Особое мнение - Филип Киндред Дик

чего Эккерсу станет понятно, достаточно ли узок круг подозреваемых, чтоб разобраться с каждым отдельно.

– Вот! Пожалуйста, – объявил архивариус, выложив на стол Эккерса новое донесение.

10) Тип использованного транспорта (цвет): 7 чел.

– Бог ты мой, – негромко проговорил Эккерс, – всего ничего! Семь человек… вот с этим уже можно работать!

– Затребовать все семь карт?

– Да. Давайте сюда всех семерых, – распорядился Эккерс.

Не прошло и минуты, как прорезь аппарата выдачи выплюнула в лоток семь аккуратных белых картонок. Приняв от архивариуса перфокарты, Эккерс поспешно перебрал их одну за другой. Дальше на очереди личная заинтересованность и близость к убитому. Об этих вещах расскажут персональные данные подозреваемых.

Шесть из семи имен не означали для Эккерса ничего. Двое проживали на Венере, один – в системе Центавра, еще один – где-то в окрестностях Сириуса, один лежал в больнице, один вообще оказался гражданином Советского Союза, зато седьмой… Седьмой обитал всего в нескольких милях от штаб-квартиры, на одной из нью-йоркских окраин.

ЛАНТАНО, ДЭВИД

Есть! В яблочко! Картина, складывавшаяся в голове Эккерса, обрела завершение, воплотилась в реальность. Он ведь ждал, ждал – откровенно сказать, молил Господа, чтоб архив выдал среди прочих и карту Лантано!

– Вот и до вас дело дошло, – с дрожью в голосе сказал Эккерс занятым игрой копам. – Берите с собой всех, кого сможете: преступник не из простых. Пожалуй, – многозначительно добавил он, – на этот раз я присоединюсь к вам сам.

Выбежав в приемную, Бим едва успел увидеть, как сгорбленный, дряхлый Тироль исчезает во мраке улицы за порогом парадной двери. Юная дама, рысцой обогнав старика, прыгнула в припаркованный рядом автомобиль, подкатила к дверям, притормозила, чтобы втащить в кабину Тироля, и тут же ударила по газам.

Запыхавшийся от быстрого бега, Бим в растерянности замер посреди опустевшей улицы, собираясь с мыслями. Эрзац-телевизор исчез, и на руках у него не осталось ровным счетом ничего. Сам не зная, зачем, он со всех ног бросился к перекрестку. Шаги его гулко грохотали в студеном предутреннем мраке. Нет, нигде ни души – ни Тироля со спутницей, ни кого-либо еще.

– Будь я проклят, – едва ли не в благоговейном восторге выдохнул он.

«Телевизор» – а в действительности робот крайне сложной конструкции – явно принадлежал Полу Тиролю: едва почуяв его, сам бросился к нему, будто… будто котенок, спасающийся от собак!

Стало быть, робот, покончивший с Хайми, принадлежит Тиролю. То есть Тироль таким небывалым, обходным способом лишил жизни одного из своих же людей, собственную «живую вывеску» с Пятой авеню? Притом что робот такого высокого уровня сложности, навскидку должен был обойтись где-то около сотни тысяч долларов?

Сумасшедшие деньги… А ведь убийство – простейшее из преступных деяний! Бездомный громила с монтировкой обошелся бы куда дешевле.

Развернувшись, Бим нога за ногу побрел назад, к лаборатории, но вдруг, осененный кое-какой идеей, остановился и энергично зашагал в сторону деловых кварталов. Вскоре на глаза ему попался свободный кеб. Махнув рукой, Бим остановил машину и влез на заднее сиденье.

– Куда едем, друг? – раздался из динамика на приборной панели голос диспетчера. Все кебы в городе управлялись телемеханически, из общего центра.

Бим назвал адрес прекрасно известного ему бара, откинулся на спинку сиденья и задумался. Убийство мог совершить кто угодно, и дорогой, необычайно сложный робот для этого вовсе не требовался, а следовательно…

Следовательно, робот сконструирован ради каких-то других задач. Убийство Хайми Розенберга – чистой воды случайность.

Каменная громада резиденции Дэвида Лантано зловеще темнела над горизонтом на фоне ночного неба. Прежде всего Эккерс осмотрел ее издали. В окнах ни огонька, все двери накрепко заперты…

Перед фасадом особняка вольготно раскинулся акр зеленой травы. Вполне возможно, Дэвид Лантано оставался последним владельцем такого количества травы на Земле: планета в какой-нибудь из отдаленных систем – и то обошлась бы дешевле.

– Пошли, – скомандовал Эккерс.

Возмущенный немыслимой роскошью, выставленной напоказ, он нарочно прошел к широким ступеням крыльца прямо по клумбе с розами. Следом за ним к крыльцу устремилась полицейская группа захвата.

– Бог ты мой, ну и ну, – пророкотал Лантано, поднятый с постели.

Мягкий, добродушный, не старый еще толстяк в просторном ночном халате чистого шелка… ему бы – с таким-то неунывающим выражением на пухлом, рыхлом, как тесто, лице – в летнем лагере для мальчишек директорствовать!

– Что стряслось, начальник?

Обращения «начальник» Эккерс терпеть не мог с тех пор, как надел мундир.

– Вы арестованы, – объявил он.

– Кто… я? – в изумлении пролепетал Лантано. – Эй, начальник, у меня для таких дел адвокаты имеются, – заметил он, зевнув во всю ширину рта. – Кофе будете?

Не на шутку озадаченный, он вяло поплелся в кухню и загремел кофейником.

С тех пор как Эккерс в последний раз отважился шикануть, раскошелившись на чашку кофе, миновал не один год. Плотность промышленной и жилой застройки терранских земель не оставила места для посевов, а «принимать» в какой-либо другой системе кофейные деревья отказывались наотрез. Скорее всего, Лантано растил кофе сам, на незаконной плантации где-нибудь в Южной Америке… а сборщики бобов, очевидно, считали, что переброшены на одну из отдаленных колониальных планет.

– Благодарю вас, не нужно, – ответил Эккерс. – Собирайтесь, поехали.

По-прежнему ошеломленный, Лантано плюхнулся в покойное кресло, с тревогой воззрился на Эккерса, однако спустя секунду взгляд его начал тускнеть. Казалось, хозяин дома вот-вот погрузится в дремоту.

– Похоже, дело нешуточное, – отстраненно пробормотал он. – Кто?

– Хайми Розенберг.

– Да ну? – Лантано вяло покачал головой. – А мне так хотелось переманить его к себе… Хайми любого может… вернее, мог очаровать.

Роскошь огромного особняка Лантано здорово действовала на нервы. Ноздри щекотал аромат кофе, закипавшего на плите, и это еще не все. Посреди стола возвышалась – Господи, спасти и помилуй – корзина, доверху, с горкой наполненная абрикосами!

– Персики, – поправил Лантано Эккерса, заметив его остановившийся взгляд. – Угощайтесь.

– Откуда… они у вас?

Лантано пожал плечами:

– Синтетический купол, гидропоника… Впрочем, точно не знаю. Я в технике не силен.

– А вам известно, какой штраф положен за хранение натуральных фруктов?

– Послушайте, – проникновенно заговорил Лантано, сцепив пухлые пальцы под подбородком, – расскажите подробно, как там и что, и я в два счета докажу, что не имею ко всему этому ни малейшего отношения. Давайте, начальник, выкладывайте.

– Моя фамилия – Эккерс, – проворчал тот.

– О’кей, Эккерс так Эккерс. Вообще-то я вас узнал, но опасался, как бы не ошибиться, не выставить себя дураком. Когда был убит Хайми?

Поразмыслив, Эккерс нехотя изложил ему обстоятельства дела.

Лантано надолго умолк.

– Вы бы, – неторопливо, мрачно заговорил он, – пригляделись к карточкам повнимательней, а? По меньшей мере, один из этих семерых совсем не в системе Сириуса… назад недавно вернулся.

Эккерс задумался. Много