Фактор Ясеня (СИ) - Кузнецов Павел Андреевич

Было, конечно, и нечто ускользающее от взора, оттенённое общим очаровательным образом. Так, икры и бёдра этой стройной лани, даже под сарафаном, выдавали отнюдь не тонкоклювую сойку — как и развитые плечики, не утратившие присущей женщинам округлости и изящности, но заметно напитавшиеся силой. Жилки на шее тоже выбивались из образа. Эдакая волчица в овечьей шкурке получалась, но милая — до жути! Очень захотелось потискать эту диву на глазах у всех… С другой стороны, окажись мы наедине, и мои порывы не сильно бы отличались от теперешних.

К слову, мне самому тоже пришлось облачиться в цвета Короны. Нужно было соответствовать высокому статусу воя, то есть личного дворянина, получившего дворянство по самому что ни на есть классическому сценарию — за верное служение Королевскому Дому. Не абстрактные ратные подвиги, не ещё более абстрактные достижения на ниве экономики и хозяйства, а весьма конкретное персональное служение династии. Более «чистого» случая сложно даже вообразить. Именно так в прошлом, когда монархия только формировалась, дворянство получали самые доверенные, доказавшие свою преданность словом и делом.

Ну, хотя бы китель одевать не пришлось. Королеву вполне устроил комбинезон с голубыми и зелёными элементами и неизменным зелёно-золотым тигром на плече. Почти пометили. Как какую-нибудь деталь интерьера. Штору там, или бокал… Кстати, последние повсеместно были украшены этим символом Ясеня. Рубиновое, прозрачное и золотое — вот цвета сегодняшнего алкоголя.

Ещё одним аргументом за цвета династии было то, что именно мне выпала честь выступать сегодня спутником Её Величества. Согласитесь, при таком раскладе любые цвета Республики смотрелись бы излишне вызывающе. Ведь Королева — это лицо нации, и если она вдруг начнёт позировать на камеру под ручку с официальным представителем Республики, это что-то, да значит политически. Отсюда только вой, и никак иначе.

В мои обязанности на вечере входило вести Её Величество под ручку и подливать когда надо вино. Вроде бы малость, но не стоит забывать, кто сегодня оказался объектом моих ухаживаний. В монархическом Ясени ухаживать за Королевой считалось крайне почётным. Пока остальные только кланялись и пожирали глазами, я имел возможность прикасаться к горячей ладони своей ладонью, касаться её бедра своим бедром, ощущать на шее её горячее дыхание, когда женщина наклонялась к самому ушку, чтобы сказать что-то интимное. До меня этой привилегией могли похвастаться лишь ясеньские князья. Чужаку подобная миссия была чем-то из ряда вон, почти недостижимой фантазией, сродни сказке.

Справедливости ради, Мила держалась со мной без всякого показного гонора, вполне непринуждённо. Сложно было поверить, что рядом — самая настоящая звёздная Королева. Здесь и сейчас она была обычной женщиной — опытной, а оттого с естественной небрежностью принимающей мои ухаживания. Не забывала Её Величество, когда надо, благодарить, а порой даже дарила очень милые улыбки. Однако стоило появиться Принцессе, и я, что называется, сделал стойку. Даже о Милославе ненадолго забыл. Не очень красиво получалось, но Королева и не думала обижаться по пустякам.

— Потерпи чуть-чуть, Леон, сейчас обнимешь свою ненаглядную.

— Вы так спокойно это говорите, Ваше Величество!

— А чего мне нервничать? — сделала большие глаза эта удивительная женщина. — Вы оба ради этого момента на званый вечер и прибыли.

Немного помолчали, ожидая, пока воздушная дива дойдёт до центра зала, где свила своё гнёздышко Её Величество. Однако Милослава всё же не удержалась от небольшой шпильки.

— Не только обнимешь, Леон! — зашептала Мила, наклоняясь к самому уху. — Ещё и поцеловать сможешь! Сожми её покрепче, продемонстрируй всем свои чувства. Пусть и она ответит. Незачем скрывать, что у вас всё серьёзно. Люди должны знать, что у их Принцессы появился официальный избранник, одобренный Королевой.

— А вот теперь вижу чувства, экспрессию, достойную такой знойной женщины, как ты, Милослава! — прошептал на ушко с ничуть не меньшим жаром, подстёгнутым, правда, близостью Ярославы. — Но вот объект их приложения…

— Леон, мы взрослые люди. И объект, считаю, правильный. Не каждый же день я своей дочери избранника одобряю! Думаешь, меня саму это не заводит? Меня — испорченную властью и вседозволенностью Королеву? Я ведь хорошо знаю, как дети делаются! Вон одна из них, павой плывёт по морю мужского внимания… И чем вы в скором времени займётесь — тоже знаю. А ведь я своей дочери только лучшего желаю! Вон, какого мужчину отдаю… даже не попробовав ни разу. Цени! Она вряд ли поймёт, а ты — вполне. Опытный, прожжённый, через многое прошедший… кот.

— Зачем ты так, Мила? Можно же мягче, с романтикой…

— Про испорченность, кстати, я совершенно серьёзно. Чтобы сохранить и усилить династию я сама не один раз раздвигала ноги и бросалась во все тяжкие. У меня в жизни не было романтики, я не имела и не имею на неё права, — слова Её Величества, произнесённые шёпотом, падали на сознание многотонными глыбами, и от изначальной игривости там и следа не осталось. — Моя задача сейчас — провести церемонию, после которой ни у кого больше не будет сомнений, что Яра свой выбор сделала. И что недалёк тот час, когда у неё появятся дети. Официально признанные мною уже сегодня, авансом. Это — пощёчина всяким недоброжелателям и гарантия людям надёжным, что династия стабильна. А что до романтики… Романтику вы всегда сами сможете напридумывать в своих молодых головах, это уже не вопрос выживания Королевского Дома, а значит, и не мой вопрос. Согласись, я предельно откровенна с тобой?

— Даже слишком, Моя Королева.

— Ничего. Тебе незачем говорить всякие благоглупости. С тобой — только по делу и только правду. Мне нужен ты. Мне нужна адекватная дочь, способная оценить перспективы — твои и политической ситуации, и использовать их. Мне нужен внук. Это мои карты, которые я открываю перед тобой. Цени! Никто кроме меня не станет так обнажать суть политики, потому что я — самый близкий человек для этой пигалицы. И очень надеюсь в перспективе стать близким человеком и для тебя… Меч Республики.

Немного помолчали. Яра подходила всё ближе. Не иначе, но именно это обстоятельство заставило Милославу вновь с серьёзной шарманки перейти на игривую. Знатно её так сегодня кидает!

— А я сегодня, вдосталь насмотревшись на молодых, уединюсь ночью со своим лучшим любовником и сама постараюсь вспомнить молодость. И о тебе тоже буду думать, Леон! Надеюсь, и ты про меня вспомнишь… когда будешь с дочерью.

Странные ощущения возникали в душе после этих слов Королевы. Перед глазами почему-то пронеслись все те случаи, когда мои женщины вынуждены были вместо нормального секса со мной оставаться наедине с республиканскими игрушками. О чём они тогда думали? Что чувствовали? Действительно ли думали обо мне, или чувственная машинерия вытравливала из их прелестных головок все посторонние мысли, не относящиеся… к процессу? Или просто брали и представляли там меня — благо, моих эмообразов бродит по Республике предостаточно. Кстати, благодаря самым близким мне женщинам — Валери и кошкам стаи, — что само по себе намекает на нечто большее, чем просто хулиганские побуждения. А не стремились ли они тем самым помочь другим, кто хотел бы получить толику моего внимания, но не может это сделать по каким-то объективным причинам? Как, например, вынужденная удалённость от объекта желания или его… занятость другой?

Вот уж задала мне Королева задачу — всем задачам задачу. И ведь реально буду о ней вспоминать! Слишком много времени мы провели вместе, слишком много касались друг друга и слишком много успели навыдумывать. Воображение ведь штука такая, она часто работает сама по себе, от одного лишь внешнего раздражителя. Тем более, и причин запрещать себе думать о Милославе не было. Надо будет только с Ярой этот момент обсудить. Она ведь не слепая, прекрасно видит отношение ко мне своей матери. Да чего там, во время прошлого совместного разговора Королева и не думала скрывать своих намерений и повадок! Так что Принцесса всё знает и всё понимает. Важно только развеять её сомнения. Может, и она сможет развеять мои…