Царство селевкидов. Величайшее наследие Александра Македонского - Эдвин Бивен

Рассеяние евреев, когда бы оно ни произошло, было событием огромной значимости для иудаизма, поскольку именно благодаря этим рассеянным частицам влияния со всех сторон доходили до основной общины. Например, иудеи, которые находились под влиянием эллинизма за рубежом, должны были быть самыми энергичными проводниками его своим братьям в Иудее. Однако это было весьма значимым обстоятельством и для мира в целом. Существование некоей общины повсюду, рассеянной, однако никогда не терявшей контакта между различными своими частями, стало важным фактором в проблеме, которая волновала македонских царей, – как связать вместе разнородную империю. Влияние иудейской диаспоры в сфере религии опять-таки стало значительной силой во внутренней жизни тех времен; позднее ее влияние стало огромным, пока оно не передалось христианам и все народы не потянулись к Сиону. Как любит повторять нам мистер Хогарт, фигурой капитальной значимости в истории Античности был эллинизированный еврей. И мы должны признать, что не можем сказать, насколько эта фигура существовала вообще до эпохи Маккавеев. Тем самым мы признаемся, насколько вообще мы плохо знаем жизнь в те времена помимо династических игр царей.

Признанные свидетельства по поводу иудейской диаспоры, как мне кажется, следующие:

1. Другие восточные общины – финикийцы и египтяне, как доказано, существовали в больших греческих торговых центрах, Афинах и на Делосе еще до времени Маккавеев; в Афинах это было уже в IV в. до н. э.[1524]

2. Клеарх из Сол, ученик Аристотеля, вводит одного персонажа в своих диалогах как «еврея из Келесирии, эллина не только по речи, но и по образу мыслей»; он говорит, что тот в своих путешествиях добрался до Малой Азии и тут побеседовал с Аристотелем[1525]. Конечно, нет оснований предполагать, что этот диалог является в большей степени основанным на реальных событиях, чем диалоги Платона. Однако то, что Клеарх вывел, хотя бы как и воображаемого персонажа, эллинизированного иудея в Азии, достойно внимания.

3. Было много иудеев, которые не приняли участия в возвращении на родину и чьи наследники продолжали составлять иудейское население Вавилонии.

4. В Сирии в эпоху Иуды Маккавея были группы иудеев, которые обитали в Галилее (тогда, конечно, языческой) и к востоку от Иордана, но они были достаточно невелики, чтобы их полностью можно было переселить в Иудею.

5. В Египте папирусы доказывают присутствие иудеев, и самаритяне при ранних Птолемеях существовали в достаточном количестве, чтобы там имелись преимущественно иудейские или самаритянские деревни[1526].

Мы увидим, что эти данные, которые принимаются как подлинные, не могут повести нас слишком далеко. И поэтому, согласно точке зрения некоторых ученых, до эпохи Маккавеев диаспоры вообще практически не было. С другой стороны, если мы примем утверждения позднейших иудейских авторов, у нас образуется совершенно другая картина этой ситуации. Множество иудеев, в том числе и сам первосвященник, было перевезено в Египет Птолемеем I[1527]. В Александрии иудеям были предоставлены полные права гражданства Александром[1528]. В новых городах, которые появились в Сирии и в Малой Азии при Селевке I, постоянно встречались колонии иудеев, которым были предоставлены равные права с другими гражданами[1529]. В частности, в Антиохии, как говорят, Селевк предоставил им полные права гражданства, и в Малой Азии, в «Эфесе и остальной Ионии» диадохи поставили иудеев на один уровень с местными греками[1530]. Антиох III приказал переселить 2000 иудейских семей из Месопотамии и Вавилонии в Лидию и Фригию[1531].

Мы увидим, сколь многое зависит от того, как мы относимся к этим утверждениям Иосифа о документах, которые он приводит в их пользу. Мне представляется, что дело обстоит вот каким образом. С одной стороны, в самих его утверждениях ничего невозможного нет. На самом деле, предполагая, что диаспора существовала, мы вполне можем видеть, как политика могла заставить Александра и его наследников активно обеспечивать верность иудеев. С другой стороны, эти утверждения делались в ту эпоху, когда среди иудеев процветали подделки и беспардонная ложь по поводу их прошлого. И не только это: романы, выдававшиеся за историю, и поддельные документы имели своей целью именно это – убедить язычников в том, что великие цари былого особенно благоволили иудеям[1532]. Одним словом, свидетельства в пользу существования диаспоры очень незначительны, но нет и подлинных данных против этого. Что нам остается при таких обстоятельствах? Только признать свое невежество[1533].

Что касается первой части нашего вопроса (диаспора до Маккавеев), вполне удовлетворительного ответа у нас нет. Если мы перейдем ко второй части, а именно – насколько иудеи приняли эллинистическое влияние, – опять-таки начинаются споры[1534].

Если не теряться в этих лабиринтах, то, думаю, мы можем прийти к некоторым фактам – более или менее недоказуемым. До вавилонского пленения иудеям, как мы знаем из пророков, хватало готовности ассимилироваться с племенами вокруг них. При Пленении работа пророков принесла свои плоды: сформировался более строгий и дисциплинированный иудаизм, который спас народ Иеговы от того, чтобы они смешались с язычниками, среди которых обитали. Но даже при этом были отпадения от этого идеала полной изоляции. В иерусалимской общине в конце V в. до н. э. Эзра и Неемия снова должны были бороться с напором языческого окружения и делать ограду Закона еще более прочной. И их труды были не напрасны. Маленький народ обитал отдельно в своей холмистой стране, и, пока кругом прокатывались войны и царства боролись и изменялись, они питали священный огонь и размышляли о Законе Божием. Чужеземцы среди язычников, отдельный народ, связанный во всех своих делах таинственным правилом, они у греческих авторов IV в. до н. э. считались не столько нацией или политическим организмом, сколько сектой философов, которые стояли по отношению к другим сирийцам так, как брахманы относились к другим индийцам, – на самом деле они, конечно, были какой-то разновидностью брахманов[1535]. Потом, в 332 г. до н. э. иудеи попали под политическое господство греков.

Эллинистическое правление, как мы уже видели, проникло гораздо глубже, чем древние, поверхностные империи вавилонян и персов. Эллинизм был силой, которая отчасти с помощью намеренной политики, отчасти с помощью присущей ему энергии меняла Восток, как ничего не меняло его раньше. Четвертое царство «будет на земле, отличное от всех царств, которое будет пожирать всю землю, попирать и сокрушать ее»[1536]. Если иудеи и укрепились в более строгой изоляции, чем в ранний период своей истории, то, с другой стороны, они никогда не подвергались такому сокрушительному испытанию.

Невозможно, чтобы искушение приспособиться к обычаям остального мира не чувствовалось бы в Иудее. Новое величие эллинизированных городов, великолепие Александрии