Круги в пустоте - Виталий Каплан

Прислуживало им несколько крепкого сложения молодых людей - причем делали они это столь ненавязчиво, что Митька и не замечал, как наполняется его кубок сладким фруктовым соком, а тарелка - новыми яствами, куда исчезает грязная посуда. Такие ребята могли бы и официантами поработать в каком-нибудь шикарном московском ресторане. Из тех, что в фильмах показывают, про бандитские разборки...

Князь Диу участливо интересовался у Митька, как нога, не болит ли. Нога, между прочим, нисколько уже и не болела - еще днем худенький остроносый лекарь намазал пятку довольно вонючей темной мазью, поводил руками над ожогом, неслышно что-то пошептал - и уже к вечеру все начисто прошло. Будто никогда и не было допроса в темноте, издевательских голосов, раскаленного прута... И лишь тонкая розовая кожа напоминала: все было.

- Ты отдыхай, парень, - участливо говорил он, - набирайся сил. Тут у нас, может, слегка скучновато, да зато тихо, спокойно. Можешь, если захочешь, конечно, старинные свитки почитать? Грамоту олларскую знаешь? А! - тут же хлопнул он себя ладонью по лбу, - тебе же при переносе только устную речь вложили, и только нынешний язык. А хочешь научиться? Знаешь, у нас такая поговорка есть: ученье - свет, невежество - тьма. Что, и у вас такая же? Ну видишь, как здорово! Так я завтра распоряжусь, учителя тебе найдем.

Митька нахмурился. Вот лишь этого не хватало! Между прочим, сейчас еще продолжаются каникулы, если по-земному считать. Нафиг, нафиг! Изучать чужие закорючки, вместо того, чтобы... А кстати, вместо чего? В футбол тут не погоняешь, купаться, наверное, тоже негде, и уж точно не посмотришь ничего по видаку...

- А хочешь, - предложил князь, заметив тени на его лице, - боевое олларское искусство освоить? Чтобы мог безоружный против меча выйти? Руки, ноги да голова - это, знаешь ли, немало... Если, конечно, умеючи.

Вот это было уже теплее! Это было бы просто здорово! В самом деле, не с кассаром же продолжать занятия... После того, что случилось на палубе корабля, все между ними перерезано. Пускай уж лучше какой-нибудь совсем посторонний дядька.

- Вот и славненько! - хлопнул себя по животу Диу-ла-мау-Тмер. - Все польза, да и развлечение. Значит, завтра приведу тебе учителя.

Кассар с трудом поднял голову, посмотрел на Митьку с сомнением.

- Уважаемый, - повернулся он к князю, - я полагаю, это совершенно лишнее. Вы сами прекрасно знаете, что искусство дьордо-хмангу требует многолетних упражнений, человек должен всецело отдаться ему, а иначе и начинать бессмысленно. К тому же незачем выносить знания Тхарана за пределы нашего Круга. Митика прекрасно обойдется без этого. В конце концов, наша с вами задача - обеспечить безопасность мальчика, а развлекать его мы вовсе не обязаны.

Князь расхохотался.

- Харт, Харт! Ты ничуть, знаешь ли, не изменился... Но, выслушав твое мнение, я никак не могу с ним согласиться. В конце концов, мне не хотелось бы, чтобы наш гость впоследствии со скукой вспоминал о проведенном в моем доме времени. Я не люблю, когда мои гости скучают, и ты это знаешь. Так что решено завтра у Митики будет учитель. И уверяю тебя - ему очень даже понравится. Вообще, Харт, сдается мне, ты был излишне суров с мальчиком. Это ошибка. А ошибки надо исправлять, верно?

Митька ехидно взглянул на кассара - и обомлел. Лицо у него было белое, точно мукой обсыпанное, а сильные пальцы с такой силы сдавливали серебряный кубок, что тот явно прогибался. Казалось, сейчас случится что-то страшное. И хорошо еще, если просто драка.

Но ничего не случилось. Харт-ла-Гир осунулся, отодвинул искалеченный кубок, мрачно поглядел в свою тарелку (на которой тут же возник изрядный ломоть запеченного с овощами мяса).

- Ладно, уважаемый, - тихо сказал он. - Вы в своем доме и в своем праве. Развлекайте гостей. Что же до спорных вопросов... когда-нибудь, надеюсь, мы к ним вернемся.

- Я тоже надеюсь, - светски улыбнулся Диу-ла-мау-Тмер, - что вернемся мы к ним нескоро. Видите ли, я человек пожилой, мне волноваться вредно...

О чем они? - удивленно подумал тогда Митька. Ясно было, что эти двое прекрасно понимают друг друга. "Вы понимаете намеки? Да, если знаю, что это намек. Так вот, это - намек".

...Сейчас, глядя на храпящего кассара, он вдруг догадался - а ведь Харт-ла-Гир вовсе не сдуру вчера напился. Напротив - обеспечил себе благоприличный повод покинуть стол как можно раньше. Видно, блевать в ночной горшок (Митька подглядел, проснувшись среди ночи от звуков) ему было куда приятнее, чем вежливо общаться с милым князем.

Ладно, раз уж все равно не заснуть... Митька не спеша оделся, задумался на секунду и решительно вышел из горницы. Были у него некоторые дела, а пользоваться горшком - нет уж, извините, господа олларцы. Мы с вами не в детском саду...

Все-таки как-то у них это ужасно непродуманно. Никакой цивилизации. Казалось бы, нормальный туалет можно и без компьютеров с бульдозерами соорудить. Хотя бы типа как на даче. Так нет же, надо идти через весь коридор, спускаться по лестнице, отодвигать тяжеленный засов на двери. Хорошая, кстати, дверь, танком, наверное, не вышибить. И лишь во дворе, за полосой густо разросшихся кустов лиу-тай-зви, обнаружилась яма. Впрочем, особо искать и не пришлось, запах был еще тот. Неужели и Великий кассар тоже сюда ходит? Как-то сомнительно, по дядьке чувствуется любовь к комфорту. Небось, сейчас сладко спит. Не то что слуги.

Во дворе чувствовалось людское шевеление. Кто-то таскал кожаными ведрами воду из дальнего колодца, кто-то волок куда-то туго набитые мешки, ноздри улавливали вкусный запах дыма. Двор жил своей привычной жизнью. Хозяйство тут немаленькое, рабов у ла-мау тоже изрядно. Блин, ведь только вчера он носил такой же ошейник. А кажется, будто в другой жизни, или во сне. На миг стало вдруг жалко Искру и Уголька. Хорошие были кони. И обоих кассар положил, спасая Митьку. Ох... вспомнился, и сразу все испортил. Такое чудесное утро только что было, а теперь - пронзительно воняет из кустов, впивается в уши чья-то ругань, доносится смачное щелканье кнута. Утро в сосновом бору... нет, на олларском двору. Ну слава Богу хоть не утро кассарской казни... Что теперь по плану? Завтрак аристократа?

Смешно сказать, походы с классом в Третьяковку что-то все-таки в мозги вложили. А тогда главным было подурачиться, дать кое-кому пинков, похрустеть оберткой чипсов, а потом, удрав от педагогического ока Глины, купить с пацанами сигарет... было здорово. То есть тогда казалось, что здорово... Неожиданно Митька поймал себя на мысли - а неплохо было бы еще разок туда сходить, в картинную галерею. Не с классом, а так. В одиночку. Не для "культурного развития", о котором ежегодно тарахтела Глина, а просто чтобы посмотреть спокойно.