Наказаны любовью - Наталья Гилева

ей новый проект, это находится за городом. Я тоже там был. Там есть дом. Она сможет укрыться в нем.

— Какой дом? Что за проект?

— Новый проект, еще один, требующий внимания Кристины. Меня беспокоит другое — ей придется провести ночь одной. Дождь не прекращается, — Карлос посмотрел на Сабрину. — Бри, Кристина не приедет сегодня, ей просто не добраться в такую погоду. Ей лучше всего остаться там. Она наверняка это поняла, просто из-за того, что телефон разряжен, она не может вам позвонить, чтобы сказать это. Нам надо всем немного успокоиться и перестать нервничать.

Даниэль недоверчиво смотрел на Карлоса.

— Ты уверен, что мама сможет зайти в тот дом?

— Да, дом большой. Есть даже диван. Она сможет переночевать. Больше ей просто негде быть. Я серьезно. Давайте все успокоимся.

— Карлос прав, — Сабрина огорчилась, что не сможет поговорить с Кристиной сегодня, — Виктория. Оставайся у нас, посмотри, какая погода, как ты поедешь домой?

— Я, — девушка смутилась, — не знаю.

— Предупреди только своих, что ты не придешь, — Сабрина позвала ее с собой. — Пойдем. Я приготовлю тебе мамину комнату.

— Нет. Только не мамину, — Даниэль был против этого, но не мог же сейчас всем сказать о том происшествии, когда в их доме был кто-то посторонний, да еще в комнате Кристины.

— Почему? — удивилась Сабрина.

— Потому что это комната мамы. Вдруг мама вернется поздно ночью или рано утром. Пусть ляжет в моей, а я могу лечь в папином кабинете.

— Я вас стесняю, — Карлос чувствовал себя неловко.

— Все в порядке, — успокоил его Даниэль. Его радовало то, что Виктория остается у них в доме.

Сабрина перестелила постель в комнате Даниэля. Постелила в кабинете отца. Все разошлись по комнатам. В эту ночь никто не хотел оставаться один на один со своими мыслями. Даниэль пришел к Виктории. Карлос тоже не желал оставлять Сабрину одну.

Непогода всем преподнесла подарок…

Кристина наблюдала, как Роберто разводит огонь в камине. Оба молчали. Они не проронили больше ни слова, боясь заговорить, нечаянной фразой разрушить волшебство ночи. Роб снова оказался рядом с Крис. Он ни на миг не закрывал глаза, его руки ласкали ее тело. Запоминая каждое мгновение, Роб прижимал ее крепче. Крис перебирала его волосы. Она уже почти отчаялась и не верила в то, что вновь познает, как же это сладко быть с ним рядом. Волнующе, неповторимо, незабываемо. Она поцеловала его в плечо, и в то же время он вернул ей ее поцелуй, сочно целуя ее в шею.

Эта ночь была их. Она стала для них открытием. Воспоминание. Познаванием. Обретением. Обещанием, но могли ли они поверить в это? Никто из них не знал. С жадностью, со всей страстью, с которой они вновь и вновь окунались в ласки друг друга, словно не верили, что такое возможно. Им была подарена эта ночь, они решили с полна воспользоваться этим правом. Время для них остановилось…

Рамона в этот вечер не дождалась ни Викторию, ни Роберто. Сообщение Виктории, о том, что она останется ночевать в доме Кристины, вывело ее из себя. Как такое возможно? Она совсем отбилась от рук. Женщина нервно заходила по комнате. Ей срочно нужно было что-то предпринять. Вздрогнув от очередного раската грома, Рамона остановилась посреди комнаты. В камине треснуло полено. Женщина потянулась к телефону. Все против нее, значит, она найдет человека, который поможет ей разлучить Викторию и Даниэля.

— Херардо, — Рамона присела на кресло, — нам необходимо встретиться, речь пойдет о Виктории и Карлосе…

Казалось, небо развернулось, по улице бежали потоки воды, в последний раз, словно напоминая о себе, ударил гром, сильным и протяжным раскатом. Вторя ему, сверкнула молния, как вспышка, озарила все вокруг и погасла, оставляя только струи дождя, поглощавшие все в свои объятия…

Энрике остановился около дома Роберто. Он выехал рано утром, беспокоясь о Кристине, понимая, что она вчера осталась здесь. Дождь не прекращался всю ночь. Утром же на небе не было ни облачка. Энрике вышел из машины и нахмурился. Около ворот стояла машина Роберто. «Когда он успел приехать?» — подумал Энрике.

Задумавшись, Энрике направился к дому. Кое где размыло дорожку, он переступал через лужи, смутное сомнение не оставляло его. Осторожно приоткрыл дверь и шагнул в дом. Тишина. Энрике остановился, почему-то ему было сложно сделать шаг в сторону дивана, словно зная, что он может там увидеть, да и какое у него было право вмешиваться, но хотелось удостовериться. Колеблясь всего лишь мгновение, Энрике направился к дивану и замер — на полу, у остывшего камина, в объятиях друг друга лежали Роб и Кристина. Они спали. Умиротворенные, спокойные. Энрике покачал головой, развернулся и вышел. Он не хотел, но дверь все же стукнула, закрываясь.

Кристина открыла глаза. Оглядевшись, словно не понимая, где она, но вспомнив, что было, женщина вздрогнула. Роберто инстинктивно обнял ее еще крепче. Кристина замерла, стараясь успокоиться, чтобы не разбудить его. Сейчас при свете дня, все было иначе. Она не могла посмотреть ему в глаза, она не знала, что сказать, как вести себя. Роб во сне повернулся к ней, властно обнимая. Крис улыбнулась, но тут же улыбка сползла с ее лица. Женщина медленно и осторожно выбралась из его объятий, моля бога об одном, только бы Роб не проснулся. Сон мужчины был крепкий, он уже очень давно так не спал, так что опасения Кристины были напрасными. Женщина смогла спокойно одеться и потихоньку выйти из дома, хотя ее всю трясло. Сердце гулко стучало, словно она преступница. Убегая из дома, оставляя его одного, она понимала, что эта ночь изменила все, что ей все равно придется с ним объясняться, но она хотя бы сможет выиграть время, чтобы придумать оправдание. Хотя почему она должна перед ним отчитываться? Но хотела она этого или нет, ей все равно им придется объясниться. Кристина села в машину и нажала на газ.

Роберто проснулся и резко сел. Он услышал звук отъезжающей машины. Кристина уехала. Он остался один. Роб медленно опустился на пол. Смотря в потолок, думал о прошлой ночи. Ему было ужасно неприятно осознавать, что Кристина сбежала. Конечно, он понимал, что ей возможно было неловко, понимал, что утром пришлось бы поговорить, он знал, что непременно бы спросил о прошлом, о том, что же произошло тогда, горько усмехнувшись, закрыл глаза, хотел ли он слушать сбивчивые признания, нелепые оправдания, как бы больно ему не было, но ему нужна правда из ее уст. Надев рубашку, он