Сломленный бог - Гарет Ханрахан

не было. Бастон ставил на двери спальни охрану, но сейчас в комнате появилась вторая дверь – выход наружу. Комната не удержит того, кто способен менять облик города. Без чудес Раска они слепы – не имели понятия, что происходит за пределами комплекса. Все, что оставалось, – залечь в оборону. Удерживать территорию Фонарной улицы, ждать, пока выдохнется этот шторм.

Одиноким часовым Бастон обходил окна. Несколько смутьянов закидывали двор камнями. Был момент волнения, когда парень швырнул через забор пустую жестянку – и все дернулись за противогазами, думая, что это мертвопыль. А помимо этого первые несколько часов было тихо.

Потом снаружи раздался выстрел.

Бастон придвинулся к окну, осмотрительно стоя сбоку, за откосом. Двор темен и пуст, но выстрел прозвучал совсем рядом. Похоже, у главных ворот. Там должны стоять караульные. Он отправил полдюжины присматривать за оградой.

Бастон двинулся в коридор. Проверил запоры парадной двери – вход забаррикадирован, как полагалось. Окликнул снайпера наверху. Сегодня дежурил Ник. Молодой парнишка из Братства.

– Ник? Чего-нибудь видишь?

Заклекотало, словно парень проглотил язык. С чердака донесся грохот, как от упавшего тела. Потом голос, тягучий и маслянистый, из собственного рта!

– БАСТОН. ОТКРЫВАЙ.

Шорк. Шорканье с той стороны.

– ОТКРОЙ ДВЕРЬ, БАСТОН.

– Я не могу, Крыс.

– ХАР-Р. ЖИВЕЕ. НЕ БУДЬ ДУРАКОМ.

– Карла здесь?

– ОНА ЖИВА. ОТКРОЕШЬ И УВИДИШЬ ЕЕ.

– Не могу. Я принес клятву. – Он отступил от двери. – Уходи, Крыс. Возвращайся в свои туннели. Ступай с миром, и Гхирдана тебя оставит в покое.

– НЕТ.

Дверь сотряслась под ударом навалившегося огромного веса.

Как только нож ткнулся, Кари поняла, что облажалась. Она почувствовала, как лезвие скользнуло по какой-то преграде – может, у него под курткой пластинчатый доспех – и полоснуло Раска сбоку, нанося мелкий порез. Отнюдь не смертельный удар, и она понимала – второй попытки не будет.

Поэтому, оттолкнув его, бросилась бежать тем путем, каким Раск прибыл.

Туннели превратились в кошмар. Раск не мог достать ее напрямик чудом, но бросал завалы, распахивал под ногами расщелины. Она отыскала лестницу наверх, но та расплавилась, стоило поставить ногу на ступеньку. Сунулась в один туннель, как его затопило – сжатие камня разорвало трубу с водой.

Все это время Раск продолжал надвигаться. Медленный, хромой, хватался за бок – и не останавливался никак. Гхирдана не останавливается никогда.

Внезапно Кари очутилась снаружи. Помчалась наверх по ступенькам, исчезавшим сразу за ней, – она быстра, успевала. На щеках ночной ветер, честная гвердонская морось – и свобода. Над головой высились знакомые, домашние башни. Раск хлестнул чудом, и одна башня содрогнулась, сверху откололся кусок кладки. Шпат тоже прибегал к таким уловкам, чтобы давить захватчиков, и Кари была готова к обвалу. Отступила в сторону, точно зная, где приземлится глыба. Запрыгнула на нее, а потом на подоконник. Оттуда на свежую трещину в боку здания, снова наверх – туда, где крыши и водосточные трубы, ее исконные владения.

Раск двигался следом, но куда медленнее, дав время добраться до карниза. Орудовать камнем, как он, она не могла, зато могла пользоваться чужими чудесами, хитрить, выворачивать их наизнанку. Он наколдовал острый каменный стебель, но Кари, со штыря, как с подножки, смогла забраться повыше. Он сотворил загородку, но Кари, укрывшись за ней, сумела приблизиться и снова его полоснуть.

– Слышь, твоего дядю-то я того, – дразнила она его.

– Дядя подвел дракона. Я не подведу! – крикнул Раск. Он поднял с крыши отвалившийся валун и метнул в нее с нечеловеческой силой, но святая уклонилась. Кто-то с ближних башен одобрительно заорал, и этот клич подхватили другие голоса. Город ополчался на Раска.

– Я и дракона убью! – крикнула Кари, и вопли поддержки грянули хором. – Я убила Пеш, не забыл? Думаешь, один вшивый дракон меня…

На крышу упала тень, перекрывая светлые блики башен. Гася ликующие выкрики.

– Думаю, да, – прошептал Раск. Кари на миг обернулась, ужас сковал ее сердце. Несмотря на показную отвагу, она была здесь совсем бессильна. Отвлеклась на какой-то миг, но этого хватило – кладка под ногами расплылась, она завязла, не в силах вырваться.

Раск медленно, превозмогая боль, приближался. Хромал, совсем как Шпат. Для него камень был тверд и не создавал никаких препятствий.

– Ты уже проиграл, – выдохнула Кари. – Крыс знает про Фонарную улицу. С ним Шпат. Тебя отсекли от храма, мудак.

Драконья тень миновала башню. Тэрас не стал здесь приземляться.

– Я всегда побеждаю, – прошептал Раск, и не было в его голосе радости.

Дверь содрогнулась повторно от броска старейшего упыря. Когда Бастон с ним знался, Крыс был жилистым тощагой, по-упырьему крепким, но мелким. Подрос с тех пор. Зверюга на той стороне здорова как слон, но дверь пока что держалась.

Новый треск. Встряхнуло всю Фонарную улицу, но усиленную дверь оковала камнем божественная воля Раска, и упырю никак не выходило пробиться.

Прошуршали когти. Крыс полез наверх по внешней стене. Думай. Куда он направится? Где проще всего проникнуть в дом?

Чердачное окно. Гнездо снайпера. Бастон схватился за оружие и, грохоча по ступеням, взбежал по лестнице. Как только упырь пролезет внутрь, его уже не остановишь.

Он обогнул перила и вслепую выстрелил. Тяжелая громобойка, Дредгерова пушка, взревела, закидывая шрапнелью чердак. Крыс ошарашенно взвыл – заряд попал ему в морду. Упырь навзничь опрокинулся с карниза и с грохотом рухнул во двор. Белый камень чердачного скоса измазала черная кровь.

Бастон подскочил к подоконнику, выглянул вниз. Крыс тяжело поднимался, ощупывая голову. Один рог треснул и от прикосновения отвалился совсем. Половина морды смялась в кровавую кашу, темнел обезображенный глаз.

– Брось, Крыс! Отныне мы под их ярмом – богов и драконов! Где тебе их одолеть. Где их одолеть нам. – Он перезарядил громобойку, беря старейшего упыря на прицел. Приглашая Крыса попробовать забраться опять.

Вместо этого упырь устремил на него яростный взгляд. Бастон почувствовал, как усики разума Крыса вползают в мозг. Пронизывают, как древесные корни, на ощупь проталкиваются к основам его сознания. Мерзкая жижа из навоза с могильным песком потекла в глотку.

– ХАР-РХ. МОЙ НАРОД ПОЕДАЕТ КОСТИ БОГОВ. ТЫ НЕ ОСТАНОВИШЬ МЕНЯ, ЧЕЛОВЕЧЬЕ ДИТЯ. – Старейшина упырей, в общем-то, полубог, со способностями куда выше того, что дано его малым сородичам. Усики усилили давление, по позвоночнику и животу Бастона пробежал холод. Пальцы отнялись, и громобойка выпала из его застывших рук.

Крыс хохотнул, утер кровь и полез на стену обратно.

Но Бастон исполнил свой долг. Он продержался в строю сколько нужно.

Тэрас спикировал с небес, как удар молнии.

Один взмах мощной драконьей лапы сорвал Крыса со стены, сшибая обратно на двор перед домом. Дракон сел, его непомерные крылья заполнили всю Фонарную улицу. Крыс, секунду назад такой большой и могучий, сделался крошечным и хрупким по сравнению с драконом.

А крошечные, хрупкие вещи легко сломать. Челюсти Прадедушки сомкнулись на туловище упыря, вскинули его и затрясли, мотая из стороны