправились в путь в 1881 году. "Что делать? – спрашивали на страницах печати. – Бежать под дикие крики: бей его? Целыми массами выселяться из России? Бросить небо‚ под которым родились‚ землю‚ где похоронены не менее нас пострадавшие наши предки?.. Да кто имеет право предлагать нам это?"

Это была катастрофа для ассимилированного еврея. Это была трагедия. Рухнули иллюзии. Разрушились нравственные опоры‚ которые позволяли осмысленно жить и трудиться. Подступали иные времена‚ времена брожений‚ переосмысления прошлого‚ новых идей и идеалов‚ – но это не происходит быстро и не проходит безболезненно.

8

Из Балты сообщили: ко дню коронации Александра III "весь город разукрасился флагами‚ а вечером был прекрасно иллюминирован. На еврейских домах красовались недурные царские вензеля... и громадные надписи "Веселись‚ Россия!" Даже убогие‚ полуразвалившиеся хижины бедняков-евреев были украшены разноцветными фонарями и вензелями. В оба дня ни один еврейский магазин‚ ни одна лавочка не открывались‚ и евреи в праздничном платье гуляли по городу‚ любуясь необычным видом его. Настроение жителей-христиан было самое миролюбивое… но вдруг‚ ко всеобщему удивлению‚ полицмейстер громко крикнул на всю площадь: "отделиться жидам от русского народа!" и отдал приказание приставу "прогнать с площади всех жидов"...

На другой день евреи опять собрались на площади вместе с христианами. Эта дерзость крайне рассердила полицмейстера‚ он стал громогласно ругать евреев крепкими словами‚ а потом приказал пожарным выехать на площадь с насосами и "вспрыснуть жидов". Пожарные прискакали‚ как будто на пожар‚ и при всеобщем хохоте публики стали поливать толпу евреев‚ состоявшую наполовину из женщин и детей... Развеселившиеся "коренные" жители‚ в угоду начальству‚ громко тешились над евреями‚ некоторые стали уже бросать в них камнями‚ но увещания более благоразумных: "не трожь‚ сегодня царский праздник: наш царь и их царь!" – спасли на этот раз евреев от погрома".

В смятении тех лет нашлись одиночки‚ которые видели спасение евреев в коренном реформировании иудаизма. В 1880 году в Елисаветграде образовалась малочисленная еврейская секта "Духовно-библейское братство". Ее основатель Я. Гордин призывал упразднить еврейские обряды и предписания Талмуда для устранения религиозной обособленности, выступал перед членами секты с проповедями на тему "Чем должны заниматься евреи, чтобы русский народ изменил к ним свое отношение". "Духовно-библейское братство" просуществовало с перерывами десять лет, затем правительство решило его закрыть‚ и Гордин уехал в Нью-Йорк. Там он отказался от прежних своих взглядов и сочинял пьесы на языке идиш‚ которые с успехом шли в театрах разных стран.

В 1882 году в Одессе появилась секта "Новый Израиль". Ее участники "глубоко презирали" толкования Талмуда, отменили обрезание и законы о пище, днем отдыха признавали воскресенье взамен субботы, русский язык объявили "родным" и обязательным в обиходе; в течение первого года существования секты обещали называть каждого новорожденного "Александром и Александрою‚ по имени Августейшего Монарха". Члены секты надеялись получить гражданское равноправие‚ разрешение вступать в брак с христианами‚ а также "дозволение носить внешний отличительный значок"‚ чтобы их не перепутали с "евреями-талмудистами". Власти одобрили появление новой секты в надежде на ее миссионерскую деятельность‚ но евреи не желали признавать "Новый Израиль"‚ и секта лишилась поддержки правительства.

В 1884 году в Кишиневе появилась "Община новозаветных израильтян". В ней было 11 человек‚ и эта секта вскоре распалась‚ не сумев привлечь к себе ни одного нового последователя. Философ Вл. Соловьев писал: невозможно "ожидать, что евреи массами и по искреннему убеждению будут обращаться в христианство, как в религию любви, под шум еврейских погромов и под "христианские" крики: "Смерть жидам! бей жидов!"…"

После введения "Временных правил" возникла непредвиденная проблема: на еврейских кладбищах не хватало мест для новых захоронений; покупать земли для кладбищ вне переполненных местечек евреи уже не могли‚ и им приходилось возить покойников за много верст для последнего упокоения. Сенат разрешил в виде исключения приобретать в деревнях земли для кладбищ‚ и журналист прокомментировал это таким образом: "Возникает новый головоломный вопрос: как быть с кладбищенским сторожем‚ который не может быть из покойников. Ему полагается быть живым и евреем. Разрешат ему проживать в кладбищенской сторожке или нет?"