Леди полночь - Кассандра Клэр

- О чем вы разговариваете? - Тесса улыбнулась им, останавливаясь.

- О любви, - ответил Джем. - Рассуждаем о том, как прекратить любить.

- Ох, если бы мы могли прекратить любить по желанию, жизнь была бы совсем другой! - Тесса рассмеялась. - Проще сделать так, чтобы тебя перестали любить, чем задушить свою любовь к кому-то. Убедить, что чувства не взаимны, или сделать так, чтобы тебя перестали уважать. - Ее глаза были широкими, серыми и юными; тяжело думать, что ей больше девятнадцати. - Но изменить чувства в своем сердце невозможно.

В воздухе появилось мерцание. Портал внезапно появился, пылая, как призрачная дверь, просто паря над землей. Он открылся, и Эмма увидела, словно в замочную скважину: Магнус Бейн стоял по другую сторону Портала, рядом с ним Алек Лайтвуд, высокий и темноволосый, на его руках был маленький мальчик в белой рубашке с темно-голубой кожей. Алек выглядел грязным и счастливым, и то, как он сейчас держал Макса, напомнило Эмме, как Джулиан раньше носил на руках Тавви.

Поднимая руку, чтобы приветствовать Эмму, Алек сделал паузу, повернул голову и сказал что-то вроде «Рафаэль». Странно, подумала Эмма. Алек передал Макса Магнусу и исчез в тени.

- Тесса Грэй! - Магнус кричал, высовываясь из Портала, словно наклоняясь над балконом. Макс ворковал и махал руками. - Джем Карстаирс! Пора уходить.

Кто-то шел по дороге от пляжа. Эмма видела только силуэт. Но она знала, что это был Джулиан. Джулиан возвращался с пляжа, где ждал ее. Она всегда узнавала Джулиана.

С вежливостью поколений давно минувших лет, Джем склонился над ее рукой в нежном поклоне.

- Если понадоблюсь, скажи Черчу, - сказал он, выпрямившись. - Как ты уже знаешь, он всегда меня находит. Он - гарант того, что я приеду к тебе.

Тогда он повернулся и зашагал к Порталу. Тесса взяла его за руку и улыбнулась, мгновение спустя они ступили через пылающую дверь. Портал исчез со вспышкой бледного золотого света, и Эмма, моргая, посмотрела вниз, туда, откуда Джулиан пристально смотрел на нее.

- Эмма? - Джулиан поднимался по лестнице, подходя все ближе к ней. - Эмма, что случилось? Я ждал на пляже...

Она отпрянула от его прикосновения. Боль промелькнула на его лице, после чего он огляделся, как будто понимая, где они сейчас находятся, и кивнул.

- Идем со мной, - сказал он низким голосом. Эмма последовала за ним и удивилась, когда они обошли Институт и прошли по парковке. Он скрылся за статуями в небольшом саду, Эмма была позади него, пока они не скрылись от здания за рядами деревьев, кустов и кактусов.

Он повернулся так, чтобы они стояли лицом к лицу друг с другом. Эмма видела беспокойство в его глазах. Он заключил ее лицо в своих руках, и она почувствовала, что сердце буквально вырывается из ее грудной клетки.

- Ты можешь сказать мне, - попросил он. - Почему ты не пришла?

Свинцовым голосом Эмма рассказала ему о тревожном сообщении от Кита, о том, как она немедленно побежала к автомобилю. Как после всего, что пережил Институт не так давно, она была не в состоянии взять кого-нибудь с собой. Как она почувствовала ответственность за Рука. Как она попыталась дозвониться Джулиану, чтобы сообщить, куда она пошла, но он не взял трубку. О Мантидах в доме Руков, прибытии Джема и Тессы и правду о Ките. Все, кроме того, что Джем рассказал ей о парабатаях.

- Я рад, что ты в порядке, - сказал парень, когда она закончила рассказывать. Его большой палец убрал прядь с ее скулы. - Хотя, думаю, если бы тебя ранили, я бы знал.

Эмма не подняла руки, чтобы прикоснуться к нему. Они были сжаты в кулаки. Она думала о том, что делала трудные вещи. Годы обучения. Жизнь, после смерти родителей. Убийство Малкольма.

Но взгляд на лицо Джулиана - открытый и доверяющий - показал ей, что это будет самой тяжелой вещью, которую она когда-либо делала.

Она взяла его руку. Медленно она переплетала их пальцы. Еще более медленно она отводила его руку от своего лица, пытаясь успокоить голос в голове, который говорил, что это - последнее прикосновение его рук к коже девушки, и что подобное чувство возникает в последний раз.

Они все еще держались за руки, но ее руки были напряжены, Эмма держала руки парабатая мертвой хваткой. Джулиан выглядел озадаченным.

- Эмма?..

- Мы не можем сделать этого, - сказала она, ее голос был ровным и не колебался. - Именно это я хотела сказать тебе раньше. Мы не можем быть вместе. Не так.

Он притянул ее руку.

- Не понимаю. О чем ты говоришь?

Я говорю, что слишком поздно, - хотела она сказать ему. - Я говорю, руна выносливости, которую ты нанес мне, спасла мою жизнь, когда Малкольм напал на меня. И насколько бы благодарна я за это ни была, руна не должна была меня спасти. Я говорю, что мы уже становимся тем, о чем Джем рассказал мне. Я лишь хотела сказать, что не трудно остановить ход часов, но нельзя запустить их в обратном направлении.

И поэтому часы должны быть разрушены.

- Никаких поцелуев, прикосновений, любви или свиданий. Это достаточно понятно для тебя?

Джулиан не выглядел удивленным. Он был воином: он мог принять любой удар и был готов нанести ответный удар вдвое более сильный.

Это было намного хуже.

Эмма отчаянно хотела забрать слова назад и сказать ему правду, но слова Джема всплывали в ее памяти.

Запрет на любовь не убьет ее. Наоборот, усилит.

- Я не хочу, чтобы между нами были подобные отношения, - сказала она. - Скрываться, лгать и постоянно оглядываться. Разве ты не видишь? Это губит все, что мы имеем. Это убивает все хорошие моменты нашей связи, как парабатаев, сейчас мы даже не друзья.

- Это не правда. - Он выглядел больным, но решительным. - Мы должны скрываться лишь некоторое время, пока дети не вырастут и не перестанут нуждаться во мне...

- Тавви будет нуждаться в тебе еще восемь лет, - сказал Эмма, так холодно, как только могла. - Мы не можем скрываться так долго.

- Мы можем приостановить это - наши отношения...

- Я не собираюсь ждать. - Она чувствовала, как он наблюдает за ней, чувствовала его боль. Она была рада, что могла чувствовать это. Она имела право чувствовать это.

- Я не верю тебе.

- Почему тогда я сказала это, если это неправда? Это бы выставило меня не в лучшем свете, Джулс.

- Джулс? - он задохнулся на слове. - Ты снова меня так называешь? Как будто мы дети? Мы не дети, Эмма!

- Конечно, нет, - сказала она. - Но мы молоды. Мы совершаем ошибки. То, что было между нами - ошибка. Риск слишком высок. - Во рту появился горький привкус. - Закон...

- Нет ничего важнее любви, - сказал Джулиан странным, отдаленным голосом, словно он вспомнил что-то. - И Закон не выше этого.

- Это достаточно легко сказать, - отметила Эмма. - Если мы собираемся подвергнуть себя такому риску, то любовь должна быть реальной и вечной. И я действительно забочусь о тебе, Джулс, всегда. Я люблю тебя. Я любила тебя всю свою жизнь. - По крайней мере, эта часть была правдой. - Но я не люблю тебя настолько сильно. Этого недостаточно.

Проще сделать так, чтобы тебя перестали любить, чем задушить свою любовь к кому-то. Убедить, что чувства не взаимны, или сделать так, чтобы тебя перестали уважать.

Джулиан тяжело дышал. Его глаза упорно смотрели в ее.

- Я знаю тебя, - сказал он. - Я знаю тебя, Эмма, и ты лжешь. Ты пытаешься сделать то, что считаешь правильным. Попытка отдалить меня, чтобы защитить.

Нет, - думала она отчаянно. - Не ищи мне оправданий, Джулиан. Это должно сработать. Должно.

- Пожалуйста, не надо, - попросила она. - Ты был прав, в наших с тобой отношениях нет смысла, а вот из моих с Марком отношений могло бы что-то получиться.

Боль расцветала на его лице, словно рана. Марк. Имя Марка походило на наконечник стрелы, который он носил на шее, способный проникнуть в броню Джулиана.

Близко, - думала она. - Я очень близко. Он почти поверил.

Но Джулиан был опытным лгуном. А опытные лгуны видели, когда другие люди лгали им.

- Ты и детей пытаешься защитить, - заметил он. - Ты понимаешь, Эмма? Я знаю, что ты делаешь, и я люблю тебя за это. Я люблю тебя.

- Ох, Джулс, - сказала она в отчаянии. - Разве ты не видишь? Ты говоришь о том, чтобы мы вместе кинулись в бега, а я только что приехала от Рука. Я видела Кита и поняла, что означает жить, постоянно убегая, и платить за это решение будем не только мы, но и наши дети. И мы должны будем забыть о том, кто мы. Я должна буду бросить быть Сумеречным охотником. И это убьет меня, Джулс. Это просто разорвет меня на части.

- Тогда мы придумаем что-то еще, - сказал он. Его голос походил на наждачную бумагу. - Место, где мы сможем оставаться Сумеречными охотниками. Мы вместе найдем выход.

- Мы не будем ничего искать, - прошептала она. Но его глаза расширились, умоляя ее передумать, изменить решение, сказать что-нибудь, чтобы они снова смогли быть вместе.