Рифейские горы - Александра Турлякова

— Конечно же! — Ирида чуть не пела. Мать Благодетельница, она никогда не была так довольно визитом Кэйдара. Закружилась по комнате, радостно смеясь и целуя своего Тирона в щёки, в глаза, в лоб, в подбородок, как только они остались одни. — Мы пойдём с тобой в сад, слышишь? Завтра же мама покажет тебе то, чего ты ещё не видел ни разу… Настоящие деревья! Они пока без листьев, но тоже красивые… А Кипарисы, они зелёные даже зимой…

За пять месяцев жизни за стенами Дворца Ирида научилась тому, на что в другом случае потратила бы годы. Она знала, как ласковой улыбкой и умоляющим взглядом можно заставить на оставшуюся монетку купить рыбину подороже или получить лишнюю чашку муки. Как, отвечая шутками на заигрывания торговца шерстью, выпросить лишний день отсрочки. И пользуясь своим опытом, она добилась от Кэй-дара большего, чем ожидала сама, чем он и сам от себя ожидал…

Тут было, чему порадоваться, это точно!

* * *

Стифоя не могла ошибиться! Она не имела права так ошибаться!.. Как та, кто тоже любит и любим, она не даст страдать другой. Айна молилась Нэйт и особенно Ми-лис, эта богиня всегда хранит влюблённых.

"Сегодня днём, после завтрака, — так сказала Стифоя, — они будут обсуждать подроб-ности предстоящей экспедиции". А самое главное — будет присутствовать Айвар. Он тоже будет с ними!

Айна беззвучно стонала от бессилия сквозь плотно стиснутые зубы, прижимая спящего Римаса к груди, медленным шагом беспечно прогуливающейся мамочки ходила по коридорам первого этажа. Боялась упустить из виду лестницу вниз, в подземную тюрьму. Отсюда он должен будет появиться. Только когда? Почему они так долго? Время завтракать уже давно прошло. Это же не парадный обед!

Здесь в такое время прислуга появлялась редко, только из прачечной — третья дверь отсюда вдоль по коридору — доносились негромкие голоса женщин. Когда какая-нибудь из рабынь выходила в окружении пара и с корзиной сырого белья на плече, Айна отступала в тень, где коридор заканчивался тупиком. Здесь даже светильника не было, холодный воздух поднимался по лестнице, морозил колени и открытые по локоть руки. Это хорошо ещё, что, уходя, закутала Римаса в шерстяное одеяльце, а то бы он тут вообще продрог.

Ребёнок тихо посапывал во сне, подрагивал длинными ресницами. Айна часто смотрела ему в лицо, задавая один и тот же вопрос: "Что будет с тобой, мальчик мой? Что будет с нами обоими?!" Это сейчас они все заняты своей поездкой, а по-том, когда вернутся, Лидас, а Кэйдар — тем более — вспомнят о нас. И что тогда? Хватит ли мне сил защитить нас? И как отнесётся ко всему Отец? Могу ли я рассчи-тывать на Его покровительство? Нам же так мало с тобой надо, малыш, правда же? Лишь бы не обижали, не разлучали, позволили жить в самом глухом, в самом заху-далом поместье… Пускай они тут власть верховную делят, как хотят, нам с тобой всё равно…

Задумалась и не заметила сразу, как ОН появился в окружении двух воинов из внутренней охраны. Бросилась по коридору с криком:

— Стойте! Подождите!.. Да стойте же, вам говорят!..

Никого не видела больше, не замечала удивлённые лица конвойных, оголённые клинки мечей, как если бы сопровождали опасного преступника. Смотрела лишь на Айвара, на него одного. А он медленно повернулся на её крик всем телом — оборван-ный, грязный, измождённый до невозможности — он, её Айвар.

— Нам поговорить, недолго… Отойдите! — приказала охране запыхавшимся голосом; в их сторону даже не глянула, боялась глаза отвести от милого лица, будто мог он растаять вместе с клубами мыльного пара.

— Айвар, родненький мой… — зашептала торопливо, сама чуть не плача, прижавшись к его груди, к плечу головой. — Какой ты худенький стал совсем… — Щекой потёрлась о ворот разорванной до самого низа рубахи.

— Вы здесь, госпожа?! — Он смотрел изумлённо, но с искренней радостью, а ведь раньше всегда был сдержан с ней в своих чувствах. — Простите, я не узнал вас сразу, — говорил едва слышно глухим посаженным голосом, смотрел в лицо, не отводя взгля-да, в котором — мёртвое море тупой безысходности. Как у смертельно раненного животного. Такой взгляд однажды — всего однажды! — Айна видела у своего Отца, когда Он думал, что находится один в Зале.

— Айвар… Живой… Живой, мой мальчик… — повторяла Айна, чувствуя, как по лицу катятся горячие бессильные слёзы.

— Не надо, госпожа… Не надо, прошу вас… — Айвар осторожно коснулся её щеки рукой, обмотанной грязной тряпкой с полуразвязавшимися длинными завязками узла. Охранники отреагировали на это движение мгновенно: отдёрнули марага назад, прочь, подальше от Айны.

— Отпустите его! — крикнула та яростно. — Уберите от него свои лапы!..

От этого крика проснулся Римас, недовольно расхныкался своим слабеньким голо-ском, и Айвар опустил взгляд вниз: с лица Айны на свёрток в её руках. Улыбнулся сухими растрескавшимися губами, попросил, почти умоляя:

— Посмотреть можно?..

Айна шагнула ближе, откинула уголок одеяла — Римас, вдохнув холодный сырой воздух, тут же примолк озадаченно, смешно хмуря тёмные бровки.

— Хорошенький… — поднял глаза на Айну. — Мальчик, да?

— Римас, — Айна торопливо кивнула головой. — Ты ведь не знаешь ничего и ничего не помнишь… Он слабенький родился… немного раньше срока… Я тогда…

— Он на меня похож… — В ответ на это замечание Айна растерянно примолкла. Ещё раз пристально вгляделась Айвару в лицо. Отец Небесный! Она и сама в эту минуту была готова поверить в его слова. А как же тогда сходство с Лидасом? Это он — отец! Он — законный муж!.. Как ни трудно это признать…

— Они знают про нас… Берегись, Айвар!.. И Лидас, и Кэйдар — оба знают всё… — сменила тему сама. — Прости меня, Айвар… Я одна виновата во всём… Прости…

— Не надо, госпожа… — Он подчинился охраннику, подтолкнувшему его в плечо. Проходя мимо, сколько мог, глядел ей в глаза, слабо-слабо улыбаясь. Айна шагнула следом — догнать, защитить, не дать обидеть — и почему-то остановилась, сделав всего несколько шагов. Поняла вдруг со всей остротой, что не может она ничего сделать, не сможет исправить. Единственное, что ещё можно было сделать, это по-просить прощения за всё, — но и его она уже попросила.

— Я буду молиться за тебя, всем богам молиться… — пообещала, хоть и не мог Айвар её услышать отсюда, а Айна провожала его сутуло понурую фигуру до тех пор, пока они не повернули за угол. Только после этого и расплакалась по-настоящему…

___________________

Кэйдар, Лидас и ещё какой-то третий, немолодой и глядящий исподлобья с внима-тельным любопытством — под откровенно-враждебными взглядами их троих Айвар чувствовал себя голым. Знакомое ощущение. Как на невольничьем рынке. Но стыда и смущения за собственный вид он не испытывал. Да, сто лет не мытый, не бритый, и одежонка — одно название… Сам чувствовал исходящий от себя запах грязи, крови, пыток и боли — тюремный запах. И всё равно смотрел прямо, на Кэйдара, сидящего за столом как раз напротив.