Дневники - Николай Мордвинов

Режиссера и актера эти соображения увлекли.

22/VI

Смотрел «Первую весну». Хороший лирический спектакль[409] о колхозе, как представляют его люди, в колхозе не бывшие.

Чернова[410] обнаружила хорошие, хотя и не очень подходящие для этой роли данные.

3/VII

«ОТЕЛЛО» (ЧЕЛЯБИНСК)

Буду стараться играть так, чтобы в пьесе было несколько ударов, а остальное перевести на технику, приходится думать о себе, своих силах, дыхании, сердце.

Слава богу, что хоть вечера прохладные…

Ничего не получилось. Ни того, ни другого.

Одним — заниматься скучно, на другое нет сил.

11/VII

«ОТЕЛЛО»

Сегодня у меня 500-й спектакль, если считать, что начал играть роль в Ростове.

Сегодня опять буду работать над тем, чтобы в полную меру играть только отдельные, самые главные, ударные места и пятый акт.

Надо освоить это дело.

Ведь умею же я мгновенно включиться в строй мыслей и чувств героя, которого играю в театре, кино и на эстраде, так почему же это включение не разбить на несколько, раз это диктуется необходимостью, а кроме того, эти ударные места от этого будут еще сильнее.

Буду работать, надо научиться. Тем более, К.С. утверждал, что настоящего темперамента в роли надо на 5 минут!

16/VII

Стрельцов не осмелился говорить сам и послал Сандлера[411]. В Свердловске «по ошибке» за 17 дней назначили 7 спектаклей «Отелло». А на следующие дни и того больше.

21/VII

«МАСКАРАД»

Арбенин — основная тема спектакля. Он-выражение эпохи, ее болезней и стремлений, и даже отдельное отображение самой передовой части мыслящего общества. Это не только он сам, но и его среда, свет, интересы; поэтому весь спектакль — утверждение его идей или противопоставление им.

Выразительные и содержательные в существе сцены должны точно соответствовать эпохе, стилю, свету.

«Демонизм» Арбенина должен быть ощущаем каждым… Его боятся. Его знают как человека, не прощающего обид.

Странный, из ряда вон выходящий образ.

Таково же должно быть отношение к нему окружающих. Вообще без «чертовщинки» нет лермонтовского «Маскарада».

Тема — бунт против установившихся подлых, лицемерных отношений, масок. Маски — не люди, маски — не чувство, маски — не страсти…

Нина не жертва слепой арбенинской ревности (он тоже долго, упорно и мучительно борется за свою любовь и «веру» в людей). Она и не жертва яда, она жертва обстановки.

Роль меня поглощает целиком. Я чувствую себя Арбениным и со второй половины спектакля настолько обреченным и проклятым судьбой, что и после спектакля долго не могу отделаться от ощущения несчастья, нависшего надо мною.

Сегодня во многом оживился материал, так что тема «обмана» получила конкретное звучение, и мне было очень тяжело.

Ю.А. хвалил кивком головы: «Давай, давай…»

1/VIII

СВЕРДЛОВСК

Из Москвы приехал Стрельцов.

«Полярный круг»[412] предложено отложить. Сказали, что усилия театра переакцентировать тему и сгладить шероховатости видны, но тема-то ведь американская! Не то время…

Итак, еще одна морская тема у меня слетела. А жаль, роль-то намечалась для меня по-новому, и в театре такое не играли…

Здорово мне начинает везти в деле…

3/VIII

Читка пьесы «Огненный мост»[413].

Вся труппа, за исключением Шапса (он постановщик), против. Пьеса дублирует и «Шторм» и «Сомова». Возобновление пьес, которые в революционное время имели успех, сейчас интереса не вызывает, кроме разве «Яровой».

А эта берет из людской толпы какую-то мелочишку. В пьесах, идущих у нас, люди крупнее, интереснее, типичнее, художественнее.

Через год страна будет праздновать 40-летие. Надо с полной ответственностью и вдохновением подготовиться к дате, а не отписываться, как сейчас.

Мы упустили «Тихий Дон», «Поднятую целину», очевидно, упустим «Яровую». «Дон» решил ставить Охлопков[414] — дай ему бог здоровья и сил…

«Яровую» возьмут Аки[415]. «Мост» у нас обсуждается в третий раз, и обсуждается он в то время, когда заведомо известно, что у нас не позаботились о репертуаре.

Выступление мое было поддержано долгими и горячими аплодисментами. Видимо, у всех накипело.

Вечер. Вызвал на разговор Ю.А.

Какой-то он… одинокий, неприкаянный…

На Журавли он ехать не хочет[416].

«Так я и заявил, что не поеду, и что со мной уйдет группа товарищей из театра, я подразумевал вас. Мне ничего не надо, лишь бы дали помещение. Я чувствую, что я что-то могу сделать. Мне нужны условия. Я могу. Я должен».

— Ужель вы хотите взять этот рубеж «Огненным мостом»? За месяц работы?..

— Говорят, ты очень хорошо работал над «Полярным кругом» и очень помог Шапсу? — И начал говорить о Шапсе и Штоке. […] Но и тут не предложил мне режиссуру… Теперь ты без работы. Выбирай, что хочешь, «и будешь ставить. Ты думаешь, что надо ставить «Ричарда»? А может быть, «Живой труп»?

— Я никогда не думал о Феде. А как же Плятт?

— Я ему никогда не обещал Федю. Мне нужен человек воли и силы.

— Для Протасова?

— Протасов — это сила протеста. Философия Толстого не о слабых и не для слабых.

— Вы давно читали пьесу? По мне, с большой натяжкой еще можно снискать некоторую симпатию к образу, если Федя будет слабым человеком, иначе он подлец.

— Почитай, а я прочту «Ричарда».

— А не «Укрощение»?

Дальше разговор об «Укрощении».

— А на какой один спектакль ты бы пошел: на «Живой труп» или на «Ричарда»?

— На первый, если бы играл Моисси, на второй — играй Ричарда Сальвини… Что-то не понимаю себя в Федоре… Я видел Симонова… видел отрывок с Берсеневым… Не знаю, что сказать. Работать хорошую роль, хотя и неподходящую, увлекательно, но… не знаю.

— Почитай, — сказал он, поднимаясь и давая понять, что разговор окончен.

4/VIII

«ОТЕЛЛО»

Хорошо разработал сегодня монолог к Дездемоне и Лодовико. «И даже плакать»… — на издевке. Потом посмотрел на нее, чтобы сказать то же, и вдруг… увидел ее мертвое лицо, и, растерявшись, поникшим голосом повторяет… «плакать».

Опять к Лодовико с прежним настроением:

«Она послушна, синьор… Послушна очень…» к ней с тем же, что и к Лодовико, но опять при виде ее сник, и с задачей обидеть, а сам терзается, и тихим, мучительным полушепотом, чуть не в слезах от безмерного страдания и любви к ней: