Водоворот - Ларри Бонд

Но чего бы они ни потребовали, такой оборот дела ему совсем не нравился.

Обычный шум шутливой перебранки и дружеских выпадов внезапно утих, когда контр-адмирал Эндрю Дуглас Стюарт вошел в помещение для дежурных экипажей. Даже летчики не решались выказывать неуважение к генералу.

Стюарт жестом предложил всем сесть, а сам занял место на трибуне. Он пробежал глазами по рядам внезапно посерьезневших молодых лиц. Эти парни могли сколько угодно притворяться беззаботными и спокойными — любой из них ясно чувствовал, что носится в воздухе.

Приметы этого были повсюду. Во-первых, «Винсон» и его сопровождение вот уже почти две недели торчали в двух сотнях миль от южноафриканского побережья. Во-вторых, самолеты авианосца провели серию напряженных учений в условиях, максимально приближенных к боевым. И наконец, все связи с внешним миром находились под строгим наблюдением и контролем. Это наталкивало на неотвратимый вывод: Вашингтон готов ввести авиацию «Винсона» в бой. В войну, где одна сторона всяких сожалений или угрызений совести уже нанесла ядерный удар.

— Добрый день, господа, — Стюарт сосредоточил внимание на сидящих перед ним летчиках и офицерах летно-подъемного состава, зная, что видеокамеры передадут его речь в дежурные помещения и комнаты для инструктажа по всему авианосцу. — Я буду краток. А уж ваши непосредственные командиры и офицеры по оперативным вопросам остановятся на деталях.

Он кивнул в сторону начальника штаба. Свет стал гаснуть.

— Я вкратце объясню нашу роль в операции по уничтожению ядерного потенциала ЮАР.

По залу прокатились возгласы удивления, и над головами возникла проекция карты, испещренной множеством красных стрелок, направленных на Преторию. Большинство начиналось от крошечной точки, обозначающей местонахождение «Винсона». Одна линия тянулась через всю южную оконечность Африки, начинаясь в восточной части Атлантики. По этому маршруту транспортные самолеты ВВС перебросят в ЮАР оба батальона «рейнджеров» и отдельные подразделения 160-го авиационного полка.

До начала операции «Счастливый жребий» оставалось тридцать четыре часа.

Полковник Франц Пейпер на минуту застыл, наблюдая, как вздымаются и опускаются сотни рук с кирками и лопатами — его люди неистово трудились, заканчивая возведение укреплений.

Поскольку Пелиндаба являлась ядерным исследовательским центром и арсеналом атомного оружия, ее окружала колючая проволока и посты вооруженной охраны. Теперь же она и вовсе напоминала крепость. На территории комплекса в тридцати метрах от колючей проволоки по всему периметру были вырыты траншеи, связывающие между собой двадцать два бетонных бункера, каждый из которых вмещал усиленное стрелковое отделение и способен был выдержать обстрел из тяжелых минометов. Снаружи вниз по склону тянулись минные поля, расположенные так, чтобы вынудить боевые единицы АНК и кубинских коммандос со всей их бронетехникой идти по узкому проходу — как раз под прицельным огнем безоткатных орудий, пулеметов и минометов батальона. Перед заграждением рыскали устрашающего вида бронированные машины, охотясь на вражеских лазутчиков.

На востоке территории комплекса, где размещался ядерный арсенал, еще более густая колючая проволока опутывала пять маскировочных холмиков — это были бункеры-хранилища ядерного оружия, предмет его особой заботы. Чуть западнее бункеров с бомбами с севера на юг протянулась траншея, отделяющая хранилища от остального комплекса. За траншеей на всем свободном пространстве до сада камней, тенистых деревьев и строений исследовательского центра расположились позиции 120- и 60-миллиметровых орудий. Высокие, в рост человека, земляные насыпи и укрепления из мешков с песком обеспечивали защиту четырем зенитным установкам «кактус», укрытым среди валунов сада камней.

— Привезли наши противохимические защитные костюмы, полковник.

Пейпер обернулся. Его адъютант, капитан ван Даален, указывал на вереницу пятитонных грузовиков, остановившихся у здания штаба батальона.

— Отлично, капитан. Раздайте и подробно объясните каждой роте, как ими пользоваться. И предупредите всех командиров, что я наметил провести первое учение сегодня же вечером.

Ван Даален отдал честь и поспешил прочь. Пейпер посмотрел ему вслед, отлично понимая, что подобный приказ не вызовет восторга у подчиненных. Противогазы, капюшоны, рукавицы, комбинезоны и обувь, необходимые для полной защиты от отравляющих веществ, были громоздкими и ограничивали свободу движений. Хуже того — это снаряжение не пропускало воздуха, отчего в нем было невыносимо жарко даже в холодную погоду, не говоря уж о теплом весеннем вечере.

Он нахмурился. Совершенно неважно, насколько удобно будет солдатам. В сущности, значение имело только одно — не дать кубинцам уничтожить или захватить ядерный арсенал ЮАР.

Пейпер повернулся на каблуках и направился назад, к прохладе командного бункера. В любой момент могло начаться наступление кубинцев, может через день, а может через час. Пусть теперь кастровские подонки используют отравляющие вещества — от химического оружия его солдаты уже защищены.

Юаровский полковник по-волчьи ощерился. Когда коммунисты и их приспешники-каффиры ворвутся, ожидая найти большую часть его солдат мертвыми или отравленными, их встретят градом пуль и артиллерийскими залпами. Это будет легкая победа.

Он стремительно спустился в свой бункер, все с той же холодной, жестокой усмешкой на губах.

Почти тысяча человек столпилась вокруг невысокого помоста. Зеленая защитная форма лишала лица людей индивидуальности, но ничто не могло скрыть ощущения суровой готовности, охватившей всех. Каждый «рейнджер» стоял в полной тишине вместе с друзьями и соратниками, в то же время чувствуя себя удивительно одиноко.

С высоты помоста подполковник Роберт О'Коннел уловил легкое движение около дверей ангара.

Геллер вернулся из центра связи. О'Коннел выпрямился, ощутив под мышками холодный пот. Вот оно. Началось!

— Смир-но-о!

«Рейнджеры» застыли в мертвом молчании. Полковник прошел к возвышению и поднялся на него.

Геллер кивнул О'Коннелу и повернулся к ожидавшим батальонам. Он был взволнован.

— Вольно!

По строю прокатилась легкая, едва ощутимая волна.

Полковник вынул из кармана листок тонкой бумаги и показал собравшимся.

— Этот приказ поступил из Вашингтона пять минут назад. Официальный приказ, господа! «Счастливый жребий» получил зеленый свет! Выступаем сегодня ночью. Точно по плану.

О'Коннел почувствовал, что нервное напряжение начало спадать — боевое задание стало реальностью. Никто не был до конца уверен, что Вашингтон решится на это, а неизвестность для людей тяжелее всего. Но с этой минуты судьба каждого уже не зависела от неведомых политиков и генералов, а переходила в руки Бога. Теперь все решает удача и воинское мастерство — твое и товарищей. В каком-то смысле это было легче.

Геллер опустил руку с бланком сообщения и вгляделся в окружавшее его море лиц.

— Прежде чем подполковник О'Коннел примет командование, я хочу сказать вам только одно. Я чертовски горд, что буду сражаться рядом с вами, ребята. Чертовски горд. «Рейнджеры», я приветствую вас. — Он высоко поднял руку в стремительном, почти выспренном порыве и держал ее так, пока все солдаты в ангаре не повторили этот жест.

Полковник опустил руку, повернулся и взглянул на О'Коннела.

— Теперь они ваши, подполковник. — Что ж, порядок. По крайней мере, пока мы не приземлимся, подумал О'Коннел. Он подошел к краю возвышения. Два сержанта развернули у него за спиной огромную карту. Кружки, стрелки и пунктирные линии обозначили зоны выброски десанта, цели операции и направления ударов. Он полуобернулся к карте, физически ощущая, как почти тысяча глаз следит за каждым его движением.

— Завтра, ровно в час ноль-ноль первый и второй батальоны, совместно с личным составом штаба полка будут десантированы на территории ЮАР…

О'Коннел был уверен, что все его подчиненные уже вызубрили план операции вдоль и поперек. Наверное, любой сумел бы повторить его слово в слово. Но напоследок невредно было еще раз оговорить ключевые моменты. Выброска десанта ночью, к тому же прямо в расположение противника сразу же превращается в яростный бой — нити трассирующих пуль, ослепительные взрывы и убитые, запутавшиеся в стропах парашюта. Среди такой сумятицы жизненно важно, чтобы каждый «рейнджер» четко знал, что делать в данный момент. А поскольку в такой операции неизбежны потери, каждый обязан понимать, какие задачи стоят перед его товарищами по оружию.