Бисмарк: Биография - Джонатан Стейнберг

Даже демократичная Швейцария изгнала иезуитов, руководствуясь новой федеральной конституцией от 29 мая 1874 года. Статья 51 конституции гласила:

...

«Орден иезуитов и связанные с ним организации не могут находиться на всей территории Швейцарии, и его членам запрещена любая деятельность в церкви и школах. Этот запрет федеральным решением может быть распространен и на другие религиозные ордены, чья деятельность создает угрозу государству или подрывает религиозный мир»66.

Только через девяносто девять лет швейцарские избиратели смогли отменить эту конституционную статью – 20 мая 1973 года. Закон Бисмарка, направленный против иезуитов, был нисколько не жестче швейцарского запрета.

Бисмарку Швейцария была нужна как полезный союзник в борьбе против «черного интернационала», о чем 23 февраля 1873 года и написал президенту конфедерации, начальнику политического департамента Полю Жакобу Серезолю швейцарский министр в Германии Иоганн Бернхард Хаммер, прослуживший посланником в Берлине с 1868 до 1875 года. Хаммер получил телеграмму о том, что федеральный совет Швейцарии отказался разрешить монсеньору Гаспару Мермийо оставаться в стране в роли «апостольского викария» и информировал об этом Бисмарка во время личной встречи с ним, которую инициировал сам канцлер – редкая удача для дипломата маленького государства. Хаммер сообщал президенту Серезолю:

...

«Вам хорошо известно, как трудно дипломату получить частную аудиенцию у князя Бисмарка… Он сказал мне: «У нас единая позиция и общее дело»… Ему было приятно узнать о позиции Швейцарии в отношении клерикальной самонадеянности, и он особенно подчеркнул то, насколько важна общность наших позиций для свободы действий, поскольку его свобода действий была ограничена и даже скована рядом препятствий. В частности, он назвал особенно упорной оппозицию «высокопоставленных леди»… Князь закончил разговор такими словами: “Я надеюсь, что по крайней мере Швейцария в борьбе с церковью будет до конца принципиальной и не потерпит на своей территории никакой иной суверенности, кроме собственной”»67.

В результате появились пресловутые майские законы 1873 года, принятые прусской палатой. Они устанавливали:

...

(1) священники обеих конфессий должны быть «немцами», получившими образование в германских гимназиях и университетах;

(2) только германские церковные власти имеют право подвергать дисциплинарному воздействию духовенство, а порядок и мера воздействия удостоверяются губернаторами провинций и государственным судом, «королевским судом по церковным делам»;

(3) церковные назначения осуществляются губернаторами провинций;

(4) священники, виновные в неисполнении этих законов, подлежат наказанию штрафами и тюремному заключению.

Для простых людей упрощался Kirchenaustritt(выход из церкви)68.

Майские законы были возмутительны со всех точек зрения. Они нарушали права подданных, гарантированные прусской конституцией, и противоречили принципам либерального общества. Наносилось грубейшее оскорбление Римской католической церкви как «мистическому телу Христа». К Римской католической церкви нельзя было относиться как к светской организации, и церковь, естественно, не могла стерпеть такого к себе отношения. 9 мая 1873 года Виндтхорст провозгласил «пассивное противление» майским законам: «Все, что вписано в эти законы, рано или поздно будет изничтожено. Милостью Божьей отечество не пострадает». Когда 15 мая законы все-таки были приняты, прусские епископы объявили, что они «никоим образом не намерены способствовать исполнению законов, оглашенных пятнадцатого числа этого месяца»69. Провал антиклерикальной политики Бисмарка стал очевиден уже на парламентских выборах в 1874 году. Электорат партии Центра удвоился – с 718 тысяч человек в 1871 году до 1 493 000 в 1874-м, с 18,4 до 27,7 процента, и центристы получили в рейхстаге 95 мест70. Законы лишь еще больше сплотили католиков страны.

Одо Рассел, регулярно встречавшийся с Бисмарком и пользовавшийся его доверием, считал, что канцлер совершил грубейшую ошибку, затеяв «культуркампф». 18 октября 1872 года он писал лорду Гранвиллу:

...

«Меня удивляет, что Бисмарк совершенно не понимает и недооценивает могущество церкви. Он думает, что еще более непогрешим, чем папа, не может допустить, чтобы в Европе было два непогрешимых деятеля, и воображает, будто может выбрать следующего папу, как прусского генерала… Антиклерикальные меры привели к тому, к чему и стремился Ватикан на Вселенском соборе, а именно: к единению и дисциплинированности духовенства во главе с непогрешимым вождем. Словно прусскую военную систему применили к церкви»71.

Бисмарк посеял межконфессиональную вражду и ненависть. В сентябре граф Георг фон Гертлинг (1843–1919), впоследствии рейхсканцлер в годы Первой мировой войны72, писал из Бельгии Анне фон Гертлинг о ненависти соотечественников к католикам:

...

«Снова и снова я сталкиваюсь с одним и тем же явлением: люди косятся друг на друга; в кругах и образованных, и невежественных так и прорывается наружу ненависть к като-ликам»73.

В июне 1875 года «Франкфуртер цайтунг» сообщила: за первые четыре месяца года оштрафованы или отправлены в тюрьму 241 священник, 136 редакторов и 210 других католиков; конфискованы двадцать газет; в 74 домах проведены обыски; высланы или интернированы 103 человека; разогнаны 55 собраний. Пустовала тысяча домов приходских священников, то есть бездействовала почти четверть приходов. К 1876 году все прусские епископы были либо сосланы, либо находились в тюрьмах74. Одо Рассел в письме брату Гастингсу предсказал неминуемое поражение Бисмарка в «культуркампфе»:

...

«В Германии ему (папе) успех гарантирован, ибо все епископы, прежде выступавшие на Ватиканском соборе против его новой догмы, теперь с радостью идут в тюрьмы, платят огромные штрафы и принимают мученичество ради идеи той самой непогрешимости, против которой они голосовали три года назад; они убеждены, что вознесутся на небеса, когда умрут за свою веру»75.