Вариант единорога - Роджер Желязны

Так вот, однажды в штуке, похожей на кривобокую перевернутую луну, прибыл парень что надо – эдакий важничающий хмырь с генетическим сопротивлением к колдовской абракадабре этой Сафо – и я всегда был с ним очень нежна. К несчастью, подобные мужчины очень редки и склонны быстро смазывать пятки. С тех пор последние несколько столетий я была весьма озабочена.

Душераздирающий пример тому – последний экипаж. Ни один из этих чисто выбритых и широкоплечих питомцев Космической Академии не выдержал даже легкого чмоканья в щечку, и тут же с завываниями умчался на всех черытех, поджав хвост. Превратить их обратно? Конечно, могу – да только зачем? Что толку целовать этих человекоживотных, раз после вторичного поцелуя они превратятся в животных снова? Так что я предоставила им прыгать по деревьям и проверять на практике теорию Дарвина, а сама изображаю соблазнительную приманку и сижу вздыхаю о Мистере-То-Что-Надо.

(Час назад я поцеловала навигатора – вон он, видите, чистит банан ногой…)

– Простите, мисс!

– Тьфу, напугал!

– Я капитан Дентон и разыскиваю свой экипаж, – улыбается он. – Надеюсь, вы понимаете по-английски?

– Чего там надеяться, папаша, – говорю я. – Еще как кумекаю.

– Простите?

– Да понимаю я тебя, Гермес работы Праксителя с короткой стрижкой.

– Вы здесь живете?

– Живу, и неплохо. – Я придвигаюсь к нему поближе и дышу ему в лицо.

– Не видели ли вы поблизости моих людей? Когда мы обнаружили, что атмосфера пригодна для дыхания, я разрешил им покинуть корабль в целях рекреации. Это было три дня назад…

– О, они здесь, неподалеку. – Я поиграла золотыми медальками на его кителе. – За что вы получили такие красивые медали?

– А, эта называется Звезда Доблести, эта – Венерианский Крест, это – Лунный Полумесяц, а эта – Медальон за Образцовое Поведение, – перечислил он.

– Так, так, – я коснулась медальона. – И вы всегда ведете себя образцово?

– Стараюсь, мисс.

Я обвила его шею руками.

– Я так счастлива увидеть землянина после стольких лет!

– Мисс, мне действительно…

Я от души и крепко поцеловала его в губы. К чему биться о стену и мучить себя. Проверить можно прямо сейчас, какая разница?

И ничего не произошло! Ни клочка меха! Ни рогов, ни хвоста!

Но и ничего прочего, если уж говорить прямо… Он снял с шеи мои руки, нежно, но крепко ухватившись за запястья. Он был такой… такой властный! Словно один из аргивских вождей или мирмидонских воинов…

– Я ценю вашу радость от встречи с другим человеком, тем более, что по вашим словам вы очень давно пробыли на этом мирке в одиночестве. Заверяю вас, что охотно перевезу вас на цивилизованную планету, как только отыщу свой экипаж.

– Фу! – сказала я. – Не нужны мне ваши цивилизованнные планеты. Я и здесь счастлива. Но вы, Большой Человек, имеете таланты, о которых и не подозреваете – большой потенциал! Слушайте, давайте сыграем вместе в разболтанный клавесин!

– «Служба Прежде Всего», мисс – таков девиз Корпуса. Прежде чем музицировать, мне надо отыскать свою команду.

Знаете, я ничего не соображаю в геометрии, но всегда узнаю квадрат, если его увижу. Все же, Наука – это единственный путь, по которому человечеству необходимо следовать…

– Зайдите в мою хибарку, – сказала я и свистнула, вызывая дворец, который тут же примчался и начал обосновываться по ту сторону холма, где его не было видно. – Я дам вам выпить чего нибудь освежающего и помогу в ваших поисках.

– Вы очень добры, – ответил он. (Прабабушка Цирцея! Какие плечи!) – Я приму ваше приглашение. Это далеко?

– Мы уже почти на месте, капитан. – Я взяла его за руку. Потом я накормила его жареным поросенком, который видел более счастливые дни, и напичкала его вино всеми любовными зельями, что у меня были. Я сидела и ждала, распушив все перышки.

И… ничего.

– Разве вы не чувствуете себя немного… неудобно, – спросила я наконец, поднимая температуру на десять градусов. – Может, вам хочется снять китель?

– Да, неплохо бы. Здесь немного жарковато.

– Снимите все, что пожелаете, – предложила я, вызывая свистком плавательный бассейн. – Искупаться не желаете?

– Что-то я этого бассейна раньше не замечал. Должно быть, вино нагнало на меня сонливость.

Я свистнула, и под звуки музыки появилась и раскрылась ароматизированная постель.

– Думаю, после приятного купания и удобной постели вы почувствуете себя так, словно заново родились.

– Но мне дуйствительно надо отыскать свой экипаж, – нерешительно запротестовал он.

– Ерунда, ничто в этом мире не способно и муху обидеть. – В доказательство я приглушила доносящееся снаружи завывание и рыячание. – За пару лишних часов с ними ничего не случится, а вы сможете отдохнуть.

– Верно, – признал он наконец. – Наверное, они разбили лагерь возле какого-нибудь небольшого водопада и занялись мальчишеской игрой в футбол. Я искупаюсь.

И он разделся, а я присвистнула, что, к несчастью, заставило холодильник примчаться в комнату и остановиться на краю бассейна.

– Удивительно хитроумные у вас сервомеханизмы, – заметио он, с шумом подплывая к бортику бассейна и принимаясь обследовать содержимое холодильника.

Час спустя он все еще ел! Он оказался из тех больших, крепких парней, чьи мозги находятся в желудке – но все же, какое величественное животное! Большие перекатывающиеся мускулы, кожа загорелая, гладкая и безупречная, как мрамор, темные глаза бойца…

Наконец он наелся и вылез из басейна, словно Нептун, выходящий из океана

– мокрый бог юности и силы. Я знала, что сейчас ему полагается думать о том, о чем я думала все это время. Это всего лишь вопрос психологии, как утверждает Наука – к тому же, маленькие зеленые мушки из Испании действуют очень эффективно.

Он нависл надо мной, и я стала скромной, робкой, и в то же время завлекающей.

– Я все еще волнуюсь, – заметил он. – Схожу-ка я поищу свой экипаж, а отдохну потом.

Это было уже слишком! Внезапно я увидела красный, а потом и остальные цвета спектра. Я щелкнула пальцами, и исчезло все, кроме кровати, в которую мы немедленно перенеслись.

– Ч-что случилось? – пробормотал он.

– Капитан Дентон, – сказала я. – Всеми возможными способами я выставляла напоказ свои очевидные прелести, и вы оскорбили меня, отказавшись их замечать. Я необыкновенно нежна, печальна, несчастна и, – прошептала я, – страстна!

– Ну и ну! – выдохнул он. – Это действительно так?

– Действительно. Я жажду крепких мужских объятий, стрела Купидона пронзила мое сердце, и я не намерена ни о чем спорить…

– Понял, – сказал он и прокашлялся. – И вы заманили меня сюда лишь ради этой специфической причины?