Пастыри чудовищ. Книга 3 - Елена Владимировна Кисель

Теперь всё легко. Нет колебаний.

Губы Гриз едва заметно смыкаются-размыкаются в шёпоте. Выпуская коротенькое слово. Напоминание тому, кто сам взял на себя эту роль.

— Держи.

Гриз Арделл проводит алую черту по ладони — и пропадает.

Падает в солёную бездну с запахом безумия.

Глава 8

ЯНИСТ ОЛКЕСТ

«Как это? — спросил я её. В один из редких вечеров, силой вырванных у тысяч, тысяч дел питомника. — Ходить по лёгким путям?»

На землю падали сумерки, а выздоравливающие фениксы радовались первому весеннему полёту и оттого процветали в воздухе пламенем.

Она долго следила за ними, прежде чем ответить.

«Больно. Страшно. Чувствуешь себя обнажённой — будто ты перед стихией. Отчасти ты и есть эта стихия. Твои страсти. Желания. Искушения. И нужно постоянно держать контроль, иначе и тебя опутает…»

«Что?»

«Огненная паутина, — она взмахнула рукой и начертила сеть, соединяя пламенеющие следы феникса. — Горящие нити с запахом крови и безумия. Пронизывающие мир. Животных. Тебя. Прорастающие внутрь. Паутина, за которую тянешь — и тебе подчиняются».

Травы, — подумал я, потому что видел сам и потому что она мне уже рассказывала: «Мы вместе» — и стремящаяся вперёд, обвивающая зелень её взгляда. И у других варгов по-разному: бывает море или ручей, или звенящая птичья песня, извивающиеся лесные тропы, звёздные пути… То, что привлекает, успокаивает, соединяет…

Не у варгов крови.

«Наверное, тоже у всех по-разному, — сказала она и поглядела на правую ладонь, скрытую мягкой кожей перчатки. — Пламя, или ураган, или воды… Не знаю, не спрашивала у таких же, как я».

Потому что таких, как ты, вообще нет. Почему я не сказал ей это тогда?

«А если… встречаются два варга? В сознании одного животного или…»

«Такое бывает редко. И это опасно. Чтобы удержаться в сознании животного, где уже есть варг, нужны сила и умение. Обычно на это решаются опытные наставники — если что-то не получается у учеников».

«А…»

«Хочешь спросить — что будет, если я решу побороться с одной из тех, кто сорвал Зимнюю Травлю в Дамате. Поспорить за сознания животных».

Она об этом думала постоянно. Я понял это, глядя на её запрокинутое в небо лицо. Озарённое вспышками фениксов.

«Сильно зависит от того, кто будет моим противником. И чего он будет хотеть. Но те, в Дамате, проявили способности далеко за пределами моих. И если я в таком противостоянии попытаюсь докричаться до подконтрольных зверей, высвободить их сознания, то сама я окажусь уязвима».

Учитель Найго говорил: «На лёгкие пути легче вступить, чем вернуться с них»…

«Ты говорила мне о тех, кто не вернулся. Из сознания животных».

Бывает, что варг уходит слишком глубоко, пытаясь спастись. Не рассчитывает силы. Не может выдержать боли. Или теряет контроль — потому что варгам нужно сохранять спокойствие в чужом разуме. Тогда они уходят — куда?

«Смутные тропы… Вечные тропы. О них всё больше в преданиях, потому что путешествовать по ним никто не решился. Но когда провожаешь зверей — чувствуешь: там что-то есть. Там, куда они идут. Моя наставница полагала, что это некие тайные жилы, по которым течёт магии, то, что хранит в себе отголоски прошлого и признаки будущего — нечто, чем связано всё живое в Кайетте».

«Нечто вроде Пуповины даарду?»

Вспышка в небесах высветила её слабую улыбку.

«Ты не зря общался с Хаатой, а? Но если хочешь спросить меня — есть ли шанс попасть во время поединка варгов на эти самые тропы…».

«Не хочу. Хочу спросить о том, есть ли совсем другой шанс».

«Стены — это не выход, — шепнула моя невыносимая едва слышно. И, следя за огненными узорами в небе, спросила: — Если я сейчас упаду — ты подхватишь? Удержишь?»

Она думала об этом всё время… Она к этому готовилась.

Застывшая Крелла — высохшая мумия со спокойным величием на лице. Лениво ползут с ладони мелкие тёмные капли.

Ладонь Гриз опущена, и с неё стекает ручеёк, проливается на землю у её ног, расплывается по влажной почве причудливым рисунком — словно сетка вен, а может, паутина.

Момент истины. Поединок варгов, в котором я зритель.

— Усыпляй зверей! — кричит Мел и выхватывает трубку с усыпляющими иглами. — Конфетка, давай!

— Можем навредить! — яростно отдаётся слева. — Не когда она там! Они там сейчас вдвоём, в сознании каждого, понимаешь?! И если мы хоть что-то нарушим…

— Что ж нам, так и стоять, на эту сволочь пялиться, — шипит Мел, и я знаю, что она сейчас сжимает свой атархэ, хотя я совершенно на неё не смотрю.

Я стою позади Гриз и готовлюсь — подхватить и удержать, в случае надобности. Я должен — быть здесь, и ждать её, и прикрывать, и ничего не делать, глядя на жуткую картину: две варгини застыли друг напротив друга, и неподвижная свита животных, и кровь на земле…

— Держи.

Держусь.

Невыносимо хочется махнуть рукой Аманде — давай! — и закрыть окровавленную ладонь одной варгини повязкой, разбудить её, вернуть, прекратить… Я не знаю, смогу ли я удержаться, если что-нибудь пойдёт не так. Не знаю, сколько смогу удержаться от того, что в книгах называют опрометчивыми поступками.

Потому что она там, захлёбывается в алых волнах чужого сознания, одна, совсем одна…

Нет, — поправляю я себя. Не одна.

Где бы она ни была — мы вместе.

ГРИЗЕЛЬДА АРДЕЛЛ

Она разодрана, размазана, распята между чужими сознаниями. Разделена среди бестий, у которых нет больше своего «я» — только, нутряной зов холодной трясины, алая зыбь, бесконечное: «Крови, крови, крови». Гриз падает, захлёбываясь, в их сознания, и пытается добраться до боли, до живого, взывает к своей крови, огненному смеху паутины, но паутина шипит и гаснет в ледяной чешуе, и густая топь глушит крики. Холодное, солёное наползает грузно, совсем немного — и она растворится в этом, останется только тело без разума.

Ты здесь не за этим, сестра, правда же? Не за тем, чтобы показать свою слабость.

Соберись же. И погляди иначе.

Вздох — и словно собраться из частей, перестать распылять себя между бестиями. Ещё вздох — и открыть глаза в зыбком мире, где не бывает зрения и слуха, где только пронзительно пахнет кровью.

Бескрайняя чёрно-алая топь. Корка тины, стеклистые прожилки льда, редкие кочки, вот-вот уйдут под воду. Только вот это не вода. Вязкая масса мелких льдинок шипит, потрескивает, ползёт вперёд. Кровавое, колючее, липкое тесто. В нём увязли фигуры бестий. Облеплены щупальцами, клейкими, красными, щупальца чуть пульсируют. Тянутся