Фактор Ясеня (СИ) - Кузнецов Павел Андреевич

Стоило главному антагонисту — тигру — покинуть поляну, как перед нами образовался распорядитель церемонии. Вот что ему мешало появиться парой минут раньше? Смог бы застать зелёную мимишную зверушку, дать ей свои ценные указания, потребовать не уходить так сразу. Но что произошло, то произошло. Облачённый в несерьёзный наряд из простых штанов и такой же простой холщовой рубашки, нарочито стилизованный под старину, мужчина держал в руках медный кубок с рубиновой жидкостью.

Вино. Только оно имеет такую фактуру и плотность. Тут же на свет был извлечён и гранёный клинок Королевы. Оказалось, всё это время он скрывался в узких ножнах телесного цвета на бедре, ожидая своего часа. Его сакральная функция не ограничивалась одним лишь участием в традиционном бое. В каком-то смысле клинок выступал основным действующим лицом всего древнего обряда вообще. Конечно, в таком ракурсе его неиспользование против тигра било диссонансом, но действующие лица предпочли этого не заметить. Этот факт всего лишь лёг в череду досадных недоразумений сегодняшнего дня.

Впрочем, и участие самого распорядителя оказалось крайне скоротечным. Вручив полную чашу Королеве, он с низким поклоном испарился. К этому моменту клинок уже перекочевал в мою ладонь. Одновременно пришло странное указание от правительницы:

— Возьмите немного моей крови, мой рыцарь. В том же месте, где ваша рана.

Вот так. Пришлось рассечь шелковистую кожу этой дочери Ясеня. Удовольствия это мне не принесло — пусть и особого благоговения тоже не испытывал. Короткий укол, для которого клинок подошёл поистине идеально, и вот по одной из его граней сбегает рубиновая капля. Очень быстро она окрашивает всю поверхность в алый цвет. А клинок уже погружается в чашу — алое мешается с алым. Теперь черёд Королевы. Она совершенно буднично вонзает остриё в мою рану, заставив поморщиться. Там отнюдь не простой порез, и от резкого воздействия холодной стали он начинает обильно кровоточить. Крови столько, что стилет умывается ею по рукоять. Но Её Величество спокойна. Внешне бесстрастно она погружает алеющую сталь в вино. Старательно перемешивает.

— Пейте, мой рыцарь! Эта кровь — символ моего к вам расположения. И одновременно предложение дружбы от всего Королевского Дома — ведь кровь одна на весь род. Она течёт в прошлое и будущее, образуя реку, в которую год от года втекают ручейки дворянских кровей. Так рождается Ясень. Кровь аристократии — его суть, его становой хребет; обращённый в прошлое и будущее мост поколений.

Мне кажется, что всё это уже когда-то было. Что-то смутно знакомое угадывается в происходящем, что-то из моего собственного прошлого. Но голова гудит от обилия эмоций, от запредельного напряжения выдавшегося безумно насыщенным дня, от пульсирующей боли в ране, наконец. Делаю крупный глоток. Спиртное огненным валом ухает в пищевод. Становится заметно теплей. Рана больше не холодит.

— Ваше Величество, — говорю на одном лишь наитии. — Выпейте это вино. Его огонь обожжёт и остудит душевные раны. Я же, если вы призовёте, всегда поддержу и прикрою. Пусть залогом этого станет моя кровь — кровь древнего республиканского рода.

Королева делает глоток. Затем ещё один. Тяжёлая жидкость цвета рубина течёт по губам, по точёному подбородку, по пульсирующей жилке на лебединой шейке. Женщина пьёт с нарочитой жадностью, подтверждая, что принимает залог.

— «Вой»! «Вой»! «Вой»! — вдруг взрывается голосами пространство.

Странный звук, если вдуматься. Меня призывают… выть? Вряд ли. Видимо, это просто фигура речи. Так и оказалось. Став на одно колено, я целую руку Королеве. Встаю и крепко обнимаю её. Не знаю уж, было ли это в программе, но Милослава отвечает, и отнюдь не по-сестрински. Вжимается вся, эмоционально и требовательно, точно говорит языком тела о нашем единстве.

— Теперь ты — Хранитель Королевского Дома, мой рыцарь! — страстный шёпот врывается в сознание, будоража и вспенивая мысли. — Я доверяю тебе… себя и Яру.

Прощание по-королевски

— Пойдём, нас ждёт путешествие, — проговорила Милослава, едва вырвавшись из объятий. Она довольна, что та сытая кошка… Будто нам одного тигра или Кошака мало!

Но успокаиваться эта бестия не спешила. Изящная ладошка завладела моей ладонью, гибкими пальчиками оплетая мои пальцы. Ненавязчивая, почти невесомая ласка пронизала до глубины души. Я и не заметил, как оказался возле воды. Странно, почему здесь? Вроде бы пришли мы от леса, и водная гладь никак не участвовала в событиях посвящения… Но всё разрешилось на удивление быстро. Здесь, у небольшого пирса, обнаружилась лодка, и женщина с улыбкой указала мне на неё.

Приглядевшись, я отметил некоторые странности. Лодка представляла собой эдакую инсталляцию под старину, но при этом обладала вполне современной начинкой. По форме — натуральная земная пирога из прошлого. Только по носу и корме длинные надстройки, так что пара удобных анатомических креслиц, обращённых лицом друг к другу, жмётся спинками к закрытым коробам агрегатов.

В креслах оказалось вполне комфортно. Лодка явно на двоих, никто третий тут попросту не поместится. Зато для двоих максимум удобства. Грести тоже не понадобилось. Едва мы сели, кораблик, без явных команд, плавно отвалил от берега. Никаких управляющих приспособлений заметно не было, да и двигался аппарат не по водной глади, а над ней. Гравитационная подушка. У лодки. Странные у ясеньцев представления о романтике… Никаких тебе вёсел, никаких серенад даме сердца — просто удобные кресла для двоих и минимум проблем. Место не для активных утех, а, скорее, чтобы немного отдохнуть после них.

— Давай так. Сразу хочу извиниться, — зашла с козырей Королева. — Вела себя на поляне как дура. Но… сильные мужские объятья резко оглупляют любую женщину. Видимо, я здесь тоже не исключение…

— Не извиняйтесь, Ваше Величество. Вышло забавно. Мне показалось, вы больше иронизировали, чем говорили всерьёз.

— Хорошо, если тебе так удобней, давай исходить из такого объяснения. И Леон. Помассируй мне, пожалуйста, стопы. Умаялась я с этой церемонией — страсть! Будто сама через огонь прыгала. Нервы, наверное… — и Её Величество совершенно бесцеремонно водрузила свои стройные ножки мне на колени.

Ну, после того, как Милослава жалась ко мне на церемонии, ничего удивительного в этой просьбе, в самом деле, не было. Однако массаж — это далеко не всегда нечто интимное. Королева могла довериться мне как специалисту по боевым искусствам, которые, как известно, все как один знакомы с массажной техникой. Так что не будем спешить с выводами.

— С вашего позволения, Ваше Величество, без когтей. Хотя пользу иглоукалывания сложно переоценить, но это будет чересчур радикально.

— Когти?.. А, ты об этих боевых имплантах… Нет, достаточно рук. Ты сегодня великолепно продемонстрировал их крепость… — это был явный намёк на располосованный тигриный бок.

Заполучив ножки Её Величества, я как-то сразу увлёкся массажем. Всё остальное отошло на второй план. Сначала хорошенько разогреть. Затем разминать всё сильней и сильней, раз за разом увеличивая нажим… Из медитативного состояния меня вывел странный звук, пришедший со стороны Милославы. В недоумении я воззрился на Королеву. Женщина лежала, полностью расслабленная, глубоко откинувшись в кресле. Её веки были полуприкрыты. А с губ — или даже откуда-то изнутри — срывались утробные звуки, больше всего похожие… на кошачье мурчание! Опять аллюзия на кота. Ну, чертовка!

— Вы очень сексуально мурчите, Ваше Величество, — деликатно заметил я, ни на миг не прекращая своего занятия.

— Благодарю, Леон… Решила, что сегодня у нас будет день… кошек. Диких кошек.

Слова Королевы прозвучали жирным таким намёком, однако кроме мурчания она ничего эдакого не предпринимала. Хотя могла. Например, начать ступнёй, покоящейся на коленях, новый раунд игры. Из которой не факт, что я смог бы выйти победителем — в смысле, смог бы удержать себя в узде. Но Милослава благоразумно не спешила… дёргать спящего тигра за усы.