Другой Аркадий Райкин. Темная сторона биографии знаменитого сатирика - Федор Раззаков

В разговорном жанре лауреатами стали семь человек, однако из них только двое в итоге станут известными: Ефим Шифрин и Светлана Давыдова. И все же у известности обоих были свои особенности: например, Шифрина куда больше пиарили перестроечные СМИ. Почему? Дело здесь не только в таланте, но и в национальности – в горбачевскую перестройку, которую можно было смело назвать вторым НЭПом, евреи получили колоссальную поддержку власти. Кроме этого, у Шифрина была «правильная» родословная – его отец был репрессирован в сталинские годы, а этот «пункт» в годы горбачевской десталинизации будет особенно приветствоваться. Но и это было еще не все – за Шифриным числились и другие «пункты».

Так, в 1974 году, окончив первый курс филологического факультета Латвийского университета, он приехал в Москву и с ходу поступил в училище циркового и эстрадного искусства, на курс к Роману Виктюку. А про того уже тогда ходили слухи, что он принадлежит к сексуальным меньшинствам. Подобные разговоры потом будут ходить и про Шифрина. Короче, по слухам, продвижению артиста способствовало и «голубое» лобби, которое в 70—80-е годы весьма активно торило себе дорогу в советском истеблишменте. Как мы помним, в начале карьеры Райкина его тоже пытался «облагодетельствовать» один из лидеров «голубой» тусовки сталинских лет – Всеволод Мейерхольд, но судьба миловала молодого артиста от этого влияния. С Шифриным вышло иначе: Виктюк остался его покровителем и вне стен ГУЦЭИ, ставя ему эстрадные номера («В мире животных» по М. Жванецкому и др.).

Искусствовед Е. Уварова так описывает восхождение Шифрина на эстрадный Олимп:

«По окончании ГУЦЭИ Шифрин работал в мастерской сатиры и юмора Москонцерта. На эстраде дебютировал в паре с Е. Облеуховой в музыкальном скетче «Я – Герберт» Р. Андерсона, а также с монологами «В мире животных» М. Жванецкого, «Дневник больного» М. Булгакова, «Письмо в дирекцию» В. Драгунского…

Первую премию на VII Всесоюзном конкурсе артистов эстрады (1983) принесли монологи «Магдалина» С. Альтова и «Алло, Люся» В. Коклюшкина. С помощью Коклюшкина (с 1981 года он постоянный автор Шифрина) «телефонные разговоры» с Люсей получили продолжение. Шифрин нашел маску маленького человека, далекого от политики, растерянного, инфантильного, вызывающего не только смех, но и сочувствие…»

Что касается Светланы Давыдовой, то она на том конкурсе удостоилась 2-й премии. Она начала свою карьеру на эстраде раньше Шифрина, будучи моложе его всего на четыре года (1952). Она окончила ГИТИС и в 1973 году поступила в Ленконцерт в коллектив известного эстрадного артиста Павла Рудакова (того самого, что выступал дуэтом с В. Нечаевым). Давыдова продолжала учебу – в творческой мастерской эстрадного искусства при Ленконцерте под руководством И. Штокбанта, подготовила фельетон О. Левицкого «Гусарская баллада». Как пишет все та же Е. Уварова:

«Еще в родном Кемерове Давыдова закончила музыкальную школу, профессионально владеет фортепиано. Позднее освоила и гитару, которая в случае необходимости заменяет фортепиано. За роялем Давыдова рассказывает, напевает, в иных случаях разыгрывает в лицах целые музыкальные сценки («Урок пения» А. Мерлина). Характерная актриса, она умеет дать мгновенную зарисовку персонажа, на протяжении короткого номера сыграть несколько ролей…»

Но вернемся к Аркадию Райкину.

На закате короткого андроповского правления он работал над очередным спектаклем. Он назывался «Мир дому твоему», текст принадлежал перу ленинградского драматурга Семена Альтова. И снова отметим: автор хоть и новый, но все из той же когорты соплеменников великого сатирика. То есть и на излете жизни он не изменил своему прежнему правилу – работать только с авторами из «своего» круга. Музыку к спектаклю начал писать композитор не из этого «круга» – Геннадий Гладков, но она в итоге Райкина не устроила, и он взял за основу музыку великого итальянца Д. Россини.

Репетиции шли долго, поскольку здоровье продолжало уходить от великого сатирика. Поскольку официальная медицина не справлялась с этим процессом, артист все чаще вынужден был обращаться к помощи известной целительницы Джуны Давиташвили, с которой он был знаком с 1976 года, когда еще работал над спектаклем «Зависит от нас…» («Дерево жизни»). Вот как он сам вспоминает об этом:

«В очередной раз лежу в ленинградской больнице имени Свердлова. Адски болят ноги. Боль продолжается круглые сутки и отпускает лишь на короткие минуты, когда накладывают какие-то компрессы. Только в течение этих нескольких минут могу подремать… Болезнь трудно поддавалась излечению. Наконец профессору Кушаковскому удается поставить меня на ноги в прямом смысле слова. И все же они плохо слушаются, побаливают.

После больницы еду в подмосковный санаторий «Сосны». Один из отдыхающих рассказывает мне о том, как помогла его жене некая Джуна.

Пробую добиться у нее приема, что оказывается довольно трудно. Наконец Джуна назначила мне день и час. Приехав, не застаю ее дома. В подъезде и на лестнице вижу множество ожидающих людей.

Возвращаюсь в санаторий с ощущением неловкости, что зря прогонял человека, любезно изъявившего желание меня подвезти. А главное, теряю надежду на встречу с Джуной.

Неожиданно она сама приезжает в наш санаторий навестить своего больного и садиться ужинать за один стол со мной. Мы знакомимся. После ужина Джуна заходит ко мне в номер. В течение десяти минут, не дотрагиваясь до меня, делает какие-то пассы руками. В результате я тут же чувствую себя лет на двадцать моложе.

Так я вошел в ее орбиту, стал регулярно приезжать к ней на прием…»

Джуна настолько заворожила Райкина своим целительским талантом, что он иной раз больше верил ей, чем официальным докторам. Вот как об этом вспоминает очевидец – А. Левиков:

«Однажды Райкину стало совсем плохо, вызвали «неотложку». Врач хотел было сделать укол, но тут в дверь позвонили. «Подождите, – попросил Аркадий Исаакович, – может быть, это Джуна? Она обещала прийти. Тогда обойдемся без уколов». Доктор скептически пожал плечами: нечего, мол, тогда и медицину вызывать, коли верите всяким… «Вам же самому будет интересно, – убеждал его Аркадий Исаакович, пока в передней помогали Джуне снять пальто, – посмотрите, как Джуна лечит, а потом еще раз измерите давление. Получится эксперимент, не правда ли? Присядьте-ка пока в кресло…» Джуна начала свои пассы – ну, словом, что там делают экстрасенсы, а ее пациент незаметно косил глазами на делано равнодушное лицо доктора. Но оказалось, что давление и впрямь упало до нормы!..»

Отметим, что Райкин и Джуна почти одновременно переехали жить в Москву – в самом начале 80-х. И именно Райкин написал письмо Брежневу с просьбой помочь целительнице получить московскую прописку – столичные чиновники, под давлением здешних врачей, не хотели, чтобы Джуна оседала в Москве. Брежнев помог, после чего… тоже стал пациентом Джуны.